Дмитрий Казаков - Схватка призраков

А на другом берегу Виктора ждала хорошо различимая тропа, проложенная среди красных, будто окровавленных скал. Когда дошел до них, то со всех сторон обрушился громогласный лязг.

Виктор огляделся и невольно ускорил шаг.

Тропа вывела еще к одному откосу. Под ним виднелась гладкая и черная, будто выжженная, равнина, на ней сверкал исполинский дворец, построенный из золота и серебра.

— То, что ты ищешь, — внутри, — сообщил дух-покровитель.

Виктор с трудом спустился вниз и пошел ко дворцу. Внутри и около него ничего не двигалось, громадные ворота были приглашающе распахнуты, точно пасть чудовища.

Грозный рокот родился в недрах земли, когда Виктор прошел через них, но более ничего не случилось. Замершие у крыльца многорукие стражи, похожие на статуи, даже не шевельнулись, а их многочисленные глаза так и продолжали глядеть куда-то вверх.

Виктор поднялся на крыльцо и толкнул тяжелую дверь из черного металла.

За ней открылся зал, настолько большой, что противоположной от входа стены не было видно. Вдоль боковых стояли прозрачные ларцы, и в каждом билось алое человеческое сердце.

— Ты должен найти свое, — мягко сказал дух-покровитель. — И не медли! А то вернется хозяин, и тогда тебе несдобровать!

Виктор не спеша пошел между двумя рядами ларцов, вглядываясь в каждое сердце. Трепещущие комки алой плоти притягивали взгляд, одни были большими и темными, другие маленькими и светлыми, и каждое билось по-своему, при всяком ударе окутываясь облаком полупрозрачного огня...

Наткнувшись взглядом на одно, трепещущее мелко-мелко, как осиновый лист на ветру, Виктор остановился. Руки сами поднялись и ударили по прозрачной поверхности. Та лопнула и рассыпалась сотнями осколков.

— Ешь же! Ешь его! — Голос духа-покровителя потерял всю мягкость, превратившись в грохот рушащейся горы.

Виктор взял сердце обеими руками, ощутил, какое оно горячее и тяжелое, как трепещет в ладонях. Поднес ко рту, зажмурился и откусил. Язык и нёбо обожгло, что-то тяжелое скользнуло по гортани.

— Съешь его целиком! — бесновался дух-покровитель.

Виктор откусывал и глотал кусок за куском. Одни были горькими, как желчь, другие сладкими, третьи вовсе не имели вкуса. В утробе что-то урчало, хлюпало, все тело сотрясала дрожь.

Когда в руках оказалось пусто, тяжесть потянула к земле, и он рухнул на колени. Попытался открыть глаза, но не смог, усталость держала веки лучше самого сильного клея.

А потом налетевший ураган подхватил его и швырнул во тьму.

Просыпаться не хотелось. Тело ломило, а мышцы подчинялись не сразу, с запозданием. Виктор потянулся, ощущая, как хрустят позвонки и резко, рывком сел на кровати.

Вспомнилось все, что он пережил за последние дни: сладкий дурман, темная комната и человек в ней, чудовищные и красочные видения, полная неспособность осознавать происходящее в реальности...

В данный момент органы чувств работали как положено и мозг, судя по всему, функционировал нормально. Убедившись, что тело его слушается, Виктор открыл глаза и огляделся.

Кровать, на которой он лежал, стояла у стены довольно просторной комнаты. Окон тут не было, зато имелось сразу две двери, около кровати стояли несколько стульев.

Виктор попробовал извлечь из подсознания «маяк», чтобы зацепиться за него и войти в «маску». Перед глазами мелькнул «чертов сапог», но погружения в чужую личность не состоялось. Впечатление было такое, что совокупность психологических черт, именуемая «Камаль Ахмед», вообще не существует.

Он попытался обратиться к другим, но безрезультатно. «Маяки» появлялись, но более ничего не происходило. Внутри, там, где ранее находились «маски», ощущалась пустота.

Виктор обтер вспотевший лоб и откинулся на подушку, пытаясь сообразить, что же именно произошло.

Выходило, что его одурманили неизвестным веществом, вызывающим яркие галлюцинации, а побочным эффектом воздействия дурмана стало уничтожение всех «масок» и восстановление исходной личности.

Такое объяснение оставляло массу вопросов: каким образом был достигнут столь ошеломляющий эффект? кто выступал в роли духа-хранителя? и что это за галлюцинации, в которых человек может контролировать собственное поведение и совершать осознанные поступки?

Времени на то, чтобы дальше предаваться размышлениям, ему не дали. Дверь открылась — и в комнату шагнул Кобиашвили.

— Как ваше самочувствие? — спросил он.

— Нормально, — ответил Виктор, изображая недоумение и легкий испуг. — А вы, собственно, кто? И где я нахожусь?

Стоило помнить о том, что в здравом рассудке Виктор Зеленский в лагере «Острова Блаженных» еще не был.

— Вы на планете Меру, — ответил Кобиашвили. — В специальном лагере Службы Экстремальной Социологии. Обо всем остальном вам расскажут другие люди, так что не спрашивайте.

Вопросов было много, они так и теснились в голове но рот пришлось закрыть.

— Санузел вон за той дверью, — сказал врач, прикоснувшись портативным тестером к запястью Виктора и изучив появившиеся на миниатюрном экране данные. — Одежда на стуле. Есть хотите?

— Не отказался бы, — сказал Виктор, ощутив, что в животе пусто.

— Тогда идите мойтесь, а я все организую.

Когда Виктор вышел из душа, около кровати стоял маленький столик на колесах, весь уставленный тарелками. Зеленский натянул штаны и просторную рубаху из мягкой белой ткани, после чего приступил к завтраку.

Самая обычная овсяная каша показалась ему на удивление вкусной.

Вместе с сытостью навалилась сонливость, но она тут же пропала, когда дверь, закрывшаяся за укатившим столик Кобиашвили, вновь распахнулась, пропуская сразу двоих гостей. Один был невысок и лысоват, второй — поджар и мускулист, как гимнаст.

— Приветствую, коллега, — сказал лысоватый. — Я полковник Монро, но ты можешь называть меня просто Джаспер.

— Марек, — добавил поджарый, усаживаясь рядом с полковником.

— Мое имя вам известно, — кивнул Виктор, — как, скорее всего, и те вопросы, что я хочу задать в первую очередь.

— Само собой, коллега. — Полковник широко улыбнулся. — Ты находишься на планете Меру, в лагере СЭС, предназначенном для содержания потерявших рассудок сотрудников Службы.

— Потерявших... что? — Несмотря на весь самоконтроль «призрака», голос Виктора чуть дрогнул.

— Рассудок, — подсказал Монро. — Тебя доставили сюда с Нового Вавилона, после того как с тобой случился «слом».

Виктор с непроницаемым лицом выслушал рассказ о том, о чем узнал от Загоракиса еще на Земле, а потом спросил в точности то, что от него ждали:

— Но почему... почему нам, оперативным агентам, никто никогда не сообщал о риске, которому мы подвергаемся?