Сергей Фрумкин - Предназначение

«Корабль Увергема!» — в отчаянии понял Горн. Он выругал себя за непредусмотрительность. С чего он решил, будто вероломный помощник Фаора станет сидеть сложа руки, дожидаясь, пока новый король сам вспомнит о его преступлениях?!

Тошнота дала понять, что лайнер набирает скорость, отрываясь от притяжения Полезинии. Их не только похитили, их вновь увозили в бесконечные просторы нейтрального космоса!

Через какое-то время паралич стал отпускать, позволив сперва сесть, а затем пошевелить губами.

— Подумать только: нас выкрали прямо из королевского дворца Фаора! — отказываясь верить, вслух пробормотал Горн. — Невозможно представить!

Монах тоже пришел в себя.

— Невозможно, чтобы Увергем действовал на свой страх и риск, — хриплым голосом (вероятно, его били во время захвата), пробормотал Хонтеан.

— Кто же ему помог?

— А кому принадлежит этот дворец, Горн? Кто отдает приказы караулам?

— Королева? — Горн присвистнул, начиная понимать, что произошло с ним на самом деле. — Я как раз нахамил ей…

— Знаю, — кивнул Хонтеан.

— Откуда? — Горн тут же перебил сам себя: — Нет, подожди! Скажи лучше вот что: ты знал, что мы угодим в ловушку, но ничего не сделал, чтобы спасти самого себя?

— Я решил остаться с тобой.

— Почему? Ты ведь сказал, что наши пути разошлись?

— Передумал!

— Но почему?

Жрец Времени устало вздохнул:

— В тебе есть нечто такое, без чего мне стало бы скучно. Ты любишь жизнь!

— А-а-а… — не только не уловив логики, но и решив, что это выше его понимания, протянул Горн. — Ну и куда нас теперь?

— Обратно на «Айсберг».

— На «Айсберг»?! Зачем?!

— Этого я не знаю. Возможно, барон не решается избавиться от нового короля собственными руками или не хочет брать греха на душу. Или ему приказали намеками, а он не так все понял.

— Или он полный дурак! — скривившись, добавил Горн.

— Или и то, и другое, и третье, — в тон принцу поддержал Хонтеан.

— Значит, — вздохнул юноша, — опять три недели полета, опять приборы за ухом, опять бои насмерть, опять рабы и Хозяева…

От собственных слов он помрачнел, бездумно уставившись в пол. Провидение откровенно издевалось над юношей, швыряя его из огня в полымя.

Но на этот раз принц не собирался сдаваться без сопротивления!

— Опять Ильрика, — напомнил монах. — Ты ведь о ней подумал?

— А ты вновь ведешь нас моими желаниями? — всерьез испугался Горн.

— Уже нет, — усмехнулся монах. — Мне надоело смотреть, как ты страдаешь. И сейчас все не так плохо, как кажется.

— То есть?

— Мы действительно похищены, мы на корабле Увергема, но мы не одни.

— Конечно же: есть еще команда, солдаты, барон…

— И крейсер Хамовников. Рыцари Ордена идут следом за кораблем барона.

— Откуда ты знаешь… Ах, да… Они знают, что Увергем захватил короля Инкрустара?

— Нет, едва ли.

— Тогда что же заставляет Хамовников преследовать мирный лайнер?

— Не что, а кто. Я. Рыцари идут по следам Жреца Времени.

— Как же они узнали, что ты — это ты?

— Я сам подал знак.

— Но зачем?!

— Чтобы помочь тебе.

Горн взглянул на монаха с изумлением. Хонтеан впервые заговорил о непрошеной помощи.

— А ты не мог бы помочь мне немного раньше, еще до того, как мы попали в засаду?

— Нет, не мог. Тогда бы ты никогда не нашел «Айсберг» и Ильрику.

— А так найду?

— Найдешь.

— Но если Хамовники идут следом за нами, почему они медлят? Почему не уничтожат корабль с Изгнанным?

Монах пожал плечами:

— Хотят взять живыми.

— Но зачем?

— По одной причине. Помнишь монастырь на Атонге?

— Там, где мы встретились?

