Роман Куликов - На осколках чести

– Тревога! Боевая тревога! Нарушение границы. Рудианцы вторглись в пространство Империи. Занять места по боевому расписанию.

Коммуникатор не подавал признаков жизни.

Ладимир обвел рубку взглядом.

Двое матросов лежали без движения, у одного голова была в крови, и рядом растекалась темная лужица, а другой лежал у стены, подвернув под себя ногу совершенно неестественным способом.

– Лейтенант! – позвал сержант Джонсон. Он поднимался, опираясь о стойку тактического шаблона, и заглядывал в его показания. – Посмотрите сюда!

Сразу после этих слов сработал сигнал, оповещающий о ракетной атаке.

– Это гасители!

Противник выпустил устройства, дезактивирующие силовое поле корабля, чтобы затем нанести удар по оставшемуся без защиты судну.

Заработали автоматические орудия, распыляя устройства-паразиты в искрящуюся пыль.

– Штурман! Маневр уклонения! – скомандовал Ладимир.

В следующее мгновение заложило уши, когда нейроштурман попытался вывести корабль из-под удара. Но противник был слишком близко, чтобы у пограничников получилось уйти.

Похожие на растопыривших лапы крабов, гасители плавали вокруг корвета, скользя по невидимой оболочке защитного поля и впитывая в себя его энергию.

Устройств было очень много, корабельные орудия не успевали расстреливать их, и поле снизило порог проницаемости.

В рубке замигали тревожными красными огнями индикаторы стабильности поля.

– Они уже могут пробить защиту! – крикнул сержант.

Ладимир успел оценить всю трудность ситуации. Он не думал о том, что сейчас командование находилось целиком в его руках и вся ответственность за судьбу корабля и экипажа тоже лежит на его плечах. Он просто делал то, что должен был, то, чему его учили, к чему готовили, – он вел бой. Точнее, пытался его вести.

– Штурман! Развернуться к противнику носом! Всю энергию на силовое поле. Приготовить торпедные батареи, произвести захват целей и открыть огонь… – Ладимир не договорил.

Десятки лиловых лучей ударили по кораблю пограничников.

Потом еще раз.

Пол под ногами заходил ходуном, и по корпусу судна пробежала судорога. Внутри корвета прозвучали несколько взрывов.

В рубке на мгновение погас свет, затем снова включился. Но даже без света там не было темно – красные огни, сообщающие о неисправностях и опасности, превратили темноту в кровавый полумрак.

– Они уничтожили все автоматические орудия и повредили маршевый двигатель. Связи нет. Мы здесь заперты.

– Попробуй открыть дверь. Я пока попытаюсь наладить коммуникатор, – сказал он.

Сержант бросился исполнять приказания. По пути он склонился над рядовыми и приложил пальцы к их шеям, проверяя пульс.

– Разорви тебя сверхновая! – выругался он и, оставив их, побежал к дверям.

Ладимир попытался найти повреждения в коммуникаторе. Программно запустить проверку на неисправности не удалось. Он попытался вскрыть корпус устройства, но тут подбежал Джонсон:

– Это бесполезно. На дверях выгорели все цепи. Пневматика тоже практически везде отказала. – По его лицу сбегали капли пота. – Я смог открыть шлюз только на внешний коридор.

– Как ребята?

Сержант отрицательно покачал головой.

Ладимир забежал в рабочий зал рубки.

Терминал мигал мониторами и сигнальными диодами. Лейтенант задал компьютеру тактического планшета показать голограмму корабля, набрал команду «Оценить повреждения» и отправил ее на выполнение. Через некоторое время на отображенной модели можно было различить множественные дыры в бортах корвета, развороченные гнезда автоматических турелей, дымящиеся дюзы двигателя. Вокруг сторожевика сновали три корабля рудианцев.

– Они могут уничтожить нас в любой момент, – мрачно прокомментировал из-за плеча сержант.

– Но почему-то этого не делают.

– Может, на абордаж решили взять?

– Никогда не слышал, чтобы рудианцы захватывали корабли. Всегда только уничтожали.

– Ну тогда я спокоен, – фыркнул сержант. – Что будем делать?

Лейтенант задумался. Нужно было принимать решение. По сути, корабль был мертв. Защитное поле не работало, батареи почти все выведены из строя, двигатели повреждены, и корвет продолжал движение только по инерции.

На плоскость шаблона упала темная капля. Ладимир провел ладонью по лбу и посмотрел на руку – она была вся в крови. Наверное, он рассек голову, когда упал на терминал, и даже не заметил этого в суматохе.

– Будем выбираться, – принял он решение. – Как старший офицер на мостике, приказываю покинуть корабль.

Сержант молча смотрел на него.

Ладимир прошел к капитанскому терминалу, смахнул осколки предохранительного стекла над красной кнопкой и нажал ее.

Маленький буй вылетел из ствола миниатюрной шахты на корпусе корвета и, ощетинившись записывающими устройствами, поплыл в вакууме в нескольких сотнях метров над кораблем, постоянно посылая в эфир сигнал бедствия.

– Надо вытащить штурмана, – сказал Ладимир.

Они подошли к шару.

– Это Хопкинс, – сказал сержант. – Сегодня был последний день его смены. Мы договаривались завтра в карты поиграть.

Лейтенант молча вводил код на сенсорной панели шара.

Когда прозрачная секция отъехала в сторону, в лицо подул свежий воздух. Автономные системы штурманского шара были сделаны очень надежно и работали исправно, им не повредила даже ударная волна от вышедшего из гипера, в непосредственной близости от корвета, корабля рудианцев.

Гироскопы постепенно замедлялись.

– Когда-нибудь вытаскивал пилота?

– Нет, не приходилось, – ответил сержант. – Как сами выбираются, видел, а так – нет.

– У него сейчас, скорее всего, болевой шок, – пояснял лейтенант, пока они ждали остановки вращающихся колец, напичканных всевозможными устройствами. Надо будет разгибать пальцы на руках, их обычно сводит судорогой. Я уже раз вытаскивал пилота из кокона. Правда, на тренажере, но все равно еле отцепили. С головными контактами нужно осторожными быть.

Джонсон слушал, кивая его словам.

Наконец гироскопы встали, и лейтенант дотянулся до матового кокона пилота.

– Открепляй эти контакты, – показал он сержанту, – а я схожу поищу, чем можно крепеж срезать.

Ладимир успел отойти от шара на несколько шагов, когда на обзорном экране появился корабль рудианцев. Казалось, он завис прямо напротив рубки. Его орудия нацелились на корвет и вспыхнули голубоватым светом.

Когда обзорный экран потек на пол, Ладимир понял, что сейчас в рубку вместе с направленным потоком ионов ворвется холодный космос, вытянет весь воздух и заполнит помещение безжизненным вакуумом.

На слова времени уже не оставалось, лейтенант рванул назад, обежал шар, схватил Джонсона и бросился к двери, ведущей в коридор, таща сержанта за шкирку. Створки расходились мучительно медленно, у Ладимира засосало под ложечкой. Наконец проем стал достаточно широким, чтобы в него можно было пройти. Лейтенант ввалился в коридор, втягивая вслед за собой Джонсона, и стал нажимать на кнопку закрытия, но створки по-прежнему продолжали раздвигаться.