Михаил Соколов - Бог-Император

Рядом вопили товарищи, прыгавшие вслед за ним. Сверху, едва их не задев, падал с проломленным черепом испанский солдат — красный платок, которым тот обвязывал волосы, вмялся в мозг, а кровь залила лицо, и уже было не разобрать: где платок, а где кровь… Впрочем, этому было уже все равно, этот был уже мертвецом.

Труп медленно пролетел мимо и исчез в волнах. Сергей перелез через борт и, оказавшись на палубе испанского корабля, тут же сделал выпад, клинок шпаги проткнул горло бросившегося к нему офицера. Упав, противник гремел латами, катясь по накренившейся палубе. Совсем близко щелкнул курок пистолета, зашипел запал. Сергей пригнулся, грянул выстрел, пуля свистнула прямо над головой. Порыв ветра взметнул длинные волосы испанца, который в латах, но без шлема с досадой швырнул разряженное оружие в голову Сергея — и вновь не попал.

С кормы донесся пронзительный визг, а на капитанском мостике катался клубок тел: из него кто-нибудь постоянно выпадал, чтобы остаться неподвижно лежать. Сергей взмахнул навахой, отточенной до бритвенной остроты (он обычно и брился ею по утрам), и ловко вскрыл горло врага от уха до уха.

Прекрасный удар!.. Волков отвлекся… засмотрелся, как тонкая красная полоска на шее испанца вдруг выплеснула волну крови… что-то оскорбительно-больно ударило его по руке… Еще не понимая, что произошло, Сергей смотрел на свою отрубленную руку, продолжавшую сжимать нож… на палубе… Повернулся в гневе, но сверху ему на голову уже топор падал… и больно, со скрежетом вползал…

… Леденящий холод сковал мышцы, движения стали медленные, медленные… Сергей чувствовал, как глубина давит на него, могильная толща воды… океан не хочет отпускать его… как и других оставшихся там, внизу…

Где-то там, на глубине медленно опускалась в темные бездны их подводная лодка. Несколько часов назад им удалось атаковать транспорт противника, но их засекли, а глубинные бомбы довершили дело. Да, почти все погибли сразу. Непонятно, каким чудом держалась лодка все эти несколько часов в толще воды, зависнув без ориентиров и надежды во тьме холодной преисподней. Валерка, уже умирая, торопил: у него могло не хватить сил выбросить Сергея торпедным аппаратом… Валера успел, и сил хватило…

Поборов мгновенный упадок сил, Сергей вновь заработал руками и ногами. Высоко-высоко вверху колыхалась поверхность воды, отсюда казавшаяся студенистым покрывалом. Воздуха уже давно не хватало, но Сергей плыл и плыл… бесконечно… грудь уже ходила ходуном в отчаянной попытке втянуть в себя… воздух?., хоть что-нибудь…

И когда сил уже не осталось, а гаснувшее сознание практически прекратило борьбу, он вдохнул… не воду, нет. За мгновение до этого сумел вырваться на поверхность — и дышал, дышал…

Вода Атлантики оказалась теплой. Ему просто показалось… а может, на глубине действительно царил леденящий холод?..

Сергей плыл, радуясь, что жив. Он хороший пловец и теперь утонуть не боялся. Волна бы чуть-чуть поменьше, и можно было бы, перевернувшись на спину, приспособиться подремать… не сейчас, потом, если его одиночное плаванье затянется.

Плавание не затянулось. Увидев несколько высоких плавников, Сергей не сразу понял, что это акулы. А сообразив, поплыл быстрее, изо всех сил, пока не осознал, что акулы продолжают без усилий кружить вокруг него.

Потом что-то стальное, —ужасно мощное схватило его за бедро, потащило вниз, дернуло несколько раз… Сергей почувствовал, что освободился… только мутная вода вокруг… и мгновенная слабость. Сергей успел только ощупать рукой обрубок ноги, когда другая тварь схватила за вторую ногу…, Но это Сергею было уже безразлично, откуда-то донеслась заунывная восточная мелодия, и с чувством громадного облегчения он все-таки вдохнул воды…

… Музыка продолжала звучать, заболела передавленная неудобной позой нога, и пришлось откинуться на подушки. В кальяне клекотал вдыхаемый гашиш. Сергея охватило чувство покоя, неги и неистового торжества: сегодня султан сделал его Главным Визирем, и это справедливо, пусть теперь Ахмед-паша злобствует сколько угодно.

А перед ним продолжала танцевать, плавно скользя на гладких ножках, эта новенькая одалиска, за которую пришлось так дорого заплатить!.. Что его так привлекло в ней?.. Неизвестно. Ясно лишь то, что та единственная ночь, которую он уже провел с ней, сполна оправдала уплаченные деньги… Как ее зовут?.. Странное гяурское имя — Елена. Он будет ее звать… Гаяне… да, Гаяне…

Сергей вздрогнул, раздвинув ковры, прикрывающие вход, в сераль лезли незнакомые янычары… окровавленные клинки… О Аллах! Во всем твоя воля!.. Рядом завизжала Гаяне… Он хотел вскочить, позвать стражу, но ближайший усатый ветеран быстро взмахнул саблей и — с оттяжкой вниз — рубанул его по шее…

Все завертелось, Сергей упал, быстро покатился по ковру и с мрачным удивлением успел подумать, глядя на свое тело на тахте, так и не выпустившее трубку кальяна из руки, что голова в самом деле умирает не сразу, Аллах еще дарует мгновения жизни, прежде чем…

… Темень была хоть глаза выколи. Кругом шевелились и дышали. Громкий голос скомандовал взяться за руки. Сергей почувствовал, как чья-то женская ладонь (он услышал смешок) нащупывает его предплечье. Вдруг рядом жутко взвыли голоса, холодно светясь, пролетело что-то бледное, спутница в притворном ужасе сжала его ладонь, послышался шум движения, страгивающего всех с места, и незнакомка уже тянула его за собой.

Некоторое время пришлось идти практически в полной темноте, лишь иногда, гремя костями, вырастал фосфоресцирующий скелет — стучал зубами, холодно хохотал и растворялся во мраке.

Сергею стало скучно и неловко. Недавние приключения, маскарадные смерти — во всем чувствовался перебор, все было уже чересчур. Теперь их хлестали невидимые в темноте ветки. Хотелось побыстрее оказаться в обычном мире, среди нормальных людей.

Солнце вновь ослепило. Вокруг рос невысокий, едва по грудь, кустарник. Сквозь него, вопя и улюлюкая, к ним продиралась группа странных существ красного цвета, издали похожих на обезьян. Густо переплетенные ветки затрудняли движение преследователей, но они явно приближались: расстояние сократилось метров до семидесяти.

Волков осмотрелся. В небе горело солнце, тяжелая мутная вода пахла гнилой травой и рыбой. Они стояли на берегу огромного озера. Насколько оно огромно, можно было только догадываться — во всяком случае, противоположный край, видимый сквозь извилистую протоку, поросшую с обеих сторон тростником, терялся в блеске и осколочно-серебристом сверканье солнечных лучей.

Сергей оглянулся на обезьян: первые уже выскочили на пляж, но люди, стоящие рядом, сохраняли обычное спокойствие, лишь изредка улыбаясь. Зрелище захватило только детей, которые были и благодарными зрителями, и участниками приключения.