Алексей Селецкий - Древняя кровь

– Засмотрелся!!! Работай, чмота! – Пинок под нижние пластины бронежилета вернул Александра в провонявшую порохом ночь. Побежал. Подхватил кого-то под мышки, поволок по земле…

Не было у них тогда снега. Было серое небо. Пыльно-зеленые низкие оливы, растущие вдоль улиц. Эхо очередей – в городе продолжали постреливать снайперы, подошедшие войска в ответ били по чердакам. В «мертвой зоне» под забором сидели и лежали на высохшей траве солдаты-резервисты, неделю назад срочно призванные и брошенные сюда, на подмогу. Если бы не эти небритые, падающие с ног от усталости мужики… Оружия достаточно. Держать его было некому. В части оставалось не больше пятисот человек, треть – такие же, как Александр, «салажата». Половина – местные жители, которых не рискнули послать в «горячие точки» этой республики. Никто не мог предположить, что бои будут идти в ее столице.

Мирное время. Большой советский город. Перестройка, демократия, гласность. Стучат молотки – готовится к отправке «груз двести»… Сегодня Александр мог бы лечь в такой же ящик. Кто из погибших – вместо него? Тот, который не добежал до санчасти? «Дед» Митяй с пробитой грудью улетел в Москву, в «Бурденко», на госпитальную койку – вместо него? В покинутой квартире, той, что была за правым окном, при проческе нашли карабин и убитого снайпера. Молодой, не старше Митяя, с черной щетиной на щеках и подбородке, в свитере домашней вязки. Без затылка, кто-то попал в скулу и горло. Кто?

Слишком разные они были, несовместимые – всплывшие в памяти события и эта комната. Уже звучала другая песня, на диване говорили о чем-то своем – ухо поймало слова «древние знания». Опять какую-то магию затеяли, в астрал на прогулку собрались… астралопитеки! Не хотелось влезать в разговор. Не хотелось вообще сидеть остаток вечера здесь – не то у него сейчас настроение для теплой компании. Допил чай, поднялся.

– Уже уходишь, Саш? Вечер только начался!

– Не могу, дела. В следующий раз посижу подольше. Пока, народ!

Протиснулся к выходу, по пути пожал руку на плечо парню, спевшему «Мертвый город»:

– Спасибо, земляк. От всех. Спасибо. – Выходя из комнаты, поймал взгляд той, что пела о рыцарях. Удивленный. Внимательный. Какой-то… подозрительный, что ли? Почему-то стало неуютно. Хорошо, что лето – долго одеваться не надо, попрощался с Колей и вышел.

Пока Александр шел к трамвайной остановке, его не покидало крайне неприятное ощущение. Даже оглянулся – не идет ли кто сзади, не уперся ли взглядом в спину? Никого. А ощущение осталось, спина и затылок свербили до самого дома. Ночью приснились кроваво-алые трассера на лиловом небе и золотистые змеи, вьющиеся между ними.

– Чем порадуешь, Илья? Разобрались с этой гадостью?

– Нечем радовать. Лучше спроси, что у нас плохого, я тебе сразу отвечу.

Лицо Олега помрачнело, брови сдвинулись к переносице:

– Даже так? Неужели настолько серьезно?

– Серьезнее, чем ты думаешь. Я и сам не ожидал. Мы с таким столкнулись впервые – причем не только на моей памяти. В архивах пока ничего не нашли, а это больше шести веков. Я попросил другие Круги поискать, мы всё-таки из Младших…

– Но и не самые молодые. Ладно, можем и Европу запросить. Сам-то ты что думаешь, это что-то действительно новое или просто хорошо забытое старое?

– Думаю… Было бы хоть за что зацепиться! Поражения у Ивана тяжелейшие, а следов воздействия почти никаких. Знаешь, на что это больше всего похоже? На грудного младенца, на то, как развиваются его реакции. Только все происходит наоборот и гораздо быстрее. Когда Ваню удалось успокоить, он еще был на что-то способен, пытался говорить. Три дня назад он давал понять, когда хотел есть или пить, сам жевал. Сегодня он лежит, иногда шевелится, реагирует на наше присутствие, но на чем-нибудь сосредоточить взгляд уже не может.

– А тонкие структуры? Верхние тела?

– Почти полный распад, причем прогрессирующий. Не отделение, а именно распад, причем сверху вниз. Оболочки, связи, ритмы – всё это разрушается, расползается не то что в кашу – в первичный бульон. Это смерть души, Олег, – не уход, смерть, прямо здесь, на наших глазах.

– Думаешь, Та Сторона?

– Нет. По крайней мере, не только они. Или же Оттуда вылезло нечто такое, чего до сих пор не было. И еще – ни Пермяк, ни изгои здесь ни при чем. Это я тебе могу сказать точно.

– Точно… Не надо было начинать, мудрецы с мозгами в заднице и шилом там же! Хочешь сказать, что эти ягодки не от тех же цветочков? Вот она и приходит в мир – другая жизнь, новая магия! «Придется приспосабливаться к новым условиям…» Вот и приходится, мать его!.. В «психушках» узнавал, у них подобных случаев не было ?

– Нет. Вообще всё на среднем уровне. Я сам прошелся, еще позавчера – всё как обычно. Случая три-четыре – из-за нежити, двое слишком усердно колдовали, остальные – обычные психи. Так сказать, нормальные ненормальные: у кого наследственное, кому телевизор меньше смотреть нужно было, сектанты разные есть, один наркоман на голоса жаловался.

– И какие голоса?

– Небесные. Брось, говорят, травку курить, а то рог на носу вырастет. У него нос чесаться начал, он и прибежал в больницу, чтобы зародыш рога удалили. К нашим делам это вряд ли имеет отношение.

Оба какое-то время помолчали.

– Олег, а что с этим твоим… Шатуновым?

– Думаешь, есть какая-то связь? Сейчас он живет сам по себе, вроде бы ничего особенного не замечено. Несколько раз наши его видели в городе – всё в порядке. А с посохом этим что-нибудь прояснилось?

– Это ты лучше у Николая Иваныча спроси. Но делали его явно не по книжечкам с лотков. Никакой Элифас Леви о подобных вещах не писал, и кадуцею эта штука весьма дальняя родственница. Во-первых, там были змеи, а здесь можно различить крылья и еще кое-какие детали, так что это, скорее, два дракона. Во-вторых, камень. Если бы Иваныч разрешил, я бы подробнее исследовал, но пока могу сказать только одно: это не самоцвет и вообще не кристалл. Больше похоже на янтарь или перламутр, часть чего-то живого и очень древнего. Вделано в дерево так, что только самая верхушка торчит.

– А само дерево ?

– Ничего особенного, еловая палка, года три назад срубили. Обработали паяльной лампой или чем-то наподобие, вырезали узор, отлакировали. Самое интересное – узор. Вроде бы сам стиль наш, даже не просто Древних, а русской ветви. Только сделан неправильно, не должен работать. И дерево резал не наш мастер. Вообще неаккуратная резьба, ошибок много, никакого умения, у изгоев резчики и то лучше. Такое ощущение, что кто-то видел нашу работу и потом попытался повторить. Или случайно совпало, не думал, что делал, – просто как в голову пришло. Однако работает же, и еще как!