Михаил Сельдемешев - Черный оазис

На полу заколыхались тени, и навстречу Горину вышло четверо человек, несущих на плечах некое подобие носилок с сиденьем посредине. Они поставили носилки на пол, и один из них жестом пригласил Горина занять место на сиденье. Все четверо были рослыми и накачанными, с бронзовым загаром и оголенным торсом.

Артем забрался на носилки, и его понесли вдоль протяженного извивающегося коридора. Помимо рисунков на глаза все чаще стали попадаться стоящие вдоль стен скульптуры и развешанные тут и там украшения.

Наконец, Горин оказался в просторном светлом зале. Несмотря на большое количество присутствующего здесь народа, вокруг царила тишина. Вдоль стен стояли все те же атлеты, в руках которых были копья, сабли и прочая архаическая атрибутика. Артема не покидало ощущение, что он находится в съемочном павильоне и сейчас появится режиссер с мегафоном в руках, который нервно поинтересуется, что этот мужик, собственно, здесь делает?..

Носильщики несли Горина в направлении помоста, на котором восседал сверкающий золотыми украшениями и ярким одеянием человек. Окружали его необычной красоты девушки, прикрытые лишь очень короткими набедренными повязками. Две из них обмахивали «блестящего» человека длинными палками с пучками перьев на концах, третья очищала фрукты от косточек и выкладывала на позолоченный поднос, четвертая играла на каком-то экзотическом инструменте, похожем на домру, еще одна сидела подле мужика и массировала ему ноги.

— А ты неплохо устроился! — крикнул ему издали Горин.

Человек махнул рукой, девушка тут же перестала играть, а носильщики остановились и опустили носилки. Артем встал и медленно направился к человеку, силясь разглядеть его наполовину скрытое накидкой лицо.

— А вот и блудный Кархашим, мое преданное животное! — раздался из-под накидки знакомый голос. — Мы не особенно ждали тебя, если честно, но раз уж пришел, подойди к своему повелителю и вырази должное почтение…

Произнеся все это, человек открыл лицо, и взору Горина предстал не кто иной, как майор Катаев Валерий Анатольевич, неуловимый Катаев.

— Так это ты? — изумился Артем. — Но что это за спектакль?

— Согласен, что за такой долгий срок можно забыть даже самого великого хозяина, — самодовольно рассмеялся Катаев. — Эх, все как в старые добрые времена! Для полного счастья не хватает лишь моей луно-ликой Анадит. Я по ней так скучаю… Ты ведь, крокодил, тоже скучаешь, верно? Иначе зачем бы тебе искать ее столько времени…

— Так ее зовут Анадит? — спросил Горин. — Не Ирина?

— Да, Кархашим, ее имя, как и мое, должно повергать тебя в трепет.

— Где она? — нетерпеливо оборвал его Артем.

Ему не хватало воздуха в этом склепе, выговаривать слова давалось с трудом, по всем конечностям растеклось какое-то тупое бессилие.

— Тебе это вовсе не обязательно знать, — ухмыльнулся Катаев.

— Думаешь, я не смогу заставить тебя говорить?

Артем попытался выпустить плавники из запястий, но ничего не вышло. Не смог он и трансформироваться в аллигатора, он вообще ничего не мог сделать…

— Мальчик внезапно ослаб? — Катаев от души расхохотался. — А как тебе понравится вот это?

Горин заметил в его руке какой-то продолговатый предмет, и тут же тело пронзила острая боль, заставившая Артема скорчиться и захрипеть. Такого он не испытывал уже очень давно, было ощущение, что вместо крови по венам стремительно разливается расплавленный свинец.

Боль прекратилась так же неожиданно, как и возникла.

— Посох Тумалеха, — тут же пояснил Катаев. — Мой посох.

— Ты не Тумалех, — Горин поднялся на ноги, слабость так и не отпускала его.

— Какая разница? — скривился Катаев. — Я так же всесилен, как легендарный фараон, и Великий Кархашим бегает у меня на посылках.

— Это ложь, я не подчиняюсь тебе! — зло огрызнулся Горин.

— Неблагодарный! Небось то, что на твоей карточке никогда не заканчиваются деньги, вопросов не вызывало? С этой штукой, — Катаев подбросил в руке гладкий предмет, — будешь ходить на задних лапках.

— Что это за херовина?

— Это посох Тумалеха. — Катаев нежно провел по поверхности предмета. — Пока он включен поблизости от тебя, ты никакой не великий и ужасный Кархашим, а самый что ни на есть обычный человечишко. Далее следует первая ступень — когда ты слаб и подавлен, как сейчас, — Катаев хихикнул. — Вторая ступень служит для порицания особо непослушных, и ты ее пару минут назад испытал. Третья…

С этими словами Катаев подозвал одного из ближайших качков, и тот поспешно предстал перед повелителем. Валерий Анатольевич направил на него посох и что-то нажал на нем. Атлет тут же рухнул на колени, и тело его затряслось, из глубин его рельефного пресса выскочил уже знакомый Горину ярко-желтый шарик, за которым тянулась тоненькая жилка, упал на пол и задрожал.

— Теперь этот могучий воин беззащитнее ребенка, — наслаждался устроенной демонстрацией Катаев. — Достаточно отрезать это желтенькое яблоко раздора или попросту раздавить его ногой…

Он занес над ярко-желтым шариком ногу, но тут же передумал.

— Фараон должен быть милосердным, — Катаев вновь направил на беднягу посох.

В то же мгновение странный орган втянулся обратно в живот солдата, тот дернулся, вскочил, некоторое время ошалело озирался, а потом поклонился Катаеву, бегом вернулся на место, подобрал оружейные причиндалы и вытянулся по струнке.

— Они все такие же, как и я? — поинтересовался Горин.

— Что ты, что ты? — замахал руками Катаев. — Это всего лишь жалкие полуфабрикаты. Ну что ж, Черный, у тебя ко мне должна быть уйма вопросов. Чтобы не мучить меня ими, давай-ка для начала устроим тебе маленькую вводную экскурсию.

Катаев хлопнул в ладоши, и тут же возле них очутился вынырнувший из-за портьеры старик с золотыми зубами, в данный момент гармонировавшими с золотистым халатом, в который он был облачен. Старик держал в руках вешалку с висящим на ней костюмом современного покроя и мужские туфли. Он подмигнул Артему и расплылся в улыбке.

Переодевшись, Катаев прицепил «посох Тумалеха» к специальному приспособлению на поясе, взял Горина под руку и повел в направлении выхода. За ними последовали два громилы, которые уже тоже были одеты в обычные строгие костюмы.

По дороге Артем все время делал попытки выбросить из рук плавники, но ничего не работало. Мало того, в теле ощущалась такая невероятная слабость, что помышлять о том, чтобы наброситься на Катаева и вырвать у него устройство, даже не приходилось.

Выйдя из темного вонючего подъезда, они уселись в ожидавший их лимузин и тронулись в путь. В салоне стояла непроницаемая тишина, стекла и водительское место были закрыты перегородками, поэтому планы Горина запомнить хотя бы дорогу тоже рухнули.