Вольфганг Хольбайн - Враг рода человеческого

— Это не так уж плохо, некоторые и этого не имеют, — заметил Бреннер.

— Но жизнь не может состоять только из работы!

— Однако именно так и обстоит дело, — ответил Бреннер. Слова девушки навели его на грустные мысли, но она этого не могла понять. Бреннер в юности думал точно так же, как и она, и хорошо помнил, что однажды изложил подобные мысли своему приятелю, причем почти дословно в тех же выражениях, что и Астрид. Правда, он не пришел в результате к тем же выводам, к каким пришла Астрид. Возможно, он был в юности более разумным, чем она. Или более трусливым. Впрочем, есть ли между этими понятиями хоть какая-нибудь разница?

— А ты пыталась поговорить обо всем этом со своими родителями? — спросил он.

Астрид кивнула и жадно затянулась.

— Они даже не поняли, о чем идет речь. Отец сунул мне пятнадцать марок и сказал, чтобы я купила что-нибудь себе.

— И после этого ты ушла из дому, — заключил Бреннер.

Девушка не ответила.

— Ну и как? Теперь тебе лучше?

— Само собой, — ответила Астрид. — А ты разве не видишь?

В ее голосе звучала ирония.

— В таком случае, возвращайся домой, — сказал Бреннер. — Заканчивай учебу в школе и…

— …и иди учиться дальше или приобретай разумную профессию? — перебила его Астрид. — Кончай ты со всем этим дерьмом. Я этого больше просто не могу слышать.

— Могу предположить, что тебе уже не раз давали подобные советы, — сказал Бреннер. — А ты знаешь, все дело в том, что люди, советовавшие тебе, были правы.

— Пошел ты, знаешь куда? — огрызнулась Астрид и, резко отвернувшись от него, уставилась в пол. Бреннер видел, что она с трудом пытается взять себя в руки. Он не сказал ей ничего нового. По всей видимости, Астрид бродяжничала уже несколько недель и, должно быть, давно поняла, что ее бегство из дому ни к чему хорошему не приведет. Нельзя убежать от того, что подстерегает тебя повсюду.

— Я хочу предложить тебе одну вещь, — тихо и мягко сказал Бреннер, так мягко, как только мог. Астрид насторожилась, а затем с видимой неохотой и внутренним сопротивлением подняла голову и взглянула на него.

— Ты дашь мне телефон твоих родителей… — Бреннер предостерегающе поднял руку, не давая ей возможности возразить. — И я завтра позвоню им и скажу, что у тебя все в порядке. Только это и больше ничего. Я обещаю тебе, что не назову им своего имени, а также не скажу о том, где встретился с тобой. Я сообщу им только, что с тобой все в порядке и что им не о чем волноваться. Что ты на это скажешь?

Астрид колебалась. Возможно, ее изумило это неожиданное предложение. Бреннер сам был удивлен своим поступком.

— Кто ты, собственно, такой? — спросила она. — Добрый самаритянин в свободное от работы время? От них меня уже тошнит! Тошнит, понимаешь?

— Я всего лишь хотел оказать тебе небольшую услугу, — заявил Бреннер. — Тебе это ничего не будет стоить, а мне даст приятное чувство, что я помог людям.

— Но откуда я знаю, могу ли я тебе доверять? — спросила Астрид.

— Конечно, ты не можешь быть до конца во мне уверена, — спокойно сказал он. — Однако если бы я намеревался тебя заложить, я бы начал не с этого. Я бы поступил по-другому. Зачем мне предавать тебя и рассказывать твоим родителям о том, где я тебя встретил? Ведь ты к тому времени будешь уже далеко. А, с другой стороны, что мне мешает переговорить с нашим благодетелем и попросить его вызвать сюда полицию вместо службы Всеобщего германского автоклуба?

Его откровенность, по-видимому, убедила Астрид.

— Но ты позвонишь им завтра? — спросила она, чтобы еще раз удостовериться в честности его намерений. — Не раньше?

— Не раньше, — подтвердил он. — Честное слово.

Астрид колебалась еще несколько секунд, пристально глядя на Бреннера, а затем подошла к стулу, на котором стоял ее рюкзак, раскрыла его и начала в нем копаться. Через несколько мгновений она достала оттуда шариковую ручку и потрепанную книгу в мягком переплете. Аккуратно оторвав краешек одной из страниц, она нацарапала на нем номер своего домашнего телефона и протянула записочку величиной с почтовую марку Бреннеру. Бреннер бросил на нее беглый взгляд, чтобы убедиться, что номер написан четко и понятно. Почерк Астрид был довольно разборчивым. Бреннер почти бессознательно отметил про себя, что это был кельнский номер, судя по первым цифрам Значит, девчонка не так уж далеко зашла

— Если ты позвонишь около трех или пяти часов дня, то не застанешь моего старика дома, — сообщила Астрид. — Может быть, это и к лучшему. Ты в таком случае поговоришь только с моей матерью.

Бреннер сложил записочку и убрал ее в свой бумажник, положив рядом с кредитной карточкой, золотой обрез которой сверкнул, как будто насмехаясь над ним.

— Ты хочешь, чтобы я им что-нибудь передал?

— Нет, — ответила Астрид таким голосом, словно она чего-то испугалась И Бреннер насторожился — если он сделает еще один неверный шаг, то навсегда потеряет ее доверие.

Однако он не успел ничего предпринять, потому что в этот момент отворилась дверь и вошел Себастьян. К изумлению Бреннера и Астрид, великан был одет в коричневую рясу, единственным украшением которой служил деревянный крест, висевший на его бедре на тонкой опоясывающей Себастьяна веревке. Несмотря на пробирающий до костей холод, великан снял свою подбитую мехом куртку, теплые брюки и зимние сапоги, теперь он был обут в сандалии на шнурках — такие, какие носили римские легионеры. Судя по их виду, они, должно быть, дошли до наших дней из тех отдаленных времен. “Одна загадка, по крайней мере, разрешилась, — подумал Бреннер. — Мы действительно находимся в монастыре”.

Себастьян пришел не с пустыми руками. Он с трудом удерживал в руках огромный — даже для его собственных размеров — поднос, на котором стояли деревянная лохань с горячей водой, глиняный кувшин с двумя кружками, сделанными из того же материала, а также лежали белоснежные полотенца и перевязочные бинты. Бреннер сделал шаг ему навстречу, чтобы помочь великану поставить поднос на стол, но тот замотал головой и, прикрыв ногой дверь, сам водрузил свою ношу на деревянный, грубо сколоченный стол в центре тесной комнаты.

— Прошу прощения за то, что заставил вас так долго ждать, — сказал он, — но я должен был нагреть воды Думаю, что вам не помешает сейчас выпить чего-нибудь теплого, — и Себастьян с громким стуком поставил на стол тяжелый кувшин и две кружки, после чего налил в них дымящийся напиток. Сильный незнакомый запах ударил Бреннеру в нос, он не показался ему неприятным, но был очень необычен.

— Фруктовый чай, — сообщил Себастьян в ответ на немой вопрос.

Бреннер был несколько разочарован Он, пожалуй, пожертвовал бы своей правой рукой ради того, чтобы получить сейчас чашку горячего крепкого кофе. Но чего еще можно было ожидать от Себастьяна после того, как он переоделся в рясу? Бреннер постарался скрыть свои истинные чувства.