Бен Бова - Колония

— Это не одно и то же, — возразила Эвелин, — Экономические данные и технические доклады не то же самое что быть там.

— Знаю, — согласился он. — Возможно когда-нибудь…

Она дала этой теме рассеяться как дым унесенный в разряженный воздух. Дэвид почувствовал благодарность. Закончили они обед молча.

Когда Дэвид клал тарелки в моечный агрегат, Эвелин сказала:

— Я должна вернуться в свою квартиру. День был долгий, трудный, а завтра у меня начнутся курсы по ориентации.

Ты могла бы остаться здесь, подумал Дэвид. Но сказал:

— Ладно. Я доставлю вас домой.

Он вышел в ванную переодеться в свежие шорты и пуловер. Когда он вышел Эвелин внезапно спросила:

— Нам ведь не придется пройти весь путь обратно, не правда ли?

Он увидел на лице у нее почти испуганное выражение. И со смехом ответил:

— Нет… нет. У меня есть велосипед. Не беспокойтесь.

Она испустила огромный вздох облегчения, а затем подняв сумку перекинула ее через плечо когда Дэвид открыл переднюю дверь и посторонился пропуская ее вперед.

Снаружи была ночь. Солнечные зеркала колонии отвернули от окон. Как только Дэвид дал защелкнуться передней двери они погрузились в полнейшую темноту.

— Никаких звезд, — услышал он бормотание Эвелин. — Я ничего не вижу.

Он взял ее за руку.

— Все в порядке. Через минуту ваши глаза приспособятся.

Они постояли в молчании. Наконец Дэвид сказал:

— Видите? Вон там налево от вас и чуть вверх… огни одной из деревень. А над головой это торговый пассаж. А вон там дальше ваш многоквартирный комплекс.

— Это… да. Я вижу их. — Голос ее был воплощенной тенью дрожащий и нервный.

Дэвид попробовал успокоить ее.

— Некоторые люди нарисовали из огней над головой созвездия… знаете, вычерчивают узоры создаваемые огоньками, как на загадочной картинке, «соедини точки». Один чокнутый даже начал основывать на них гороскопы.

Она не засмеялась.

— А теперь стойте на месте и не двигайтесь. Я пойду выведу велосипед. Я буду всего в нескольких шагах.

— Ладно. — Но судя по звуку ее голоса она была не очень в этом уверена.

Дэвид частично обошел свой «камень» и протянул руку к кнопке открывающей дверь гаража. Неужели у них на земле никогда не бывает настоящей темноты? Я думал, города всегда покрыты таким смогом, что они никогда не видят звезд. Дверь гаража ушла в стену и слабо запылал свет его флюоресцентных стен. Но Эвелин подбежала к нему и стояла в бледном свете пока Дэвид выкатывал велосипед из узкого гаража размером со шкаф.

— Он не двухместный, — предупредил Дэвид, — вам придется ехать сзади и держаться за меня.

— Все лучше чем идти пешком, — отозвалась она.

Дэвид перекинул ногу через седло и уселся, а затем помог Эвелин взобраться на велосипед. Чтобы усесться в седло ей пришлось задрать свою доходящую до колен юбку.

— Готовы?

Она крепко обхватила его обеими руками. Больше держаться было не за что.

— Готова, — ответила она. Ее дыхание пощекотало ему шею.

Дэвид коснулся стартера и электромотор велосипеда замурлыкал мигом ожив. Взявшись за руль он включил ногой передачу и они покатили по той тропе которой шли в тот же полдень.

— Разве вы не собираетесь закрыть дверь гаража?

— Незачем, — отозвался он слегка повышая голос чтобы перекричать дувший ему в лицо ветерок. — Здесь ведь нет воров, помните?

— С чего б им быть, — огрызнулась Эвелин.

Электропед не мог ехать быстро, но приятно было катить на нем, чувствовать какой-то ветер, чувствовать ее обхватившие руки, прижатую к его спине щеку. Он ехал молча, мотор электропеда гудел, а единственная фара отбрасывала лужу яркости на черную в остальном местность.

Поддавшись внезапному порыву, Дэвид свернул с главной тропы и направился петляя к перекрестку дорог.

— Вам следует кое-что увидеть, — крикнул он через плечо. — Вы казались разочарованной тем что не видите никаких звезд изнутри колонии.

— Я должна попасть домой, — возразила было она.

— Это займет лишь минуту-другую, — они теперь ехали по восходящей тропе, катя по американским горам пересекавшим крутой склон вдоль и поперек. Дэвид знал что мог бы рвануть прямо вверх по склону если б переключился на резервную батарею мотора. Но не ночью. И никогда — с пассажиркой (запросто может вылететь из седла).

Наконец они добрались до ровного места и Дэвид увидел одинокий фонарь на месте парковки. Он остановил электропед под фонарем, помня как Эвелин дрожала в темноте, выключил мотор, и помог ей слезть с электропеда.

— Сюда, — сказал он, ведя ее к тяжелому металлическому люку обсервационного волдыря.

Внутри волдыря никакого света конечно же не было. Он вызвал бы отражение на большой изогнутой поверхности пластигласового пузыря и испарило бы весь обзор.

Они прошли через люк, и когда Дэвид закрыл его, слабый свет парковочной площадки закрыло от них.

Второй раз за этот день Дэвид услышал как Эвелин ахнула.

Это было все равно как шагнуть в космос. Пластигласовый волдырь выступал из изогнутой стены массивной цилиндрической оболочки колонии. Их окружал совершенно прозрачный пластик волдыря обсерватории. Во внезапной темноте казалось так словно между ними и звездами вообще ничего нет.

Эвелин зашатавшись вытянула руки. Дэвид крепко обхватил ее.

— Я подумала что падаю, — голос ее в темноте был бездыханным шепотом.

— Гравитация здесь весьма мала, — подтвердил он не выпуская ее.

— Господи Иисусе! Это так… ослепительно! Прекрасно! Звезды… их там должно быть миллионы!

Дэвид мог бы дать ей точный подсчет всего лишь щелкнув языком, но сохранял молчание. Он глядел на вселенную, на звезды сверкавшие словно алмазная пыль на фоне бесконечной черноты вечности и пытался увидеть все это ее глазами. И не мог. Но он мог чувствовать как бьется пульс в ее запястье, и его собственное сердце стало стучать сильнее.

— Они двигаются, поворачиваются!

— Поворачиваемся мы, — мягко объяснил Дэвид. — Вся колония медленно вращается, для поддерживания внутри ощущения тяготения. Из-за этого видимость такая словно звезды вращаются вокруг нас.

— Это кажется таким странным…

Он улыбнулся ей в темноте.

— Еще минута другая, и появится Луна.

Она взошла медленно, величественно, почти полная Луна, залившая купол своим холодно-ярким светом. Теперь Дэвид ясно видел лицо Эвелин, ее губы раздвинулись в радостной улыбке. Она казалась искренне взволнованной.

— Но она выглядит не такой же, — сказала она. — Размеры точно такие же, но вид иной.

— Мы находимся на том же расстоянии от Луны что и Земля, — пояснил Дэвид, — вот потому она и выглядит такой же величины.

— Но я не вижу человека на Луне.

— Это потому что мы на шестьдесят градусов в стороне от угла зрения Земли. Мы видим такие части Луны которые никогда нельзя увидеть с Земли. Смотрите — видите ту большую горошину почти в самом низу? Это восточное море. Вверх и направо от него, как раз рядом с экватором, это катер Кеплера. А рядом с ним Коперника. Оба они видны с Земли.