Евгений Связов - Отчет 8 Кто бы с дитем…

Сервисный блок арсенала долго не хотел сознаваться, сколько и чего где припрятано, но все же, злобно скрипя процессором, выдал, что осталась пара мелкокалиберных восьмиствольных пулеметов, десятка два автоматов и автоматический гранатомет. Я отстучал заказ и переключился на камеры – всегда любил подсматривать, особенно когда для этого есть целых четыре минуты.

– Скоро ты там? – шепнула Нирра. – Тетиву держать надоело.

– Скоро ты распрощаешься с тетивой. Так что потерпи еще чуть-чуть…

Не отключая камеры, компьютер открыл сбоку люк и на нас без предупреждения посыпались автоматы, патроны, гранаты и амуниция. Напоследок и на меня он выкинул ранец с патронами к пулемету. 14400 безгильзовых реактивно-кумулятивных патронов калибра 4.8 мм помножить на 5 грамм и свалить на ногу.

– Это что? – прошипела Танита, смахивая с ног горку магазинов.

– Это счас увидишь.

Около минуты я наслаждался приведением оружия в состояние готовности. Разобрать ракетомет, разложить все по местам. Одеть пояс с обоймами к гранатомету, а его самого на левое предплечье. Вставить обойму. На спину ранец с патронами, присоединить подачу. Взвести пулемет и гранатомет. Взвести и раздать автоматы. Все.

– А как…? – начала Нирра.

Ах, да, инструктаж.

– Наводить концом на то, во что стреляешь и нажимать сюда. Пока эта планочка тут, он не стреляет, когда здесь – курок надо погладить, как… котенка.

Вот теперь все. И своевременно. У нас оставалось всего полминуты до попадания в зону слышимости первого пехотинца.

Просчитав, как нам двигаться, я выключил компьютер и, тяжело громыхая, вбежал в косяк. Настроения думать не было.

Пробежав около пятидесяти метров, я остановился. По коридору навстречу шло эхо. Такое же грохочущее и тяжело вооруженное.

– А когда пострелять можно будет? – шепотом поинтересовалась Танита.

– Через сорок секунд. Ложись. То есть дракон.

Они подозрительно посмотрели на меня, на потолок, смерили глазом ширину коридора, и неторопливо залегли, взглядами давая мне понять, что если это шутка…

Из– за угла выскочил летун, а за ним двое пехотинцев. Увидев меня, летун начал целиться, но выстрелить не успел, вбитый в стену тремя очередями.

– Ух ты! Здорово! – восторженно завопила Нирра. Пехотинцы первым делом упали на пол. Я прыгнул вперед и в сторону, в полете два раза нажимая курок гранатомета. Падая, я прикрыл голову от града обломков и останков пехотинцев. Далее действовать надо было быстро – два взрыва просто так не случаются и к нам уже спешила вся бригада по встрече. Я вскочил и уже на бегу обернулся.

Танита и Катрин вскочили тоже, а Нирра осталась лежать.

Как– то я исхитрился развернуться кругом на бегу, и оказаться у неподвижного тела одновременно с девушками.

– Что?… – выдохнул я в ошарашенное лицо Таниты.

– Она вскочила от восторга, и обломки…

Нирра пока дышала. И пульс был ровный. Рыкнув, я взвалил ее на плече, и кивнув девушкам, побежал по коридору.

Играть в кролика теперь возможности не было, и я решил поиграть в раненого мамонта. Грозный рык, палец на курок спуск пулемета, и вперед. Скорострельность 800 в минуту. Ранца хватит на 14400 делить на 800. До башни бежать меньше. Танита и Катрин бежали как за пулеиспускателем прячась за мной.

Размазывая все, что попадалось навстречу, струей плазменных пуль, и изредка обрубая хвосты гранатой, я довел отряд до башни. Дверь, как ей и положено, оказалась закрытой. Но при конструировании предусмотрелось, что к ней может подбежать кто-то с занятыми руками и погоней на хвосте, и открывалась она фразой на Даз.

– Зуркандо уффат кирро!

Как только дверь открылась, я вбежал внутрь, и удостоверившись, что в первом зале никого нет, развернулся и прикрыл отход Таниты и Катрин, опустошавших уже третью или четвертую обойму.

Они развернулись и побежали к двери. Кусок стены с грохотом ворвался в коридор и прогнал по нему волну горячего воздуха и кусков стены.

Катрин, оставшись на ногах, влетела в башню. Танита, споткнувшись, упала и в нее ударило несколько камней.

Пока я думал, что же это за невезение на нас обрушилось, тело мое сбросило Нирру на плече Катрин и очутилось у Таниты. Взвалив на плече Таниту, оно вбежало обратно в башню и пинком захлопнуло дверь.

Где– то посередине лестницы в подвал я вышел из задумчивости и взял тело под контроль, и дверь в подвал, открытая не очередью, а фразой, осталась цела.

В подвале, сразу за дверью, начинался Большой Туннель. В начале туннеля стояла, дожидаясь хозяина, моя тележка.

Сгрузив Таниту, и привязав ее, я принял у Катрин Нирру и проделал с ней то же. Потом я посмотрел на устало присевшую на краешек тележки Катрин. Она – на меня. Взгляд у ней был угрюмый.

– А не дать ли им сдачи? – задумчиво спросил я в воздух.

– Надо бы…– так же в воздух ответила Катрин.

– Ну тогда пожалуйста, нажми на эту кнопочку… да-да, на дне туннеля.

– И чего? – все еще угрюмо спросила Катрин.

Сверху, почти застряв в толще потолка, просочился глухой «бум!».

– Это Замок пернул и нехорошие дяди умерли от удушья. – объяснил я Катрин, что сработали баллончики с газом, подключенные мной к системе оповещения трассы гонок. Я поимел удовольствие пронаблюдать, как на лице у Катрин происходит смена выражений от тоска зеленая до здравствуй, любовь моя. Насладившись, я отстегнул вооружение, привязал его к тачке, и показал Катрин на веревочки.

– Привязывайся, поедем быстро.

Она кивнула, и начала устраиваться.

Кресло радостно обняло мою попу, ремень, не менее радостно, – грудь, и я начал обряд старта. Взмахом руки включить все тумблеры, Снять с руля ветровую маску, зацепить за затылок, с щелчком на лицо. Надеть наушники, включить музыку. Тронуть с места, и пока реактор и системы передачи медленно раскочегариваються, достать сигару, всунуть в специальную дырку-мундштук в маске и прикурить.

Руль от себя и вверх. Ускорение вжимает в кресло.

Затянувшись, и наслаждаясь переливами «Замороженного Инферно», я подумал, что будет очень, очень, очень неплохо, если я успею довезти Нирру и Таниту до лазарета в старом городе.

Тележка, уносившая колеса от погони, представляла собой гений инженерно-агрегатной мысли, дошедшей до модифицирования атомного кофейника и припаивания его к бронеплите с колесами. От останков кофеварки, упокоившихся с миром в середине плиты, на заднюю ось шли два поршня, передававших энергию от пара колесам, заставляя их крутиться до 984 оборотов в минуту. Двухметровые цельнорезиновые колеса, заодно работавшие амортизаторами и укрытиями на случай перестрелки, разгоняли тележку до очень хорошей скорости.