Илья СТАЛЬНОВ - НА ОСТРИЕ ИГЛЫ

Еще чуть выше. Еще… Пальцы скользнули, ноги разъехались, и я устремился вниз. Я не мог найти опоры. Я скользил сначала медленно, потом быстрее, теряя с таким трудом завоеванные метры. Я летел навстречу гибели.

В мыслях я уже распрощался с жизнью, и тут моя нога наткнулась на бугорок, соскользнула с него, но я успел зацепиться коленом, замедлив скольжение. Колено тоже сорвалось, однако мне удалось обхватить бугорок руками. Наконец-то я обрел хоть какое-то сцепление со льдом. Спасен!

Теперь передохнуть и снова вверх. Вскоре я наверстал упущенное и устремился выше и выше.

Сколько продолжался наш подъем – точно не знаю. Может быть, пятнадцать минут, а может, и четыре часа. Со временем здесь творилось что-то неладное, я не мог уцепиться за него разумом, как не мог руками удержаться за лед, когда скользил вниз.

Вскоре мы настолько приноровились к плавным, размеренным движениям, что я начал забывать об опасности и совершил ошибку. Я всего лишь дернулся чуть сильнее – и окружающее пришло в движение. Начал разрастаться утробный рев, как при селевом потоке, в лицо пахнуло обжигающим дыханием, волосы встали дыбом. В районе позвоночника начала формироваться колющая боль. Минута, другая… Буря нарастала. Боль росла…

И вдруг буря и боль ушли…

Опять мягко, избегая резких движений, надо было ползти по склону. К какой-то неведомой цели, И пришел миг, когда пальцы, вместо обжигающего, пробирающего до самых костей льда, ощутили мягкую, пушистую, теплую поверхность. Это был поросший мхом камень. Я подтянулся, напрягся, с трудом выбрался на ровную площадку и осторожно разогнулся.

– Нам повезло! – во весь голос произнес Адепт.

Я втянул голову в плечи, ожидая страшнейшего удара стихий. После таких громких слов на нас должен был обрушиться весь этот мир. Но не обрушился.

– Не бойся, – успокоил меня Винер. – Мы преодолели самую трудную часть – склон, разделяющий миры. Теперь мы здесь. Можно говорить, кричать, махать руками. – Он притопнул ногой и… И ничего!

Я огляделся. Странно, в первые секунды я не видел ничего, кроме площадки, на которой мы стояли, дальше было какое-то голубое, с синими всполохами мерцание. Постепенно глаза стали привыкать, и, как при наведений резкости в подзорной трубе, цветные блики, огненные зигзаги начали обретать формы, стали проступать контуры мира. Вскоре нашим глазам предстала поразительная картина.

Мы стояли на гребне горы. А вокруг простиралась ни с чем не сравнимые по размерам и величию гигантские горы, прорезавшие долины и море вдали. Горы эти были изумрудные и красные, зеленые и фиолетовые, сверкающие в лучах льющегося со всех сторон света. Одну из них обвила переливающаяся всеми цветами радуги змея с рогами и перьями на голове. Ее шея монотонно раскачивалась из стороны в сторону. Длина змеи достигала многих миль. Но она не была самым невероятным существом здесь. У кромки моря наскакивали друг на друга, потом окунались в воды и снова сплетались в жутком, и вместе с тем грациозном танце два дракона. Удары их крыльев вызывали такие волны, которые сразу могли бы потопить целый флот. Слева от нас обрушившийся снизу вверх водопад разбивался о похожую на гроб скалу. Чей-то плавник, размером с Кельнский собор, прорезал поверхность изумрудного моря. Корабль, похожий на парусник из самых красивых потаенных снов, плыл через круглое черно-красное горное озеро, время от времени выпрыгивая, как огромный кит, из воды, и тогда с него катились вниз алмазные струи. Две птицы, по сравнению с которыми птица Рух показалась бы жалким полудохлым цыпленком, парили в вышине, а рядом с ними зигзагами летел загадочный треугольный серебряный предмет.

Но самое поразительное находилось за нашими спинами. Когда я оглянулся, то увидел на горизонте город. Но это был необычный город. Он завораживал тем, что постоянно менял свои очертания. Только что в нем были храмы с быками и крылатыми драконами, вздымались вверх уступчатые пирамиды, и вот уже их сменяли ажурные дворцы, замки, неприступности и красоте которых позавидовал бы любой феодал. Вслед за этим появились гигантские черные утесы и устремленные в небо стрелы, с трудом верилось, что это здания, но" это были именно они. Их сменяли сооружения разных цветов и таких замысловатых форм, которые просто не укладывались в голове.

– Ох, – прошептал я. – Что же это такое? Неужели все это существует на самом деле?

– Что значит – существует? У этого города тысяча, да что там тысяча, бесконечное число граней, уходящих во многие миры.

– Такой красотой можно любоваться вечно!

– Кому-то это удалось. Многие попались в ловушку и навсегда остались здесь. Я им не завидую… А нас встречают!…

Он смотрел на кого-то за моей спиной. Я обернулся и увидел белую птицу с длинным клювом и раскосыми человеческими глазами. Ростом она была с меня.

– Что вам надо? – послышался равнодушный голос, звучавший сзади, спереди, отовсюду, как глас Божий.

– Мы хотим знать настоящее. Мы хотим знать грядущее, Мы хотим получить защиту и силу, ибо наши силы уже на исходе, – выпрямился Адепт.

Птица расправила крылья.

– Идите за мной, – заклекотала она. И резко взмыла вверх, уходя в голубое небо.

– Как за ней? – не понял я.

– Не спрашивай, а делай – главная заповедь в этих краях. – Адепт подошел к краю обрыва, оттолкнулся ногой и… полетел вслед за птицей.

Я не верил, что мне удастся проделать то же самое, но, когда я оттолкнулся ногой, скала осталась внизу. И я понял, что здесь решают все не мышцы, крылья или острые клыки – тут все зависит от воли.

Горы проплыли внизу, и когда я смотрел туда, то видел вещи, которые перечислять нет смысла. Все видимое находилось в постоянном движении. Там происходили самые невероятные метаморфозы, в которые вовлекались и живые существа, и деревья, и неживая (неживая ли?) материя. Там можно было увидеть все, что только в состоянии помыслить себе человек. И то, чего он не в состоянии представить. Это было и прекрасно, и пугающе. И оставляло отпечаток, вызывало отклик в лучшее, словно картина великого живописца.

Неожиданно мы очутились на голой скале. Когда мы ступили на нее, свет, льющийся со всех сторон, начал меркнуть, и вскоре этим миром овладела тьма, в которой лишь угадывались очертания великих гор. Но то, что происходило рядом, я видел очень ясно. Под ногами у нас был узорчатый пол, которого не сыщешь ни в одном дворце. В центре виднелось углубление с прозрачной водой, на дне его находился золотой песок и кораллы самых удивительных форм.

– Говорите, – послышался голос, и я не мог понять, какой он тональности, как он звучит Он просто звучал – и все.

– Что будет с нами? Удастся ли нам выполнить возложенную на нас миссию? Если нас ждет смерть, где нам надо готовиться встретить ее? – спрашивал Адепт. Он говорил медленно, будто стремясь, чтобы его поняли.