Роберт Сальваторе - Вектор-прим

Он сразу предоставил ей слово, и она первым делом вознесла молитвы многочисленным богам, затем пустилась в бесконечные рассуждения о славе и долге, о чести служить праэторит-вонгу, о той славе, которая ждет их всех, особенно тех, кому посчастливится пасть в битве с неверными.

Это продолжалось несколько часов, но Данни не заметила, чтобы кто-нибудь клевал носом или зевал от скуки. Такая преданность поразила ее. Среди ее народа вряд ли можно было увидеть столь сильное желание служить Родине.

Наконец, ораторша завершила свою речь и Да'Гара вновь обратился к йаммоску. Данни почувствовала, как ее тело содрогнулось от сильной вибрации. Энергия, которая обрушилась на нее, была настолько сильна, что Данни испугалась, что может просто взорваться.

Словно в ответ на прокатившуюся волну вибрации, появился второй паланкин, но не из трубы, а из-за скал-трибун. Этот паланкин был закрыт занавесями, и того, кто в нем находился, не было видно.

Но Данни знала, кто там.

Четыре воина остановились у левого фланга строя в две шеренги, в доброй сотне метров от Да'Гары и Ма'Шрэйд.

Занавеси упали. Там стоял Мико Реглиа, привязанный к столбу.

Снова всех, в том числе и Данни, пронзила мощная вибрация. Девушка почувствовала сильную волну отчаяния и беспомощности. Хотя эти чувства исходили от йаммоска, они предназначались для Мико. Он сразу поник и безвольно повесил голову. Данни с ужасом смотрела, как два длинных усика выползли из пасти йаммоска и направились мимо строя воинов к паланкину. Они схватили Мико и, оторвав его от столба, потащили к раскрытому рту йаммоска.

Джедай пытался сопротивляться, но вскоре он понял тщетность своих усилий и закрыл глаза — он снова погрузился в медитацию, как догадалась Данни.

Но вновь всех пронзила мощная волна мысленного воздействия йаммоска, направленная на то, чтобы сердце Мико дрогнуло и его сила воли была сломлена.

Данни поняла, что происходит. Эта мерзкая тварь хотела, чтобы джедай поддался чувству отчаяния и беспомощности.

— Борись с ним, Мико, — прошептала девушка. Ей было так жаль, что она не была джедаем и не могла мысленно обратиться к этому человеку и поделиться с ним силами, чтобы тот смог умереть достойно.

Мико старался смотреть вниз, в сторону, куда угодно, лишь бы не видеть йаммоска. Затем закрыл глаза и попытался мобилизовать все внутренние силы. Джедай приготовился встретить неминуемую смерть спокойно и с достоинством, но йаммоск не позволил ему сделать это. Мико знал, что это — конец, ужасная и болезненная смерть. Он увидел, как пасть открывается все шире и шире, увидел за огромным бивнем множество рядов мелких, но острых зубов, увидел даже широкий пищевод твари.

Как настоящий джедай, он никогда не боялся смерти, но происходящее настолько отличалось от всего, что когда-либо рисовалось в его воображении! Он был настолько подавлен и разбит, что почти ни о чем уже не мог думать. Логика подсказывала ему, что источником этих чувств был йаммоск, что все это были уловки твари-телепата, но как мало это значило по сравнению с волнами отчаяния и ужаса, по сравнению с тем, что дни его сочтены и жить осталось совсем недолго!

Ближе, ближе. Пасть открывалась и захлопывалась, словно уже жевала еще не поглощенную пищу.

Ближе, ближе.

— Кто-нибудь соизволит подать мне руку? — спросил Хэн и разочарованно вздохнул.

Анакин только что посадил «Тысячелетний сокол» на Сернпидаль. А это была задача не из легких, особенно учитывая тот факт, что планета не могла похвастаться новейшими посадочными доками. Попросту говоря, они сели на поле, обнесенное каменной стеной в центре раскинувшихся далеко во все стороны кварталов низких, домишек. Город весь бурлил, люди и представители других рас сновали туда-сюда, но все их перемещения были хаотичны, и никто и не думал обратить внимание на «Сокол» и помочь с разгрузкой.

Наконец, Хэн выскочил из ворот каменной стены дока и бросился наперерез двум местным жителям, белолицым мужчинам с красными глазами, одетым в традиционную одежду Сернпидаля: белые халаты в красную полоску с огромными капюшонами.

— Кто тут главный в порту? — спросил Хэн.

— Тоси-кару! — истошно завопил один мужчина, и оба поспешно рванули вперед.

— Ну и где я могу найти этого Тоси-кару? — не отставал от них Хэн, хотя ему приходилось бежать довольно быстро.

— Тоси-кару! — снова взвизгнул альбинос, воздев палец к небу, и когда Хэн поднял голову, он вырвался и проворно скрылся из виду.

— Тоси-кару! — взревел вслед ему Хэн. — Где?

— О, чтобы увидеть ее, боюсь, вам придется снова задрать голову, — раздался у него за спиной другой голос, спокойный и уравновешенный.

Хэн обернулся и увидел не альбиноса-сернпидальца, а престарелого мужчину, опирающегося на посох.

— Так она летает? — скептическим тоном спросил Хэн.

— По орбите, если быть точным, — ответил старик. — Хотя и сама по себе она тоже может летать, если местные легенды не врут.

— Богиня? — покачал головой Хэн. — Значит, нас угораздило прилететь сюда во время религиозного праздника?

— Не совсем.

Хэн посмотрел на необычайную суматоху, на несущихся куда-то местных жителей, и пробормотал:

— В таком случае, не хотел бы я оказаться здесь во время религиозного праздника.

Затем он повернулся к старику.

— Вы начальник порта?

— Я? — переспросил старик и рассмеялся. — Нет, я просто старый человек и пришел сюда, чтобы спокойно провести последние дни моей жизни.

— А где же начальник порта?

— Не уверен, что он вообще есть, — ответил старик. — У нас здесь движение не очень напряженное.

— Прекрасно, — пробормотал Хэн. — У нас тут полный корабль разных грузов…

— Сомневаюсь, что кто-нибудь поможет вам их разгрузить, — снова хихикнул старик.

— Вы должны остановиться и помочь нам, — сказал Анакин группе сернпидальцев у ворот противоположной стены дока. Он постарался сказать слово должны как можно настойчивее, одновременно задействовав Силу для пущего эффекта.

Сернпидальцы замедлили шаг и посмотрели на мальчика, словно на них подействовал призыв Анакина. Но вдруг один из них заорал Тоси-кару, и все они унеслись прочь.

Чуи взвыл.

— Что ты говоришь? — спросил у него Анакин. — У Люка лучше бы получилось? Да они тут все сумасшедшие!

Чуи издал громкий вой.

— Нет, это имеет значение.

Анакину не часто приходилось слышать хихиканье вуки, поэтому он был поражен, когда услышал этот звук, и взбешен, когда понял, что это относится к нему.

— Я займусь этим парнем, — решительно сказал он, кидаясь к спешащему куда-то сернпидальцу.

Огромная лапа Чубакки опустилась на грудь Анакину, отстраняя его. Затем вуки одним гигантским шагом нагнал сернпидальца, преградил ему дорогу и, когда альбинос пытался его обойти, заставил его замереть на месте, издав громогласный рев.