Вячеслав Кумин - Берсерк

— Очень гладко у тебя выходит. Надо послушать эксперта.

Имеем нажал невидимую кнопку, в стене открылась дверьи из нее вышел человек.

— Знакомьтесь, генерал Эргенн.

Бин Лашен судорожно сглотнул, надеясь, что его лицо осталось непроницаемым. Но генерал улыбнулся уголками губ, показывая, что заметил эмоциональное состояние Первого, хотя его самого не узнал.

Генерал Эргенн славился жестокостью к своим врагам, и многие тысячи воинов Всевышнего покинули бренный мир по его вине, причем многие сотни в жестоких мучениях. На его методы командование закрывало глаза, поскольку они были действенными. И сам Бин Лашен однажды чуть не попался в его руки, на заре своей карьеры. Но в один прекрасный день генерала попросили уйти, причем использовав самый что ни на есть законный предлог — на пенсию.

— Северный Союз отказался от услуг своего лучшего специалиста и отправил его на пенсию по возрасту. Для меня же пенсионный возраст ничего не значит: главное, чтоб котелок варил. Итак, генерал, ты все слышал; что можешь на это сказать?

— Ваш молодой приспешник очень дерзок, но, вынужден признать, не без оснований. Поскольку раньше подобных прецедентов не было, то я считаю, что дело, которое он задумал, вполне осуществимо. Но только единожды, дальше инструкции перепишут…

— Хорошо. Я так понимаю, ты пришел за деньгами. Сколько ты хочешь списать со счетов?

— Пятьсот миллионов седалей, или четыреста миллионов реалов. Придется нанять хороших наемников, наши борцы для такого дела не годятся, хотя и они будут принимать участие. К тому же нам понадобятся малогабаритные корабли и специалисты по артиллерийской стрельбе.

Имеем обернулся на генерала-перебежчика, и тот легонько кивнул.

— Ты получишь нужную сумму.

Не говоря больше ни слова, Бин Лашен с полупоклоном покинул личные апартаменты имеема.

Миха с Медведем еще неделю провалялись в госпитале, ожидая из штаба резолюции на свои рапорты. Вскоре она пришла; их просили явиться на сборный пункт к определенному числу и часу. Что они и поспешили сделать. Получив все документы и выписавшись из госпиталя, они попутным транспортом вовремя добрались до этого самого пункта, откуда их всех отправили на большом транспортном вертолете в центр обучения или, как любили еще говорить: в центр повышения квалификации.

Центр находился тут же на Чирмене, в центре освоенных территорий, куда не могла забраться ни одна группа диверсантов. По дороге на базу вертолет пролетал над городом, построенным на средства, полученные от добычи уникальных ископаемых планеты. Свою лепту вносили рабочие, приезжавшие отдохнуть с городским комфортом после долгих трудовых будней, оставляя здесь значительные суммы. «Может быть, город является главной целью террористов?» — подумал Миха, вспомнив слова сержанта Борисова.

Двигатели вертолета зазвучали по-другому, резче, работая на снижение. База находилась на месте выработанной шахты.

— На выход, — прозвучало в динамиках, и из вертолета выдвинулся трап, по которому солдаты быстро сбежали на бетонную площадку.

Миха отметил, что нигде не видно привычных по первой учебке полос препятствий. Здесь были только административные и хозяйственные строения.

— Добро пожаловать в форт «Демпинг», я сержант-инструктор Одиссон, — поприветствовал солдат вояка, после того как вертолет, набрав обороты, улетел. — Среди вас есть рядовые, сержантский состав и даже офицеры, но мне на это наплевать. Для меня вы просто стая насильников, убийц, маньяков и прочего преступного элемента, от которого отказалось цивилизованное общество, давшее вам возможность искупить свою вину. И таких поганцев вас здесь целая рота, а я ваш командир на ближайшие три месяца со всеми правами и обязанностями.

«Пожалуй, про насильников и убийц он не врал, — подумал Миха, взглянув на своих соседей в строю. — Рожи у них действительно донельзя криминальные. Такие собственную мамашу вилкой продырявят».

— Вы все добровольцы, а потому никто вас здесь держать не будет: не выдержите, возвратитесь в свою часть, без последствий. И еще, «берсерк» — это не тупоголовый солдат, которому лишь бы перерезать чью-то глотку и омыть руки в крови врага, это прежде всего солдат, умеющий думать, — сказал сержант Одиссон и с последними словами остановился напротив Медведя, видимо, не оценив его мыслительные способности высоко. — Каждый из вас должен уметь думать или научиться думать. — При этих словах сержант вновь посмотрел на Медведя, отчего тот непроизвольно подобрался, словно готовясь к прыжку, но пересилил себя и встал согласно уставу. — Хорошо. Теперь бегом в казарму занимать койки, получать обмундирование, и марш на занятия, на все даю вам час двадцать минут. Вольно!

— Он хотел меня унизить, — обиженно проговорил Медведь.

— Нет, просто проверял твою реакцию, — ответил Миха. — Он же сказал «хорошо», когда ты успокоился и встал на место.

— Правда?

— Да, приятель.

— Но рожа у тебя действительно простоватая, — заметил какой-то солдат и представился: — Рядовой Кружкин.

— По тебе не скажешь, что маньяк, — сказал Миха, поздоровавшись и представившись.

— А я и не маньяк, просто соседа своего грохнул.

— Что так?

— К жене лип.

— История стара как мир, — глубокомысленно заметил Медведь.

— А что ж ты сюда пришел?

— При поступлении в отряд «берсерков» снимается еще два года наказания, итого служить мне остается всего полтора года.

— Вот это для нас уже новость, — признался Миха и, подсчитав свое время службы, тяжело вздохнул: все равно получалось довольно много.

В казарме все переоделись в серо-коричневые робы и отправились на занятия. Инструктор достал из-под стола массивный автомат и стал рассказывать о его ТТХ:

— Любимое оружие «берсерков», автомат «корсар». Модификация армейского автомата «корс», диверсантский вариант. Имеет электронную схему и специальный визир, установленный на шлеме, через него будете получать информацию о состоянии оружия. Расход и остаток боекомплекта, режимы стрельбы, через вот этот окуляр можете наблюдать за врагом, просто высунув автомат из укрытия, не высовывая башку. Система очень сложная, а потому следует заниматься ею каждый день, доводя свои действия до автоматизма. До безусловного рефлекса!

За теорией началась практика. Выдали облегченные бронежилеты, в которых им и предстояло бегать по горам за сепаратистами, а вот со шлемом вышла накладка — облегченных версий не было, и потому все по первости чувствовали себя головастиками.

Голова отказывалась работать, да и руки действовали несогласованно. Стоя спиной к стволу и прицелившись из автомата в медленно движущуюся сзади мишень, следовало удерживать на ней прицел, отображавшийся в визире шлема, служившего одновременно бронестеклом, глядя при этом прямо перед собой. Мишень двигалась влево, а руки уводили автомат в противоположную сторону. Потом хаотичный поиск цели, когда картинка перед глазами жутко прыгала, и ее удержание.