Алексей Селецкий - Древняя кровь

Теперь оказался в кольце черных, а ведь сейчас еще и охрана на выстрелы прибежит. Что у вас там было под одежкой?

Пистолеты. Вряд ли газовые. Тихо хлопнуло, обожгло ногу. Глушитель, спецназовская «бесшумка»? Всё может быть, но теперь, извините, необходимая самооборона. И так опоздал.

Ружье в руках задергалось, ударило огнем. Мимо. Мимо. Рука с пистолетом дернулась в сторону – попал. По второму – мимо, и опять хлопок. Больно как! Куда-то в правый бок, по ребрам. Мимо, твою мать! Во, попал наконец. Падает. Где третий, который за меч хватался? За спиной ?

Выбегает из-за круга. Черт, бок болит, против костра не видно, и всего два патрона осталось. Некогда и рожок перекинуть. Что это у черного в руках?!

Ничего у него не было. Просто сплел пальцы, вытянул руки ладонями-чашей перед собой – и Александра отбросило. Ударился спиной о меч – хорошо хоть не на лезвие попал, плашмя пришлось. В боку вспыхнуло так, что задохнулся, перед глазами осталось только оранжевое пламя костра. Выстрелил наугад – приклад задел бок пониже раны. Дышать нечем. Конец?! И за спиной – темнота. Черный фонтан, с лиловыми краями. Края разрастаются, скрывают поляну клубами тумана. Сейчас выскочат золотые змеи, чтобы терзать и жалить, и на этот раз никто их не отгонит. Почему он не добивает?!

На ощупь отстегнул магазин, перевернул, судорожно нашарил полным «рожком» нужное отверстие. Ударил вслепую, еще раз, еще и еще, ведя стволом справа налево – картечь полетела веером. Кто-то закричал тонким голосом. Пока живем. Как крейсер «Варяг». Через сколько-то секунд добегут остальные – топот и треск слышен очень хорошо, в том числе за спиной.

Черный фонтан стал опадать, втягиваться в свой круглый исток. Туман рассеялся. Справа сзади с лязгом упал меч. Следующий судорожный вдох дошел до легких. Вернулось зрение.

Третий противник так и упал с вытянутыми руками. Еще одна черная фигура сидела на земле, прижав руки к животу, подвывала и раскачивалась. Капюшон слетел, по хламиде рассыпались длинные кудри, красновато блестящие в свете костров. Девчонка?! Твою мать, соплячка!!!

Некогда жалеть. Да и не стоит – знала, куда шла и что делала. Свою жертву эта компания не пожалела. И всё остальное человечество – вряд ли. Не говоря уж об окрестном зверье. Круг открыт, нечисти больше не чувствуется – уходим!

Идти мог только он один. Женщина в середине круга по-прежнему лежала с закрытыми глазами.

Кого-то она напоминает, но присмотреться не получилось. Под ногами одного из подбегавших скрипнул пепел – значит, он уже на поляне.

Александр ожидал, что охранник на мгновение остолбенеет от зрелища – ничего подобного! Оружие поднялось сразу.

Вот теперь тебе конец, разведчик. «Калашников». Почти в упор. Хоть и с одной руки стрелять будет, и почему-то с левой. Ты не Шварценеггер, а это не фильм «Коммандос» – какая-то из тридцати пуль точно твоя. И бок болит, не подергаешься. Где я видел этого парня – на Юге?

Со звездного неба над поляной бесшумно сорвалась тень, мелькнули огромные коричневые крылья. Автоматчик дико закричал, ударил очередью куда-то вверх. Филин взлетел с его головы немыслимым для птицы зигзагом: упал вбок, метнулся над поляной, скользнул на одно крыло, на второе. Пошел вверх, пронесся над Александром и упал в трещавшие кусты за кругом. Оттуда навстречу летящему силуэту резко хлопнул выстрел, а затем к воплю автоматчика присоединился второй, пронзительный и жалобный. Спасибо, птичка, теперь будем жить! По крайней мере, постараемся.

