Бен Бова - Колония

— Тише ты, — цыкнул на него сержант.

— Но я слышу как они едут там! Кто-то ведет там машину! Я слышу ее!

— На верхнем уровне стоит пара отделений, — сказал сержант. — Ты, засранец, беспокоился только об этом уровне. Делай свое дело и держи язык за зубами.

Ди Нардо недовольно покачал головой.

По скату выкатила на главный проезд моста бронемашина.

— Вот что это такое, — сказала Карен. — Вот ее то ты и слышал. — Она с облегчением усмехнулась Ди Нардо.

Это был большой, с массивными шинами, неуклюжий бронетранспортер, с установленным наверху спаренным пулеметом на турели. Кабину водителя со всех сторон защищала броня, смотрел он только сквозь щели электрооптического перископа. На окрашенном в песочно-коричневый темный цвет капоте выделялась белая пятиконечная звезда.

Бронетранспортер остановился перед припаркованным грузовиком отделения. Карен расслышала как скрипнули его тормоза, приглушенно взвыла в тишине турбина останавливающегося двигателя.

Сержант поднялся на ноги и подошел к броневику.

— Какого черта вы едете туда? Мы были здесь…

Очередь спаренного пулемета оборвала его на середине фразы. В лицо Карен полетела кровь и мясо. Она услышала чей-то пронзительный крик — свой — и все стволы отделения принялись палить.

Карен видела как спаренный пулемет медленно ведет стволами мимо нее, в то время как пули свистят и отскакивают от брони. Она на мгновение уставилась в два пустых глаза. Затем они миновали ее и открыли огонь по грузовику. Тот взорвался, охваченный пламенем.

Из бронетранспортера выскакивали люди. Не солдаты, не гвардейцы, а юнцы. Стреляя из автоматических винтовок и автоматов.

Джой Ди Нардо выдернулся из-за перил, с кровавой вмятиной там, где полагалось быть лицу. От куда-то вылетела граната, и Карен услышала как позади нее стреляет быстрыми, отрывистыми очередями крупнокалиберный пулемет. От броневика отскакивали искры, но несколько черных юнцов полетели на мост, словно бескостные куклы.

Из-за дыма и слез она ничего не видела. В ушах у нее звенело. Магазин ее карабина опустел, и она сообразила, что уже несколько секунд давит на спусковой крючок, но ничего не происходит. Пригнувшись пониже и оставляя между собой и звякающими, жужжащими пулями и перилами, она поползла назад к Максу и Джерри.

Они оказались убитыми. От их пулемета остались искореженные осколки. Карен вдруг сообразила, что шум боя стих. Она оглянулась через плечо, и на нее смотрела кучка удивленных юнцов с дымящимися автоматами в руках.

Один из них щелкнул затвором винтовки.

— Погоди-ка, — остановил его один из стоявших рядом товарищей, тощий, прыщавый паренек. Он был посветлее остальных, возможно, пуэрториканец.

Он подошел к Карен и снял дулом автомата шлем с ее головы. Тот залязгал по окровавленной мостовой, и ее желтые волосы сверкнули на солнце.

— Я же говорил, что это цыпочка, — ухмыльнулся он.

Карен потянулась за ножом в сапоге, но они схватили ее, болезненно прижали руки к спине и одним быстрым, яростным ужасающим рывком содрали с нее рубашку. Кричать она начала только тогда, когда ей раздвинули ноги и сорвали с бедер брюки.

Кирилл Мальков стремительно шел по ковровой дорожке перехода, связывавшего сороковой уровень европейского крыла высотной штаб-квартиры Всемирного Правительства с сороковым уровнем африканского крыла. Снаружи за сильно затемненным сводчатым стеклом над переходом, медное сицилийское солнце выжгло город и холмы до белого, как кость, цвета. Но в здании с регулируемым климатом температура всегда была бодряще прохладной, а влажность — действительно низкой.

Мальков пер как танк мимо пораженных секретарш и шныряющих в стороны референтов, не обращая внимания ни на температуру, ни на влажность. Но когда он ворвался во внутренний кабинет Кови Бовето, то внезапно ощутил угнетающую жару и неудобство.

— Как вы можете работать в такой болотной атмосфере? — спросил он, захлопывая за собой тяжелую деревянную дверь.

Бовето оторвал взгляд от видеоэкрана на столе, где пораженная секретарша пыталась сообщить ему о приближении Малькова.

— А как вы можете наслаждаться температурами ниже точки замерзания? — ответил Бовето. — И снегом?

— Мы ими не наслаждаемся; мы их выносим. — Мальков хлопнулся всем своим долговязым телом в кресло перед широким, безупречно чистым столом Бовето.

Бовето откинулся на оббитую шкурой зебры спинку вращающегося кресла. Его широкое крупнокостное лицо не показывало ни раздражения, ни удивления.

— Ты расстроен. Восстаниями в Америке?

— Конечно! Чем же еще?

— Это проблема Уильяма, а не наша… пока, — уточнил Бовето. — По-моему, американское правительство попросило помощи у канадской армии.

— А как насчет мексиканцев?

Бовето покачал головой.

— Янки боятся, что их коричневые соседи на юге примут сторону мятежников против белых. Никаких мексиканцев. Фактически, приличную часть американской армии перебросили подкрепить охрану границы с Мексикой.

— В то время, как их города сжигают дотла! Боже!

— Считай это уникальным экспериментом в области развития городов заново, — пожал плечами Бовето.

— Как ты можешь так спокойно к этому относиться! Что, если это начало всемирного движения ПРОН? Что если такие мятежи вспыхнут в Европе? Или в Африке?

— Ты ведь наверняка не опасаешься, что советские граждане открыто взбунтуются против своего правительства? — спросил, чуть улыбаясь, Бовето.

Лохматые рыжие брови Малькова сошлись на переносице.

— Это отнюдь не совершенно невозможно. Но вот Восточная Европа… Германия… что если вспыхнет там? Бога ради, это же может начаться здесь — прямо здесь, в Мессине! Ты же понимаешь, все эти бунты направляются ПРОН против Всемирного Правительства. Против нас!

— Знаю.

— А де Паоло сидит себе на койке, скорее мертвый чем живой.

— Кто-нибудь сообщил ему об этом кризисе?

— Сомневаюсь, — мрачно пробурчал Мальков. — Они все боятся убить его.

— Но если мы должны предпринять какие-то действия… Если кризис распространится за пределы Северной Америки…

— Мы будем парализованы. Все межрегиональные акции должен одобрить Директор.

— Мы можем назначить И.О. Директора, — заметил с бесстрастным лицом игрока в покер Бовето.

— Даже это должно быть одобрено Директором! — воздел руки Мальков. — Мы стреножены!

Долгий миг Бовето ничего не говорил. Мальков, нервничая, шарил по карманам, пока не нашел серебряный портсигар и зажигалку.

— Я и не знал, что ты подвержен этому пороку.

— Только в уединении, — ответил Мальков, закуривая длинную светло-коричневую сигарету. Он выпустил облако дыма. — И при крайнем стрессе.