Мария Симонова - Привычка жить

— А если Трабан доложит граллу, где был наш лагерь? Это ж тут рядом, в двух шагах! — не унимался Чиккен. Других это тоже интересовало кровно, хотя и понимали, что капитан не зря сказал: «Знает только, что рыщем», — а знал бы гралл больше, они б тут не сидели.

— Да мало ли, откуда мы сюда притопали? Но, допустим: решит он на всякий случай долбануть по этому месту со спутника. Ядерным? Но эдак он всё свое стадо угробит. А обычные нас не возьмут — глубоковато. Хоть ты весь Хмурый лес переверни вверх корнями, нас всё равно не достать. Доля риска, конечно, остается, но без этого не обойтись, где ты ни засядь. Здесь она даже меньшая — всё же портал прямо под боком, в случае чего в любой момент можно уйти. Главное, что он узнал, сводится к голому факту: мы уже здесь. А мы давно знаем, что он здесь. Знаем, где его логово. Знаем о его возможностях, о его оружии, знаем даже, что оно заряжено всего на тридцать процентов мощности.

— Командир, вопрос, — поднял руку Чиккен. — И как это получилось, что мы его до сих пор не прикончили? Пока он про нас ничего не знал?

К удивлению Андрея капитан его не осадил и даже не нахмурился, а ответил. Причем честно:

— Просто он был сильнее.

— Был?.. — спросил Меченый, да и остальные встрепенулись, поняв намек: что-то изменилось в раскладе сил после их визита в замок. — А теперь как? — спросил Серега.

— А теперь у нас есть вот что, — Прошин взялся за свой портативный комп. Нажал что-то там, сям, и стол между ними засветился — середина его столешницы представляла собой экран, настроенный сейчас на инфракрасный порт командирского компа. На этом экране появилась карта Мантаны — современная, какой они ее не раз уже изучали. Потом на нее наложилась другая, тоже им небезызвестная и еще стоявшая в памяти: они видели ее в замке, в приемном зале над креслом герцога.

Программа совместила обе карты — новую и древнюю, подкорректировав погрешности, затем на пестром поле стали появляться надписи: комп давал расшифровку старых символов.

Бойцы склонились над столом, на некоторое время воцарилось молчание. С губ Кирпича сорвалось несколько фраз, не несущих какой-либо информации, просто выражаюших удивление и в некоторой мере восторг.

— Итак, посмотрим конкретнее, что мы имеем, — сказал Прошин, и его рука заскользила по экрану от одной отмеченной на нем точки к другой: — Вот Гнилая Берлога: как видите, наш герцог обосновался на бывшей энергостанции, здесь же находилась военная база. А вот тут у нас логово гралла. Неплохо устроился, гад: Центр Координации работы спутника и наземных служб обеспечения. А вот то, что нас на данный момент интересует больше всего, — он ткнул поочередно в два места, где не было надписей, и значков-то никаких никто до этого не заметил. Только теперь, приглядевшись, увидели две одинаково изогнутые закорючки, похожие на рельеф местности.

— Это стационарные ракетные точки, системы противокосмической обороны, — сказал Прошин, не сумев скрыть довольной улыбки. — Особо засекреченные: даже в моем компе нет информации по данным обозначениям. Ибо было и остается слишком секретно. Это дает нам надежду, что они до сих пор сохранились. Ну, хотя бы одна из них.

Капитан говорил дальше, и бойцы слушали его, широко открыв глаза, навострив уши, и больше не перебивая.

Герцог Имранский бродил и бродил кругами по залу, истирая древний пол. Сознание его разрывалось. Всё, произошедшее за последние сутки в его замке, больше не желало складываться в стройную, пусть и с белыми пятнами, картину, а моталось в голове какими-то ободранными фрагментами — кружилось, прыгало и перемешивалось в кашу. И эта каша из образов была густо наперчена одним лишь словом — враги.

Похищение принцессы кугуаром — враги. Убитые кугуары — враги. Шериф Враньеш — бесконечные заявления о врагах. Англы с их чертовым старинным оружием — враги в квадрате, его и Лорда. Не напавшие на них мегасобаки — враги или происки врагов.

А ведь он был на волосок от смерти!

А куда записать это — словно ответ на терзающие его сомнения: «Не ставь на Лорда, Трабан!» Но кто это сказал? Враг! Если бы не Бенджам — он их всех словно загипнотизировал! — в зале бы началась стрельба, и первого, или одним из первых — герцог в этом не сомневался! — конечно же, убили бы его.

Только Бенджам оф Марин и, как это ни странно, Темный Лорд не ассоциировались в его сознании с врагами. Бенджам, что бы там ни говорил Враньеш, был отмечен Мраком, значит, он на нашей стороне, к тому же он его вчера спас. А Темный Лорд, хоть и был мерзок даже по меркам Трабана, но предлагал ему союз и реальную помощь. Надо бы с ним связаться через Глаз Охотника и рассказать об англах, но среди жрецов затесался враг, передающий всё Союзу Гамбара — врагам! И теперь придется ждать, пока Он сам заявится.

Но что делать с остальными?! Как искоренить хотя бы тех врагов, что окопались в непосредственной близости?

Да, шериф Враньеш! Он беспрестанно талдычит о врагах, что само по себе подозрительно: самый искусный враг как раз так бы и поступал, устраняя верных герцогу и отводя подозрения от себя. И, между прочим, это он чуть не спровоцировал бойню во время приема своим заявлением, что все вокруг — враги, в том числе и гости.

Вот с него-то и надо начинать — решил герцог: проверить, а потом услать на поиски врагов.

Он кликнул караульных кугуаров и велел впустить в зал пару псов, а потом вызвал шерифа.

Враньеш явился бледный аж в прозелень, напряженный и с таким выражением на лице, будто в хозяйском кресле под картой Мантаны его ожидает вовсе не герцог, а сам Лорд Мрака.

Впрочем, Трабан выглядел сейчас немногим симпатичнее, и мегасобаки служили ему достойным обрамлением.

— Скажи-ка мне, Враньеш, — начал Смерть-герцог со звенящей вкрадчивостью, — что заставило тебя сделать это прилюдное заявление?

Враньеш молчал, лишь открывая и закрывая рот, как вытащенная из воды рыба.

— Почему ты не мог дождаться, пока гости отужинают и спокойно лягут спать, — продолжал герцог, — а потом уже подойти ко мне и наедине высказать мне свои подозрения? Я бы их рассмотрел, и если бы нашел обоснованными, то мы тут же решили бы проблему — быстро и безо всякого шума. И врагам не удалось бы скрыться, что они сделали, выходит, благодаря тебе. И только тебе, любезный шериф Враньеш. Не так ли?

Шериф на протяжении этой речи пошел по бледно-зеленому фону алыми пятнами, словно мегапсы уже заранее сделали свое дело, а потом только пришли охранять герцога. Казалось — ткни в него сейчас пальцем, и он рухнет, как подрубленный хвощ. Говорить в таком состоянии он явно не мог, и герцог, понимая это, продолжил, надеясь его взбодрить: