Бертрам Чандлер - Приграничье

Воспользовавшись монорельсом, Калвер добрался до города. Чужеземцу вроде него было трудно определить, когда закончились индустриальные предместья и начались жилые кварталы. Все здания казались низкими, одинаково серыми и заброшенными. Когда путешествие Калвера закончилось, солнце этого мира окончательно скрылось за горизонтом, и стало очевидно, что в городе слишком мало уличных фонарей.

Напротив станции монорельсовой дороги располагался отель — «Приграничная скала», судя по мерцающей неоновой вывеске. Калвер пересек улицу и нырнул в бар отеля. Виски здесь, как вскоре он обнаружил, был самого низшего сорта, грубо дистиллированное. Выпив две стопки, Калвер отправился в ресторан отеля и заказал поесть. Местная пища ему тоже не понравилась. Кто бы ни готовил этот обед, ему нужно было взять несколько уроков у Арлен.

А потом он сильно удивился, краем уха услышав, что парочка за соседним столиком так же не в восторге от кухни отеля. Хотя он не смог разобрать некоторые слова. Незнакомцы говорили с акцентом, который был хорошо знаком Калверу и вызвал в нем ностальгические воспоминания. «Земля, — подумал он. — Интересно, что эта парочка тут делает? Должно быть, туристы. Но кто же отправится в Приграничье на поиски удовольствий?»

Неожиданно мужчина резко встал из-за стола и решительным шагом покинул ресторанную залу. Девушка осталась сидеть за столиком. Она поймала взгляд Калвера и с сожалением усмехнулась:

— Испорченный вечер… — проговорила она, обращаясь то ли к самой себе, то ли к Калверу. — Слишком много для моего брата. Он отправился к себе. От этой кухни у него несварение желудка…

Поняв, что девушка все-таки говорит с ним, Калвер без смущения взглянул на нее. В мирах Приграничья было много симпатичных женщин, и даже очень красивых, но все они имели недостатки, все они уничтожали то, что подарила им природа, с помощью неподходящей одежды или косметики. Однако косметика этой незнакомки являла собой настоящее произведение искусства. «Настоящую красоту ничем не скрыть, когда одежды падут, — подумал Калвер, вспоминая слова какого-то поэта. — Вам красота откроется, когда одежды падут…»

— Мы думали, что так будет безопаснее, — продолжала незнакомка. — «Бифштекс Диана»… Мы ведь не просили слишком многого?

— Согласен, — кивнул Калвер.

— Я видела, как вы скривились, попробовав местную стряпню, — продолжала она.

— Я заказал «Омара Термидора», — сообщил ей астронавт. — И был неприятно удивлен, когда мне подали какое-то насекомое, чем-то похожее на омара. Мне кажется, это — какой-то таракан-переросток…

Лицо незнакомки, даже перекошенное гримасой отвращения, выглядело привлекательным, а ее смех звучал и того приятнее, серебряным колокольчиком, соответствуя сверкающей платине ее волос.

— Выпьете со мной кофе с коньяком в баре? — спросила она. — Я пошлю кого-нибудь, пусть принесут бутылочку настоящего напитка. Несмотря на то, что сам Наполеон никогда не пробовал его, он до сих пор производится во Франции…

— Благодарю, — принял приглашение Калвер.

Он встал из-за стола, девушка тоже поднялась. Астронавт проводил ее из ресторана в бар, до столика в дальнем, затемненном углу зала. Потом незнакомка попросила официантку, чтобы она послала кого-нибудь к ней в комнату, и услышал, как официантка ответила:

— Всенепременно, мисс Веррил…

— Так вы с Земли, мисс Веррил? — поинтересовался Калвер, когда официантка ушла.

— Как вы узнали?

— Я слышал, как официантка назвала вас по имени.

— Я хотела спросить, откуда вы узнали, что я с Земли?

— Вы говорите с акцентом, который очень сложно перепутать. Вы с Земли. Ведь только там осталось англоязычное население. Северная Америка… Скорее всего, Вирджиния.

— Вы правы… Господин?..

— Калвер.

— Господин Калвер. Видимо, вы тоже с Земли. Хотя говорите с неопределенным акцентом, впрочем, как и большинство астронавтов. Я и не знала, что в порт прибыл какой-то большой корабль.

— Он и не прибывал.

— Должно быть, я что-то пропустила. Когда вас увидела, я решила, что вы типичный сотрудник Межзведной, офицер, выбравшийся, чтобы познакомиться с вечерней жизнью трущоб, понаблюдать, как живут бедные…

— Я служил в Межзвездной, — обрезал Калвер.

— А теперь?

— Стал приграничником .

— Да. Приграничники . Они ведь обслуживают местные линии?

— Конечно.

Официантка принесла кофе. Кроме того, на подносе стояла бутылка бренди и два бокала, напоминающие воздушные шарики из стекла. Кофе оказался мерзким. А вот бренди — наоборот.

Калвер почувствовал, как по его телу прошла волна тепла. Приятно выбраться с корабля, увидеть новые лица, услышать новые голоса. Даже несмотря на то, что местная пища оказалась практически несъедобной, он был доволен. Эта была жизнь, от которой он бежал… Приятная беседа с бокалом бренди, спутница, на которую другие мужчины смотрели с завистью. И возможно…

Возможно…

«А почему бы и нет, — спросил он сам себя. — Красивая девушка, незамужняя, одинокая… Она живет с братом. Что? Не зависимо от нравов остальной части Галактики, Земля давно пережила викторианскую эпоху».

— Завидую астронавтам, — заявила красавица.

— Почему? Конечно, их жизнь порой не так уж плоха, а порой не слишком хороша.

— Я завидую тому, что вы сегодня здесь, а завтра — там, — продолжала она.

«Перспективно», — подумал он, в тусклом свете изучая ее лицо. Неожиданно он решил, что мисс Веррил не так уж молода, как ему показалось вначале, но это уже было неважно. Она была привлекательной женщиной, доступной женщиной, а он, презиравший шлюх, слишком много времени провел без женщины.

— Любите их и оставьте их… — продолжала она.

— Слишком просто, — согласился он, а потом добавил: — Это — абсурдно. Я даже не знаю вашего имени.

— Разве это важно? «Любимая» — безопасней. Придерживайтесь такой линии поведения и можете вести себя безрассудно, — она снова улыбнулась, и улыбка эта показалась Калверу многообещающей. — Но если желаете знать… Меня зовут Соней…

— Вам это имя подходит, — заметил он. — Если бы не вирджинский акцент… вы прекрасно смотрелись бы в соболиной шубе, держа на сворке русскую борзую…

— Значит, я напоминаю великую княгиню в изгнании?

— Может быть. Но великие княгини — не женщины, у них в венах — смесь ледяной воды и индиго. Что же касается «изгнания»… Любой цивилизованный человек, очутившись в этой части космоса, находится в изгнании, — согласился он. — Вы особенно.

— И вы тоже. Вы служили на больших судах, не на потрепанных крошечных бродягах, которые путешествуют по Приграничью, — мисс Веррил сделала небольшой глоток, а потом посмотрела поверх стакана, и в ее фиолетовых глазах читался больше чем намек на обещание. — Справедливый обмен ничуть не напоминает грабеж… Как вас звали, когда вы находились на вершине вашей карьеры?