Вольфганг Хольбайн - Война паукообразных

Гурк неохотно кивнул.

— Конечно… Это возможно. Но очень маловероятно, — он заметил ее недоверчивый взгляд и прибавил с нервным смехом: — Мне так же дорога эта пустынная планета, как и тебе, Черити. Я бы никогда не шутил с такими вещами. Мне думается, что результат был бы почти один и тот же, если бы Земля столкнулась с большим метеоритом и разрушилась или бы вдруг снова начала расти пространственно-временная трещина и проглотила ее.

Он колебался секунду.

— Но мне не дает покоя другая мысль.

— Какая?

— О том, — вздыхая, ответил Гурк, — что однажды наши друзья мороны найдут способ снова сделать его таким, каким он был. Они или Шайт, если мы его вовремя не отыщем. При всех своих положительных качествах джереды все-таки склонны к тому, чтобы переоценивать свои возможности. А своих противников — недооценивать.

Он снова пожал плечами.

— Конечно же, я не имею представления о том, как там обстоит дело в Галактике. Возможно, что вышли из строя все трансмиттеры, а, возможно, только один этот, здесь, или небольшое количество вблизи этой солнечной системы. Если все они испорчены, то нам повезло, потому что в этом случае у моронов в последующие пятьдесят лет было бы много дел. Но если же это только один вот этот… — он снова развел руками: — Они не будут бездеятельно рассиживаться и ждать у моря погоды. Я, напротив, уверен в том, что они уже усердно ломают голову, как бы им опять нанести нам визит вежливости.

— Тогда разрушьте эту проклятую махину! — сказала Черити. — Взорвите ее! Выпустите по ней несколько атомных ракет или сделайте еще что-нибудь!

Гурк покачал головой и слабо улыбнулся.

— К сожалению, все это не так просто, — ответил он. — Я знаю, ты думала, что я рехнулся, когда набросился на Киаса, но у меня были свои причины так поступить.

Вдруг голос его стал очень серьезным, таким серьезным, что при его следующих словах леденящий холод прошел по спине Черити.

— Эти дураки не хотят этого осознавать, но нам здорово повезло, Черити. Нам всем. И не только этому миру. Вполне могло бы произойти и то, что они взорвали бы всю Вселенную.

— Ты преувеличиваешь, — сказала Черити.

— Нисколько, — ответил Гурк все еще таким же серьезным, почти клятвенным тоном. — Не требуй, чтобы я пытался объяснить то, что я сам едва ли понимаю, но связь между пространством и временем — это очень, очень чувствительная вещь. Стенки между пространствами тонки, Черити. Если бы они не были таковыми, то было бы невозможным создание материального трансмиттера. А эта бомба обладала энергией, в миллионы раз больше той, которая необходима для создания трансмиттерной связи. Это могло бы привести к цепной реакции, которая сначала уничтожила бы эту планету, потом эту солнечную систему, потом всю эту Галактику и, в конце концов, вероятно, всю Вселенную.

— Ты… преувеличиваешь, — произнесла Черити дрожащим голосом. — Если… если бы это было возможно, то это бы уже случилось.

— Это как же так? — изумленно спросил Гурк.

— Потому что Вселенная бесконечна, Гурк. И невообразимо стара. Я думаю, что все то, что необходимо, еще случится и также уже случилось.

К ее крайнему удивлению, Гурк несколько секунд серьезно размышлял над этим аргументом. Потом он снова улыбнулся.

— А кто тебе сказал, что этого уже не произошло? — спросил он. — Ты уже когда-нибудь задумывалась над тем, что произошло перед тем событием, которое наши ученые назвали первоначальным шумом? И действительную причину которого они так до сих пор и не объяснили?

На это Черити не смогла ничего ответить. А спустя несколько мгновений Гурк пожал плечами, сделал обеими руками машущее движение и указал на дверь за ее спиной.

— А теперь мне, действительно, пора вернуться. Я обещаю тебе, что отвечу на все твои вопросы, как только мы решим эту проблему.

Черити больше уже не пыталась задерживать его, а только молча смотрела ему вслед, пока он снова не исчез. Потом повернулась и пошла назад, в свою квартиру, где ее дожидались Скаддер и Харрис.

Еще даже не переступив порога комнаты, она через закрытую дверь услышала смех Скаддера. Оба мужчины сидели за столом и играли в шахматы, но это, очевидно, было лишь предлогом для удобной беседы, потому что с тех пор как Черити час назад покинула помещение, расположение фигур не изменилось. Ее немного удивило то, как быстро сдружились Скаддер и англичанин; собственно говоря, это было не в правилах Скаддера — за несколько дней проникаться доверием к человеку. Но с Харрисом дело обстояло по-другому. И Черити он тоже нравился. Он вызывал симпатию, и это нисколько не смогло изменить даже то недоверие, которое она испытывала к нему какое-то время. Но это недоверие не относилось к нему лично. Она все еще думала, что с Харрисом, а также с другими, так называемыми оставшимися в живых из спящей армии Гартмана, было что-то не в порядке. И если это действительно было так, то причиной этого являлись не поступки и поведение солдат, а что-то такое, что с ними сделали джереды.

Она отогнала от себя эту мысль, мельком улыбнулась Скаддеру и прошла мимо обоих к нише с кухонной плитой, чтобы налить себе чашку кофе. Ей не хотелось пить, но во рту у нее пересохло от долгого разговора. Прежде чем она поднялась к Стоуну, она полчаса провела с добровольцами, которых она впервые увидела два дня назад. Она задала им множество вопросов — и получила множество поразительных ответов. То, что утверждал Киас о методе джередов, в течение нескольких часов обучать людей во сне тому, что в нормальных условиях они усвоили бы за месяцы или годы, соответствовало действительности. Несмотря на то, что четверо мужчин и две женщины родились и выросли в колонии в Париже и за всю свою жизнь не видели даже такого простого прибора, как телевизор, они прекрасно разбирались во всех видах оружия и средствах передвижения, находившихся на базе. Черити была уверена в том, что если бы она задала им больше вопросов, то могла бы чему-нибудь от них научиться.

Во всяком случае, это не поколебало ее сомнения относительно ударной мощи ее импровизированного отряда. Что-то знать — это только одно, а уметь применить это на практике — это уже другое.

Она маленькими глотками отпила кофе, подошла к столу и доверительно положила левую руку на плечо Скаддера. Таким же естественным, почти бессознательным движением он взял ее пальцы и пожал их. Черити мельком улыбнулась. Это было одним из тех немногих положительных изменений, обращаться с которыми они научились за последние два дня. Между ними больше не осталось фальшивой робости. До сих пор она не говорила об этом со Скаддером, но была уверена в том, что он чувствовал то же самое: во время ее пребывания в гиперпространстве с ними что-то произошло. Будто бы на какое-то мгновение они стали одним целым. Черити уже больше не помнила об этом. Она лишь ощущала еще воспоминание о каком-то воспоминании, но само это ощущение было несказанно теплым и глубоким. На какой-то неопределенный по времени момент они делили друг с другом большее, чем кто-то когда-либо делал это до них, они чувствовали и разделяли мысли друг друга, свое тайное желание и тоску, а также и опасения.