Дмитрий Казаков - Схватка призраков

В дверь номера постучали.

— Это кофе, — сказала Мария. — Иди открой!

— Сейчас! — крикнул Джованни и отправился к двери. Щелкнул замком, повернул золоченую ручку.

— Ваш кофе! — улыбнулась горничная с подносом в руках.

— Давайте сюда! — буркнул Джованни.

Но не успел он донести кофе до комнаты, как в только что закрывшуюся дверь вновь постучали.

— Кого на этот раз черт несет? — В голосе Джованни прорезалось недовольство. — Сейчас!

Поставив поднос на столик, он двинулся прежним маршрутом. Открыл дверь и без всяких слов отступил в сторону.

— Привет. — В номер шагнул Загоракис в комбинезоне ремонтного рабочего и с сумкой в руках. — Не соскучились?

— Еще как! — ответила из комнаты Джоанна. — Этот маньяк ко мне все время приставал!

— Ну будь у меня возможность, я бы тоже приставал. — Полковник подмигнул Виктору. — А сейчас шутки в сторону, я пришел по делу.

Загоракис прошел в комнату, Виктор последовал за ним и уселся на кровать рядом с «женой».

— Я выяснил все про того типа, которому ты свернул шею, — сказал полковник. — Его зовут Роже Леруа, и он уже три года... не числится в списках Службы.

— То есть как? — не понял Виктор. — Считается умершим?

— В определенном смысле да. — Загоракис явно волновался, насколько это вообще возможно для «призрака». — Он числился среди оперативных агентов, переживших «слом».

— Что это такое? — поинтересовалась Джоанна.

— Не каждая психика может выдержать бесконечные метаморфозы. Любой агент Службы насилует свою психику, перевоплощаясь, и некоторые не выдерживают — сходят с ума, ломаются. Начинают ощущать себя всеми своими масками сразу, превращаясь в обыкновенных шизофреников.

— Вот оно как... — Виктор тут же вспомнил и головные боли, и неприятные ощущения. Неужели его тоже ждет «слом»?

— Именно так. — Полковник кивнул. — Это обычно скрывают, но вы должны знать. В среднем «ломается» лишь каждый третий, так что риск оправдан.

— Не походил этот тип на сумасшедшего, — сказала Джоанна, поглядывая на «мужа» с тревогой.

— Это-то и странно. — Загоракис покачал головой. — Служба не бросает своих людей никогда, вы это знаете. «Сломанные», и в их числе господин Леруа, обитают в специальном лагере на планете Меру.

— Значит, что-то в этом лагере нечисто, — сказал Виктор.

— Понятное дело, — усмехнулся полковник. — Но что именно там нечисто, предстоит выяснить вам. Больше некому.

— И в каком качестве мы туда отправимся? — нахмурилась Джоанна.

— Догадайся сама? — Загоракис больше не улыбался. Темные глаза его глядели серьезно.

— Вы хотите сделать из нас безумцев?

— И сделаем. Очень качественных и при этом разумных безумцев! — сообщил полковник. — Но для начала вам нужно просто выбраться из Ирландии.

— Ну вот, только я привык к семейной жизни, — буркнул Виктор.

— Ничего, пару дней еще понаслаждаешься. Действовать начнете послезавтра утром. К этому моменту меры безопасности ослабнут. А план действий у нас будет такой...

При виде увешанного сумками Джованни и заплаканной Марии брови портье взметнулись к блестящим от лака волосам, а глаза округлились.

— Вы же хотели остаться у нас до субботы? — спросил он. — Что случилось?

— О, моя мать! Моя бедная мать! — воскликнула Мария и истошно зарыдала.

— Мы вынуждены уехать, во имя Святой Девы! — сказал Джованни мрачно. — Ее мать при смерти, нас срочно требуют домой, в Палермо... Мы уже позвонили в аэропорт и заказали билеты на полуденный рейс до Рима.

— О, я понимаю вас. — Портье изобразил на лице скорбь. — Сейчас вызову аэротакси!

— О горе! Несчастье! — продолжала рыдать Мария.

— Молчи, женщина! — одернул ее муж, но без особого пыла.

— Сам молчи! — огрызнулась Мария, извлекла из сумочки носовой платок и принялась утирать лицо.

Когда прибыло аэротакси, коридорный помог отнести сумки. Багажник с негромким щелчком захлопнулся. Джованни опустился на сиденье рядом с водителем, и машина рванула с места.

До аэропорта добрались за полчаса. Джованни вновь повесил сумки на плечи и, поддерживая за руку всхлипывающую жену, двинулся к зоне предполетного досмотра. Стоящий у входа в аэропорт полицейский пост он миновал, не удостоив стражей порядка даже взглядом.

— Ваши документы, — попросила миловидная девушка за стойкой. — Это все ваши вещи?

— Моей жены! — сообщил Джованни, вытаскивая из кармана идентификационную карточку.

— Как ты можешь быть таким бесчувственным! — возмутилась Мария. — Моя бедная мать умирает, а он ведет себя точно гнусный мерзавец!

— Чего ты хочешь, женщина! Я что, должен рыдать вместе с тобой? Или лечь и помирать вместе с твоей мамой, которая нарочно заболела, чтобы испортить нам отпуск? — Глаза Джованни сверкнули. — И не кричи, вокруг полно людей! Что они о нас подумают?

— А мне плевать! Пусть знают, что мой муж негодяй!

Около ссорящейся парочки образовался круг из зевак, а девушка за стойкой растерялась.

— Тише-тише... — попыталась она успокоить Джованни, но тот только отмахнулся:

— Молчи, женщина!

— О, ты оскорбил ее! Из-за тебя нас не выпустят из страны и моя бедная мама умрет! — И Мария разразилась громкими рыданиями.

— О Святая Дева! — Джованни воздел руки к небесам. — Вразуми эту женщину! Что там с нашими документами?

Девушка за стойкой, к которой был обращен последний вопрос, оторопело заморгала.

— А, да... — сказала она. — Сейчас оформим ваш багаж — и можете проходить в крыло Б. Посадка уже началась.

— Кончай рыдать, женщина! — Джованни повернулся к супруге. — Все будет в порядке с твоей матерью, видит Святая Дева!

Разочарованные зеваки, поняв, что ничего интересного не предвидится, начали расходиться.

— Все в порядке, — сказала девушка, глянув на экран сканера. — Вот багажная квитанция. Приятного вам полета.

— Спасибо, — буркнул Джованни и взял Марию за руку. — Пойдем, дорогая. В стратоплане возьмем выпить — и ты успокоишься.

— Тебе бы только вино хлебать, алкоголик! — ответила она.

Ругаться и ссориться они продолжали и дальше, вызвав легкую улыбку у встречающей пассажиров стюардессы.

— Сюда, пожалуйста, — сказала она, кинув вопросительный взгляд на стоящего рядом агента службы безопасности аэропорта.

Тот кивнул, дав знать, что все в порядке. Среди тех, кого агенту поручили высматривать, не числилось темпераментных семейных пар.

— Фу, — сказал Джованни, брякнувшись в кресло. — Еще пара часов и мы в Риме, а к вечеру будем дома.

— Это точно. — И Мария негромко фыркнула, на мгновение выпав из прекрасно сработавшего образа безутешной дочери.

Вертолет медленно снижался, и в иллюминатор было видно, как мотаются под искусственным ветром засыпанные снегом кроны елок.