Бертрам Чандлер - Трудное восхождение

Опоры посадочного устройства коснулись площадки в центре треугольника посадочных огней — так мягко, что не раздавили бы орех, если бы тот случайно оказался на бетоне.

— Двигатель — стоп, — скомандовал Граймс.

— Принять портовые службы? — спросил Бидль.

— Да, Первый. — Граймс посмотрел в иллюминатор на приближающиеся от административного здания автомобили. Санитарный контроль, иммиграционный, таможенный… Начальник порта, демонстрирующий уважение гостю — военному кораблю — из дружественной Федерации… А третья? Граймс взял бинокль и разглядел флажок на капоте последней машины. Темно-синий, со стилизованным созвездием — флаг Федерации. Значит, сам Верховный Комиссар приехал посмотреть на приземление корабля. Граймс пожалел, что он сам и его офицеры не позаботились о парадной униформе, но было поздно. Граймс бросился в свою каюту и едва успел поменять потускневшие эполеты на рубашке на новые, блестящие, когда прибыл Верховный Комиссар.

Бидль представил высокого гостя со всей важностью, на какую был способен:

— Капитан «Щитомордника» лейтенант Граймс, сэр. Капитан, позвольте вам представить сэра Вильяма Виллоуби, Верховного Комиссара Федерации на Донкастере.

Виллоуби протянул руку, оказавшуюся, как и весь он, маленькой и пухлой:

— Добро пожаловать на борт, капитан. Ха-ха, надеюсь, вы не обижаетесь, что я позаимствовал одно из ваших космических выраженьиц?

— У нас нет на них патента, сэр.

— Ха-ха. Прекрасно.

— Не желаете присесть, сэр?

— Спасибо, капитан, спасибо. Но только на минуточку. Я слезу с вашей шеи, как только мистер Альберто пройдет таможню и все прочее. Затем я утащу его в Резиденцию.

Он помолчал, разглядывая Граймса неожиданно яркими и острыми, хотя и заплывшими жиром глазками.

— Как он вам, капитан?

— Мистер Альберто, сэр? «Чего он хочет, черт подери?»

— Э-э… он прекрасно готовит…

— Рад это слышать, капитан. Затем я его и вызвал. Приходится устраивать столько приемов… а эти тупицы у меня на кухне не могут воды вскипятить, не устроив пожара. Это просто невозможно, просто невозможно, мистер Граймс, только не для человека в моем положении.

— Так, значит, он действительно шеф-повар, сэр? Маленькие глазки сверлили Граймса, словно буравчики.

— Конечно. А кто же еще? А вы что думали?

— Ну, на самом деле, мы тут поболтали как-то вечером, и мистер Альберто вроде как намекал, что он математик…

— Неужели? — Виллоуби хихикнул. — Он вас немножко обманул. Хотя, конечно, настоящий шеф-повар — всегда математик. Ему надо правильно составлять свои уравнения — этого столько-то, того столько-то, тот фактор, этот фактор…

— Да, можно сказать и так, сэр Вильям.

Тут вернулся Бидль в сопровождении Альберто.

— Мне пора, капитан, — сказал пассажир, пожимая руку Граймсу. — Благодарю за приятнейшее путешествие.

— Это вам спасибо, — отозвался Граймс. — Нам будет вас не хватать.

— О, вам еще представится случай насладиться стряпней мистера Альберто, — весело возразил Верховный Комиссар. — Как офицеров единственного на всей планете военного корабля Федерации, вас завалят приглашениями — и в Резиденцию тоже. Кроме того, если мистер Альберто успеет быстро обучить моих поваров, вы, возможно, повезете его обратно.

— Будем надеяться, — хором сказали Граймс и Бидль.

— Тогда хорошего вам дня. Пойдемте, мистер Альберто — пора показать моим поварятам, как варить яйца!

Они ушли, и в дверях появился начальник порта. Его пригласили войти, усадили, налили кофе.

— Ваш первый визит на Донкастер, — скорее объявил, чем спросил он.

— Да, капитан Тарран. Кажется, очень приятная планета.

— Хм.

Это с равной вероятностью могло означать и «да», и «нет».

— Скажите, пожалуйста, сэр, неужели повара в Резиденции Верховного комиссара действительно так плохи, как он утверждает?

— Понятия не имею, капитан. Я простой торговый капитан на планетной службе. В отличие от вас меня на всякие роскошные приемы не приглашают. — Белозубая улыбка сверкнула на тонком смуглом лице, словно солнце сквозь тучи, смягчив резкость слов. — И хвала всем богам Галактики!

— Я с вами полностью согласен, капитан. На этих приемах ни одного живого человека… Сплошь крахмальные воротнички, вежливые расшаркивания с теми и этими — а в обычной жизни к ним и на милю не подойдешь.

— Но у Комиссара, похоже, есть дар общаться со всеми, — вмешался Бидль.

— Почему? — спросил Граймс.

— Ну, самому приехать в порт, чтобы встретить повара…

— Он любит покушать, — возразил Граймс. — Просто любит покушать.

Официальные приемы следовали один за другим. Но случались и встречи другого рода. Возможно, Тарран не был вхож в местное высшее общество, зато знал людей самых разных профессий и интересов. И эти приемы, куда Граймса приглашали благодаря Таррану, оказывались значительно приятнее официальных церемоний, посещать которые входило в обязанности лейтенанта. На одном таком неформальном ужине, который давал профессор Толливер, заведующий кафедрой политических наук в университете Дунканнона, Граймс познакомился с Сельмой Мадиган.

Кроме Граймса, его офицеров и Таррана, все приглашенные были из университета — студенты и преподаватели. И среди них были не только представители человеческой расы. К своему огромному удивлению, Граймс обнаружил общение с шаарской принцессой доставляет ему подлинное удовольствие — хотя шаарскую королеву, которой его представили на приеме у мэра, он возненавидел с первого же взгляда.

— Ты представляешь, — жаловался он Бидлю, — мне пришлось расшаркиваться с этой гнусной старой шмелихой-переростком, увешанной таким количеством драгоценностей, что и корабль не поднимет… Таскать на себе тонну бриллиантов — и не купить себе приличную голосовуху! Скрежещет, как стертая игла по поцарапанной пластинке в древнем проигрывателе!

Но принцесса Шрин была прекрасна. Можно сказать, нечеловечески прекрасна — это была красота сложного блестящего мобиля. Ее голосовой аппарат создавал приятное, почти соблазнительное контральто, с чуть-чуть жужжащими обертонами. Несомненно, принцесса могла считаться весьма привлекательной представительницей своей расы.

— Я нахожу вас, людей, совершенно завораживающими существами, капитан, — говорила она. — Между вами и нами столько общего, и такая разница. Но мне очень нравится на этой планете…

— А сколько вы еще пробудете здесь, ваше Высочество?

— Зовите меня Шрин, капитан, — попросила она.

— Спасибо, Шрин. Меня зовут Джон. Я буду чрезвычайно польщен, если вы будете звать меня так. — Он рассмеялся: — Кроме того, я всего лишь лейтенант.

— Очень хорошо, лейтенант Джон. Что касается вашего вопроса, то боюсь, мне придется вернуться на свою планету, как только я получу диплом по соцэкономике. Наша Королева-мать решила, что это полезная специальность для будущей правительницы. Ветры перемен проносятся и сквозь наши ульи, и мы должны подставлять им крылья.