Иван Тропов - Клан быка

Опять Придуривался, сволочь! Но…

Но как придуривается… Леха сглотнул комок, все стоявший в горле. Черт возьми, сам чуть не заревел в голос, на него глядя!

Чем же он занимался прежде, до того, как оказался здесь? И за что попал сюда?…

А сатир тяжело вздохнул — и вдруг расплылся в дурацкой улыбке. Сделал оборот на одной ножке, другой взбивая воздух, словно танцевал какой-то старинный шутовской танец, только пестрого трико и треххвостого колпака с колокольчиками не хватает. Хлопнул в ладоши и рассыпался каскадом изысканных полупоклонов и расшаркиваний, помахивая рукой так, словно в ней была шляпа с роскошным пером.

— Вуаля! — объявил сатир. Его ручка уже не сжимала край невидимой шляпы, а указывала на Лехину ногу. — Принимай подарочек, рогатое.

На левой передней ноге, прямо над копытом, блестел тонкий золотой браслет.

— Ну чего молчишь? Как тебе ржавчинка?

— Это…

Леха сглотнул. Еще раз оглядел браслет. Поднял взгляд на сатира — на золотое кольцо в ухе, которое он так любит тереть, при этом словно провалившись куда-то в себя… или прислушиваясь к чему-то.

— Угу, — кивнул сатир. — Ну не стой как истукан! Стукни копытцем, парнокопытное, чтобы козленочком не быть!

Леха поднял правую ногу, потихоньку потянулся копытом к браслету… и дернулся назад, оступаясь на щебенке. Едва копыто коснулось браслета, как все вокруг — сатир, валуны, щебенка, подъем к скальной стене с черной щелью прохода — почти пропало за светящимся пологом.

Огромная карта. Пустыня, подернутая крошечными складочками дюн. Голубые пятаки озерец, металлический мох Блиндажного леса, скальная стена, Изумрудные горы… Голубой светлячок нефтяной вышки… Едва различимое скопление крошечных домиков, лавочек и складов Гнусмаса, поверх которого, как болезненная сыпь, сотни зеленых точек. И по всей карте этих зеленых точек еще множество. Тут и там зеленеют, только не так плотно, как в Гнусмасе…

Вверху и с боков карты — кнопочки, пиктограммы, менюшки…

И все пропало.

Снова лишь привычные валуны да глумливая морда сатира.

— Сильнее щелкнешь, дольше провисит, — сказал сатир. — Ну? Со схроном все понял?

— Почти.

Потому что если этот Янус сделал сатиру такую программу, то…

— Почти?! — возмутился сатир. — О господи! Ну что еще-то тебе не ясно, двурогое?!

— Почему твой Янус не может сделать программу, которая прямо в движке игры найдет, где расположен схрон?

Сатир захлопал глазами, словно отказывался поверить в услышанное.

— Кто, Янус?! — наконец обрел он дар голоса, расплываясь в ухмылке.

— Да… А что? — осторожно спросил Леха.

Тут уж лучше тихонько и осторожно, когда в компьютерах разбираешься чуть лучше, чем в биржевой игре, — никак.

— Нет, ну ты ляпнешь так ляпнешь! — восхитился сатир. — Программу… Прямо в движке… Ау! Прием! — Он пощелкал пальцами перед Лехиной мордой. — Ты чего, всерьез думаешь, что сюда за дюжину «франклинов» валом повалят продвинутые хакеры? Чтобы сидеть по двенадцать часов в день, вперившись в монитор, и вытирать сопли обиженным америкосам, судорожно вспоминая азы английского?

— Но эта программа…

— Программа! — скривился сатир. — Надергать блоков из чужих прог и втиснуть в стандартный интерфейс — это программа? Так и я могу!

Леха уставился в щебенку под ногами. Иногда даже хорошо, что бычья аватара. Не пунцовеешь до ушей.

— Это все стандартные блоки, и основа тоже стандартная, — сказал сатир, смягчившись. — А движок игры — на заказ делали. Его просто так не распотрошишь. Понимаешь?… Ладно! Плато видел?

Леха вздохнул, еще раз коснулся браслета. На этот раз щелкнул посильнее, чтобы карта провисела дольше.

Хм… Оказывается, южнее Изумрудных гор есть небольшой городок…

— Эй, не спать! Южнее Гнусмаса и чуть западнее. Видишь?

Там шелковые складочки барханов сходили на нет, переходя… на карте это выглядело как кусок бурой наждачной бумаги. Такое же шершавое.

—Угу.

— Ну вот, тебе туда. Ну все, что ли? Пошел?

— Да. Только…

Леха закусил губу. Спросить? Или, может, не стоит? Сообразительный он, этот однорогий…

— Ну что тебе опять не так?

— А другие модеры ничего не узнают? Наверняка где-то записывается все, что делают и говорят игроки… И мы. Вот сейчас. Или когда ты говоришь с Янусом или с каперами…

— Расслабься! — отмахнулся сатир. — Свою задницу лишний раз подставлять наш Янус не будет, так что насчет логов не переживай. Все, что касается наших с тобой разговоров, стирается, не дойдя до общей базы данных. А подслушивать монстров в реальном времени… Не. На каждой зоне одновременно дежурит по одному модеру. Им и так работы хватает, чтобы еще лезть в соседние. Не до того им…

— Это точно?

— Точно, точно! Все, хватит трепа! Пошел!

Леха не возражал. Послушно поплелся к расщелине. Потому что если все логи стираются… Теперь можно и на поиски схрона. И кое-куда еще…

Опять дюны, с длиннющими утренними тенями. Ветер сгоняет с гребней дюн песчаные смерчики…

Опять.

И, кажется, надолго?

Теперь. Без Тхели и даже без надежды на нее…

Леху передернуло.

Ноги сами понесли на север, к Изумрудным горам.

…Зеленые глаза, с искорками надежды — робкой-робкой, готовой развеяться без следа…

Она ждет.

Обещал ей — обещал уверенно, гарантированно. Поддерживая огонек надежды — возможно, последней надежды, на которую она способна…

…Золотистые волосы, дурашливая улыбка — и отчаяние, затаившееся под озорными искорками в глазах…

Леха встал. Щелкнул по браслету.

Карта вспыхнула перед глазами — со складочками дюн в пустыне, от которых рябит в глазах, с муравейником Гнусмаса, с сотнями зеленых огоньков игроков…

Вон три близко-близко друг к другу, почти слились в одну яркую точку. Двигаются быстро, даже на этой карте заметно. От северного прохода в скалистых горах — к Гнусмасу. Спасители с Веселым Роджером на рукавах. На машине, похоже… Спешат в Гнусмас продать запасы немцев и их мотоциклы? Монстры не так заметны, но тоже есть на карте — блестящие угольно-черные точки.

Вон три в Блиндажном лесу, тоже очень близко друг к другу, почти слившись в одну блестку поярче. Клык, черноухий и альбинос.

И три черные точки в Изумрудных горах. Две рядышком, а одна сильно западнее, на краю пустыни… Алиса? И сейчас она ждет. Ждет, когда придешь и скажешь, что с Тхели все получилось лучше некуда, что нашел ее друзей…

Леха шагнул туда — но встал. Южнее Блиндажного леса, между голубыми блестками озер, еще одна черная точка. Сатир. Очень внимательный и… умный? Черт его знает, умный ли он на самом деле. Но пройдоха и проходимец тот еще. А главное, у него тоже есть карта, на которой все видно. Например, черную точку у скальной стены, которая замерла, раздумывая, куда идти. К плато, искать схрон, как договаривались, — или южнее, к Изумрудным горам, где…