Девушка в круге оказалась не слишком миниатюрной. С самого Александра ростом; к счастью, не его комплекции. Не будь она такой худой, нести на плече, да еще с дыркой в боку, было бы трудно. И сейчас нелегко – как мешок с картошкой, но хорошо, что не хуже.

Удивился, не увидев главного колдуна – только черный балахон валялся да поблескивал нож. Некогда. Кусты – воющий человек, зажимающий окровавленное лицо. Похоже, ему не до нас. По выбежавшим на поляну стрелять на прощанье не будем. Пусть они заботятся о своих приятелях, а не о нас думают. Мы уже ушли, нас здесь нет и не будет. В ближайшее время – точно, потом – не обещаю. Слишком уж место интересное.

Александр бежал через кусты, петлял между деревьями, спотыкался о корни и чудом не ронял свою ношу. Спасибо тренировкам. Его научили временно загонять свою боль за грань восприятия, подсказали, как выложить все силы до конца. Никогда раньше не выкладывался, а теперь придется. Чем это обернется впоследствии, думать не хотелось. Ничто в мире не дается бесплатно, даже сыр в мышеловке стоит денег.

Девушка всё время пыталась соскользнуть с левого плеча. Голая и скользкая от крови… И вообще, ее так долго не протащить. Погони вроде бы пока не слышно? Можно заняться и ранеными. Собой в том числе. Иначе потом потребуется не врач, а гробовщик.

Впереди показалось какое-то открытое пространство. Еще два десятков шагов – и вот он, край обрыва. К сожалению, не того, под которым катер. Убегая по лесу, Александр вышел с другой стороны оврага.

Посвистывал и плакал ветер в ветвях. Далеко внизу ворчала река. «Судака здесь много», – почему-то вспомнился водитель автобуса и его советы, если не хватит сил уйти отсюда – еще и раки расплодятся, корма им хватит. Справа виднелись какие-то кусты – лучше сместиться туда, а не торчать на фоне неба. Снова поднять на плечо девушку сил уже не хватило, пришлось тащить по земле. Оч-чень эротическая сцена. Так и просится простое русское определение: зае…ся он с этими делами.

При всем при том девице сейчас отнюдь не жарко. На поляне хоть костры были, а здесь сырость и ветер. Так и загнуться от переохлаждения недолго. Вот же дуб, не догадался хоть черный балахон из круга подхватить! Впрочем, не до того было.

Над головой мелькнула крылатая тень, ухнула. Александр помахал рукой: всё нормально, спасибо… А теперь не полетел бы ты ухать подальше, демаскируешь же! И вообще, о филине подумаем позже. Молодец он, помог, ничего не скажешь.

Кстати, надо свежий рожок вставить. Последний. И в этом еще половина осталась.

Тихо скрипнула защелка. Всё, можно заняться другими проблемами. Например, снять «куртку камуфлированную утепленную», не выворачивая при этом правую руку и не потревожив лишний раз дырку в ребрах. Ох-х-х, с-сука! Всё-таки на секунду перехватило дыхание и потемнело в глазах. Никакая тренировка не заменит полноценное обезболивание. В разведке были шприцы-тюбики с промедолом. Здесь из подручных средств только пахнущий кровью и дымом рукав. Кусать его противно до тошноты, но приходится. Звериный какой-то инстинкт наследство диких предков: если сильно болит, надо кого-нибудь за это загрызть, и сразу полегчает.

Всё-таки куртку он снял. Сразу влажное от пота и крови тело резанул ветер. Бедняга, а каково ей-то приходится! Впрочем, она ничего не чувствует и не воспринимает. Александр наклонился над девушкой, прикрыл курткой. Здорово ее об кусты ободрало, пока бежал. Ничего, всё же лучше, чем нож в сердце. Всмотрелся в лицо – и наконец узнал ее. Та самая длинная, которая у Коли пела нечто рыцарское. Это у нее две линии Древней Крови. Вот, блин, мелодрама! Прямо Вальтер Скотт какой-то. В детском сериале американской постановки. Доблестный рыцарь спасает прекрасную красавицу из рук кровожадных колдунов. Причем в последний момент спасает, заметим. Всё по правилам и по законам жанра. По тем же правилам красавицы приходят в себя, если их поцеловать.