Вячеслав Кумин - Берсерк

— Никак нет.

— Ну на нет и суда нет, — легко согласился Баджиев. — Через пять минут выдвигаемся.

Миха очнулся сразу. Это было для него уже привычным делом после удара Кудряшки Сью по голове. Он также вспомнил все, что с ним произошло. Одно только было непонятным — почему он все еще жив. Если его не убили свои, то почему не прибили бородачи?

Кемпл чувствовал, что лежит на каком-то настиле, головой вверх, а ноги почти волочатся по земле. Кругом простирался лес, почти что джунгли, кроны густы, а высокая влажность проникала повсюду. «Значит, мы сейчас на самом нижнем ярусе этой чертовой планеты», — подумал Миха.

— Эй… — тихо позвал Миха того, кто его нес.

— Здорово, Кот.

— Медведь?

— Это я.

— Что происходит?

— Нас взяли в плен.

— И куда теперь?

— Ведут на свою базу. Будут за нас выкуп требовать, обменяют или просто в рабство отправят. Или еще чего похуже…

— Скорее второе. Ну кто за нас будет платить выкуп?!

— Согласен.

— Сколько наших?

— Здесь десять человек, включая нас.

— Что с Барбосом и что вообще произошло?

— Капрала я не видел с начала нападения, а произошла самая поганая вещь, которая вообще могла произойти. И все из-за нашего раздолбайства… да что теперь говорить…

Миха понятливо кивнул.

— Знаешь, меня еще один вопрос интересует: почему меня не добили? Я ведь большая обуза.

— Мне тоже интересно. Все из-за ихнего командира, он приказал мне тебя взять с собой, хотя они добивали и более здоровых.

— Наверное, хотят убить особо извращенным способом, — попытался пошутить Миха. — Я ведь им весь праздник испортил.

— Не удивлюсь, если все обстоит именно так. У них ведь потери были плевыми, но только до тех пор, пока ты не засел за пулемет.

— А скольких я настрелял?

— Человек сорок, не считая своих. А своих, — сказал Медведь, предугадывая вопрос Кемпла, — двадцать — двадцать пять будет.

— Надо же… У меня не было выбора.

— Я знаю.

— Ладно, постой.

Медведь остановился, и Миха попытался встать с импровизированных носилок.

— Почему встали?! — спросил подбежавший боевик. — Не было такой команды.

— Я сам пойду.

— Живее давай.

Когда Миха встал, то обнаружил, что бронежилета на нем нет; впрочем, их ни у кого не было, а голову давила тугая повязка, пропитанная кровью. Медведь протянул фляжку, и Кемпл, отпив воды, почувствовал себя значительно лучше. Поблагодарив кивком головы, Миха спросил:

— Долго ты меня так тащил?

— Второй день уже.

— Ну ты силен. Удивительно, что тебя вообще в плен взяли.

— Меня двумя взрывами оглушило, и такого вот дезориентированного из-под машины вытащили.

— Понятно.

— Не разговаривать! — приказал тот же бородач.

Медведь поддерживал ослабленного Кемпла всю дорогу. К вечеру отряд добрался до какого-то временного лагеря. А утром, так ни разу и не покормив пленников, снова отправились в путь, но теперь верхом на каких-то животных. Пленников посадили на этих животных по двое, и передвижение стало куда более резвым.

Миха попросил Медведя показать ему своего благодетеля, но тот его так и не нашел.

— Наверное, вперед ушел.

— Наверное.

— Всем слезть с животных! — раздалась команда бородача, третья за этот день. — Встать под деревья!

Все, как и было приказано, слезли с загиатов и прижались к ближайшему стволу, вскоре где-то вдалеке застрекотал вертолет. Этот был совсем далеко. Вертолеты время от времени пролетали рядом с группой, но ни один из них по всей видимости, так и не засек ее, иначе здесь уже давно появился бы «беркут», и его экипажу было бы безразлично, что вместе с бандитами идут пленные солдаты, разнесли бы все в пух и прах.

По этому поводу Миха испытывал двойственные ощущения. С одной стороны, ему хотелось, чтобы их обнаружили, и боевиков раскидали ракеты, и у него с остальными появился бы шанс бежать. С другой стороны, этого не хотелось, поскольку ракеты не выбирали себе цели, а били по всем подряд.

Потому Кемпл послушно приник к стволу многовекового дерева, видевшего этот мир, когда сюда еще не прилетели люди, — в надежде, что все обойдется и у него еще появится шанс сбежать из плена.

Вертолет улетел, и отряд снова пошел вперед, понемногу начиная подниматься по склону. Это означало, что цель путешествия близка.

Шамиль Баджиев впервые вживую видел Первого, до этого он знал его по фотографиям или по видеороликам. Как и ожидалось, на фотографиях его несколько идеализировали. В жизни же он был несколько осунувшимся человеком лет шестидесяти.

Шамиль прибыл в лагерь на день раньше своей группы для скорейшего доклада. Первому нельзя было надолго оставаться на одном месте. Северники вели постоянную охоту на руководство повстанцев. «Берсерки» бороздили просторы планеты малыми группами в надежде напасть на след одного из них, но пока им этого не удавалось. Они обходились малым, уничтожая караваны с оружием или наводя авиацию на подобные лагеря. Потому приходилось быть настороже.

— Вы провели хорошую операцию.

— Спасибо, уважаемый.

— Вам удалось даже больше, чем мы рассчитывали. Наши враги теперь не смогут пользоваться нашими благами, нашими драгоценными ресурсами, которые должны принадлежать только народу бачченов.

Шамиль знал, о чем говорил Первый. Взрывы, которые устроили смертники, спустившись в шахту, нарушили внутреннюю структуру подземелий. И теперь добыча полезных ископаемых там стала невозможна в принципе. Шамиль хотел сказать, что и они не смогут добывать синюю соль, но благоразумно промолчал.

— Так, уничтожая одну выработку за другой, мы выгоним врагов с нашей земли.

— Спасибо, уважаемый, но должен сказать, что я оплошал на второй стадии операции.

— Я понимаю, не все можно предусмотреть. Видимо, не нужно требовать от бога слишком многого. Нам повезло в первый раз, и мы подумали, что будет везти все время, в этом была и моя ошибка. У тебя есть уточненные данные о потерях?

— Да, уважаемый. Шестьдесят четыре человека убитыми.

— А что у северников?

— Достоверно известно о ста пятидесяти погибших. Еще десятерых мы захватили в плен. Среди них тот, кому мы обязаны таким количеством жертв. Я приказал взять его с собой, несмотря на его плачевное состояние.

— Это правильно. Его должна настигнуть справедливая кара. Чтобы все видели, что никто не уходит от возмездия.

— Я так и подумал, уважаемый.

— Я обязательно отмечу тебя в своем отчете нашему верховному имеему как опытного и надежного командира, истинного воина Всевышнего.

И скажу по секрету, что через пару лет с такими характеристиками и отзывами ты сможешь стать моей правой рукой в борьбе с неверными.