Кэти Тайерс - Перемирие на Бакуре

Сразу же за терминатором он заметил достаточно длинную и широкую воронку, чтобы в ней мог надежно укрыться «Сокол». Хэн выключил радиаторы и на малой скорости повел корабль вниз. Хорошо бы еще не зацепиться за скалы…

Уже на подлете он заметил на дне воронки темный мерцающий пруд.

Не растаявший лед, ясное дело. Скорее аммиак или какое-то другое едкое вещество, способное расплавиться даже при такой низкой температуре.

И что теперь?

Чуи пробурчал что-то в качестве совета.

— Пожалуй, — согласился Хэн. — Синхронная орбита. Хорошая идея.

— Мы что, не собираемся приземляться? — Лейя снова опустилась в свое кресло, когда «Сокол» поднялся над руинами и начал набирать высоту.

Чубакка заворчал, напоминая Хэну, что тут есть небольшая проблема.

— Он работает достаточно хорошо.

— Что работает достаточно хорошо? — спросила Лейя.

Хэн бросил хмурый взгляд на Чуи. Ну, спасибо, парень. Удружил.

— Ведущий телескоп «Сокола». Для поддержания орбиты на автопилоте. Он… как бы это объяснить… не совсем приспособлен для выполнения такой задачи.

— Почему?

Хэн издал короткий смешок.

— Нельзя без конца кроить и перекраивать корабль, не задев хоть какие-то цепи. В целом телескоп работает достаточно хорошо… но… Чуи, тебе придется самому проследить, чтобы мы не сбились с курса. Прижимайся к земле, и тогда нас никто не заметит, — Хэн включил боевой дисплей. — Смотри-ка, братец Люк уже рядом с имперскими. Ты, наверно, хочешь посмотреть, как у него пойдут дела?

Лейя состроила гримасу.

— С таким боевым дисплеем невозможно отличить своих от чужих. Как бы то ни было, вся ситуация в целом мне не нравится.

Вот так вот. И дисплей нам нехорош, и телескоп нехорош, и ситуация в целом не нравится…

— Ох! — это комментарий принцессы по поводу боевого дисплея. Еще одно оскорбление? Несколько секунд внимательного наблюдения: — Ах! — это уже более жизнерадостно…

Может быть, у них в конце концов выдастся спокойный часок? Так называемый отпуск после праздника эвоков, можно сказать, пропал втуне: Лейя чувствовала себя слишком усталой. Однако во время прыжка, несмотря на то, что дел было невпроворот и под ногами без конца шнырял СИ-ЗПИО, Хэн под шумок поручил Чуи сделать кое-какие модификации в трюме «Сокола».

Оставалось надеяться, что Чуи все сделал как надо. Вуки был отличным механиком, но его эстетические представления не назовешь… ну, человеческими.

А ведь Хэн Соло. принял участие в этом пикнике не только ради ратных подвигов.

Лейя нащупала кнопку на затылке СИ-ЗПИО, включила его и пошла вслед за Хэном на корму.

После того как сражение на Эндоре закончилось, они с Хэном разговаривали часами. Под маской циничного контрабандиста в этом человеке скрывались те же, что и у нее самой, мысли, принципы, даже идеалы, просто до них было труднее добраться. Даже ей; даже теперь. А кроме того, она боялась оставаться одна с тех пор, как Люк сообщил ей ужасную новость: Дарт Вейдер — ее…

Нет.

Разум тщился придумывать защиту, которая позволила бы отторгнуть непереносимую истину. Он напоминал ей: наблюдая с борта Звезды Смерти, как взорвался Алдераан, она была уверена, что видит гибель своей семьи. А на самом деле — ее отец стоял…

Нет! Она никогда не признает его своим отцом. Даже несмотря на то, что Люк сделал это.

Хоть бы выпала передышка. Вздремнуть бы часиков так… Нужно подумать, как эту передышку использовать с толком. И так уже слишком много времени потрачено на лечение. Она потерла правую руку. Даже синтетическая плоть не смогла в полной мере свести на нет последствия бластерного ожога. Как Лейя говорила Хэну, «заплатка» была не так уж плоха… просто трудно не обращать на нее внимания.

Он остановился у трапа. Ворот рубашки расстегнут, волосы взлохмачены — как обычно. Она прислонилась к переборке и посмотрела на него.

— Что еще будем ремонтировать?

Вопрос удалось задать почти натуральным голосом. «Сокол» был первой любовью Хэна. Ничего не поделаешь, принцесса. Чем скорее смиришься с этим, тем реже он будет прятаться от тебя в свою скорлупу. Кроме того, это же просто глупо — ревновать к кораблю.

— Несколько часов, надо думать, все будет спокойно. Да и Чуи не дремлет.

Внезапно до Лейи дошло, что в глазах его мерцает отнюдь не боевой огонек. Сердце ухнуло.

— Я думала, нужно что-то починить, — с вызовом и очень деловито заявила она. — Что, новые модификации, о которых вы говорили с Чуи, нуждаются в полевых испытаниях?

— Да. Прямо сейчас, в этом грузовом отсеке, — он зашагал по загибающемуся коридору, хлопнул ладонью по пластинке дактилоскопического датчика и вошел в кормовой трюм «Сокола». Легонько постучал кулаком по переборке около люка, закрывающего вход в помещение по правому борту. — Генераторы защиты, вот здесь.

В грузовом отсеке было душно.

— Какая контрабанада на этот раз?

— Есть кое-что. Я прихватил на Эндоре.

— Мы прихватили на Эндоре, — поправила Лейя.

Вдоль задней стены помещения были грудой свалены упаковочные клети. Хэн отодвинул одну из них в сторону; за ней обнаружилось что-то вроде рефрижератора. Хэн открыл его, пошарил внутри и вытащил… бутылку.

У Лейи вытянулось лицо. Примитивное стекло, к тому же затычка из коры какого-то дерева; сплошная антисанитария.

— Что это?

— Подарок от лекаря эвоков. Помнишь? Того самого, кто провозгласил нас почетными членами племени.

— Да, — Лейя прислонилась к груде упаковочных корзин. — Ты не ответил на мой вопрос.

Хэн деловито вытаскивал затычку.

— Ягодное вино… какое-то, — затычка выскочила, поплыл сладкий пьяный запах. — Золотник чуть было не пережег резисторы, попытавшись перевести название. Но тот пушистый друг, что подарил мне его, сказал, что оно для того, чтобы «воспламенить сердце и почувствовать тепло».

Так вот что он имел в виду.

Сердце стучит на весь трюм.

— Эй, мы на войне!

Взгляд Хэна — прямой, непривычно серьезный. Голос — чуть глуховатый.

— Мы всегда будем на войне. Когда ты собираешься жить?

Лейя чувствовала, как у нее вспыхнули щеки. Она готова разговаривать, спорить, даже драться с Хэном… но вот… уединиться с ним? да еще между корзин… и пить… ягодное вино? В то время как где-то рядом идет бой. И там Люк и все остальные. Как говаривал Бэйл Органа, этот человек — не подходящая компания для женщины ее воспитания. Хэн думает, что все проблемы можно решить с помощью бластера. А она как-никак принцесса, если не по праву рождения, то по праву… удочерения.

И снова тень в черном шлеме промелькнула в глубине сознания. Вейдер. У нее были все основания ненавидеть его.

Мутновато-красное вино полилось в чашку. Наверняка какая-нибудь бормотуха.