— Хамовники никого там не застали. Монастырь был пустым, его покинули задолго до прибытия Истребителей. Я — настоятель. Я остался. Хамовники знают, кто я, и надеются с моей помощью найти остальных Изгнанных.

— Откуда они знают, что ты настоятель?

— С тех пор, как корабли вышли в космос, мы разговариваем. Я слышу, их мысли, они — мои. Я пообещал им сдаться живым, они пообещали помочь тебе.

— Но, если крейсер Хамовников настолько близко, почему Увергем его не заметил?

— Крейсер скрывается от барона в маскирующем поле.

Горн хмыкнул, уж в этом-то он разбирался:

— Ну и что? При переходе в гиперпространство и обратно его отключат!

— Все равно, нельзя увидеть то, чего нет.

— Ты же только что сказал, что есть?!

— Крейсер Хамовников скрывает их нежелание быть замеченными. Люди Увергема не посмотрят на мониторы в тот момент, когда на них можно что-то увидеть. Локаторы корабля Увергема обратятся в другую сторону. Любая случайность сыграет Истребителям на руку.

— Разве Хамовники могут действовать как Жрецы Времени?

— Эти могут.

— Почему-то не верится! Я разговаривал с Главой Северного Ордена, как с тобой сейчас. Он не производил впечатление жуткого человека, способного спрятать крейсер. Миролюбивый, добрый старик…

— Этот крейсер пришел не из Северного Ордена, Горн. Чтобы управлять миром, у Хамовников есть своя армия, своя разведка, своя служба безопасности, свои наместники на местах. У них есть и своя столица — планета Ланстайл — столица всей заселенной людьми галактики.

— Почему я о ней не слышал?

— Короли настолько же далеки от дел Хамовников, насколько простые люди далеки отдел королей. Двести дет назад никаких Избранных не было. Кто-то ведь их придумал? Те, кто не пожелал, чтобы о них знали. А Ваним Второй всего лишь такой же ритуальный Глава, как короли — ритуальные правители звездных систем. Он обычный наместник, обязанность которого — приглядывать за соблюдением правил и сообщать обо всех отступлениях от них. Мой монастырь атаковали совершенно другие люди…

— И эти люди идут сейчас по твоему следу? А что потом, когда тебя схватят?

— Суд и казнь. — Хонтеан улыбнулся. — Ты ведь знаком с процедурой не понаслышке?

Горн вздрогнул. Пусть биоинженеры и сгладили воспоминания, с момента вынесения ему смертного приговора прошло не более суток…

— Они нападут не сегодня? — спросил юноша.

— Не раньше, чем барон Увергем приведет нас к «Айсбергу». Таковы условия договора.

— Но почему Хамовники слушаются тебя? Ты заперт в каюте и не сможешь навредить ни им, ни себе!

— Напрасно ты так решил. Я контролирую свое тело. Если будет нужно, сосуды лопнут, а сердце остановится.

— Зачем ты делаешь это для меня, Хонтеан? — спросил растроганный принц.

— Зачем я вообще ввязался во все это… еще тогда, на Атонге? Зачем заговорил с тобою сейчас? Хорошие вопросы, юноша. Над ними-то я и думаю!

Как это ни удивительно, последующие три недели полета не растянулись на целую вечность.

Горн успел несколько раз пройтись мыслями по своей жизни, вспомнить каждое значимое ее событие, оценить взлеты и падения последнего года. Морали во всей этой истории не было — кое-как, с трудом и риском для себя и других, принц выполнил завет венценосных родителей, показал, что не зря носит титул наследника благородного рода, и навсегда избавился от потребности кому-то что-то доказывать. Его неизменных спутников — нервозность и возбужденность — постепенно сменяло спокойствие. Никто больше не ждал от Горна какого-то чуда, ни перед кем больше не нужно было демонстрировать свою уникальность, никакая вершина не требовала немедленного покорения. Жизнь ради цели сменялась обычной жизнью — жизнью ради жизни, ради эмоций и ощущений, ради непредсказуемых желаний и горячих пристрастий, ради обыденных радостей или горестей. Хорошо это или плохо, могло показать только время.