Владимир Лосев - Звездный разведчик

Он смог остановиться, только больно ударившись о большой камень. Кожа на ладонях была содрана до мяса, и на ней выступили густые темные капли крови. Данька помахал руками, чтобы немного их остудить, и, морщась от боли, побрел дальше. Тропа, сделав небольшой поворот, ушла в густые заросли.

Он осторожно направился туда. Пробившись сквозь кустарник, вышел на большую поляну, посередине которой лежал мертвый тигр. Волки уже рвали его тело, жадно пожирая большие куски мяса.

Мальчик не поверил своим глазам, но похоже, что его выстрел и на самом деле убил зверя. Данька с уважением потрогал кобуру. Он постоял рядом, потом, видя, что на него никто не обращает внимания, пошел дальше.

Поляна спускалась вниз к скале, из-под которой вытекал небольшой ручей. Данька опустил горящие ладони в прохладную воду и облегченно вздохнул. Боль стала отступать, а ручеек окрасился в розоватый цвет. Данька попробовал воду, и она ему не понравилась, у нее был резкий кислый вкус.

Мальчик разделся, вымылся, постирал комбинезон и, достав из рюкзака небольшую аптечку, смазал ранки на ладонях заживляющим гелем. Боль стала слабеть, а ладони покрылись прозрачной пленкой.

После этого он лег на густую темно-синюю траву, бездумно глядя в зеленовато-серое небо.

У Даньки не было сил и желания куда-то идти, да и волки, похоже, тоже никуда не торопились. Они ели, чавкая так, что их было слышно даже здесь, периодически подбегая к ручью, чтобы полакать воды.

Мальчик положил под голову кобуру с пистолетом и закрыл глаза, ноги гудели, да и все тело ломило от усталости. Скоро он заснул, и сны его были плохими, но ни один не запомнился.

Проснулся Данька, только почувствовав горячее дыхание на своем лице. Волчица стояла над ним, внимательно вглядываясь в его лицо, от ее взгляда мальчик даже поежился, было что-то в нем такое, что он не мог объяснить. Увидев, что человек открыл глаза, волчица подтолкнула к нему кусок мяса.

— Я не буду, — покачал головой Данька. — У меня остались еще пакеты.

Самка продолжала пристально на него глядеть, и мальчик понял, что она не отстанет, пока мальчик не съест принесенное.

— Я не ем сырое мясо. Его нужно как-то обжарить, а для этого необходим огонь.

Волчица фыркнула и мотнула головой в сторону кустарника.

— Думаешь, так легко развести огонь, если ни разу в жизни не делал этого?

Самка отошла и легла у ручья, продолжая глядеть на него.

Данька вздохнул: хочет он или не хочет, а костер придется развести. У него всего два пакета, и уже послезавтра ему надо будет питаться тем, что удастся добыть, так почему бы не сейчас? Жареное мясо — это совсем неплохо, только сначала нужно каким-то образом приготовить его.

Сколько мальчик себя помнил, он всегда жил в городе, не в одном, так в другом, еда продавалась в магазинах и уже была кем-то приготовлена. А как жарят мясо, Данька только один раз видел по телевизору: герой фильма, убив из старинного ружья грациозное и красивое животное, тогда повесил тушку над огромным костром.

Мальчик посмотрел на тот кусок, что принесла волчица — он был совсем не таким красивым, как в фильме, каким-то грязным и кроваво-красным. Наверно, это было не то мясо, которое можно есть. Но самка по-прежнему не сводила с него глаз, и Даньке пришлось подчиниться. Он пошел к кустарнику, нашел толстую сухую ветку. Пришлось ее распилить.

Нож, который ему дал надзиратель, легко справился с этой задачей и даже не затупился.

Мальчик напилил еще сухих веток и на берегу ручья сложил костер. Спички, которые положили в его рюкзак звездолетчики, оказались с секретом. Как только он поднес к веткам пластиковую палочку, из нее вырвался всполох огня, и сучья сразу загорелись.

— Так, костер у меня уже есть, — довольно улыбнулся Данька. — Осталось всего ничего — только поджарить, и еда готова. Мальчик вымыл кусок в ручье, насадил на сук кусок мяса и воткнул его в землю над огнем. Через полчаса мясо закоптилось и покрылось темной коркой. Пахло оно аппетитно, но на вкус оказалось жестким и горьким, и первый же кусок, который мальчик отрезал, ему не удалось даже прожевать.

Когда от жевания заболели челюсти, а мясо превратилось в серую неаппетитную жвачку, Данька выплюнул его и отрезал кусок поменьше.

Этот ему удалось прожевать и проглотить, отчего в желудке сразу появилась неприятная тяжесть.

Мальчик напился кислой невкусной воды, тихо обругал себя за неумение готовить и стал устраиваться на ночь.

Багровое солнце спряталось за скалой, быстро темнело. Волки расположись вокруг костра, глядя огромными желтыми глазами на языки малинового огня.

Данька подложил под голову рюкзак и сомкнул веки.

Он прожил длинный, наполненный событиями день, встретил двух зверей, которые хотели его съесть, и даже убил одного из них. А еще съел кусок мяса, который сейчас лежал камнем в животе.

Едва мальчик подумал об этом, как ему стало плохо, на лбу выступила испарина, а содержимое желудка подступило к горлу.

Он откатился от костра, его вытошнило, потом еще раз. Злополучный кусок мяса выскочил из него, точнее то, что осталось от него после пребывания внутри, и ему стало чуть легче.

Данька напился из ручья, чтобы исчез неприятный вкус во рту, но от воды его еще раз стошнило. Его охватила такая слабость, что он едва дополз до костра. Лоб стал влажным от выступившего пота.

Мальчику было плохо, очень плохо, он простонал, закрыл глаза, и его понесло куда-то вверх. Земля стала раскачиваться под ним, поднимая все выше и выше. А потом он стал падать в темную жуткую пустоту...

Никогда в жизни Даньке еще не было так легко и приято и в то же время страшно, в памяти осталось приятное ощущение полета, сливающееся с паническим ужасом. Где-то в глубине он увидел маму, она летела рядом с ним и говорила:

— Ты не можешь умереть, Даниил. Ты должен жить.

— Мама, я не хочу жить! — закричал Данька. — Я устал быть один.

— Ты не можешь, пока не пришло твое время, тебе еще так много нужно узнать и сделать.

Она взмахнула рукой, и мальчик покатился вниз к земле, к густому горькому запаху травы и острой боли в желудке.

Очнувшись, он почувствовал влагу на своих веках, волчица лизала ему лицо.

— Отойди, — прошептал Данька. — Не мешай мне болеть. Я не умру, мне мама не разрешает.

Самка легла рядом, согревая своим теплом. Мальчику было так же плохо, как в звездолете. Только рядом с ним не было врача или просто людей — только снежные волки. Ему было грустно от одиночества, от боли в желудке и по-прежнему хотелось умереть.

Данька вздохнул и полетел вверх, вслед за своим вздохом. Он летал между ярких холодных звезд, оставив больное л усталое тело далеко внизу. Мальчик знал, что ему плохо еще и потому, что тело пытается подстроиться под горькую воду, плохой воздух, жгучее солнце и полуторную силу тяжести.