Владимир Лосев - Звездный разведчик

Данька с трудом встал, после лекарства боль стала вполне терпимой.

— Как видишь, раны у тебя никуда не исчезли, но ты сумел встать. Почему? Потому что вкололи обезболивающее... Поверь, точно так же ты можешь обезболить себя сам. Просто внуши себе, что боли нет. Солдат, вперед!

Он никуда не побежал, а поднял с земли камень и ударил им волкодава, который первым бросился на него, тот, взвизгнув, отскочил. Но другие сбили мальчика с ног и прокусили руку, в которой он держал камень.

Сержант ухмыльнулся.

— Больно, солдат? С камнем ты неплохо придумал, только бил не в то место. За ухом каждой твари есть болевая точка, вот здесь. — Десантник подозвал волкодава и нажал пальцем за ухом. Собака, взвыв от боли, рванулась в сторону, но сержант давил до тех пор, пока она не захлебнулась своим воем и не упала.

— Как видишь, животное обездвижено. Тварь жива и скоро очнется, но, поверь, на меня она больше не бросится, как и другие собаки, потому что знают — я их сильнее. И ты, солдат, сможешь заставить псов уважать себя, пока тебе для этого просто не хватает знания.

Десантник бросил на колени Даньке аптечку.

— Окажи себе помощь сам.

Мальчик, морщась от боли, раскрыл аптечку, вытащил шприц и вколол в руку обезболивающее.

— Неплохо, — кивнул сержант. — А теперь возьми иголку и зашей себе рваную рану на животе. Если ты этого не сделаешь, то истечешь кровью.

— Я не смогу. У меня все руки покусаны, они не удержат иголку.

— Если хочешь жить, сделай это. После моего обучения ты либо станешь настоящим десантником, либо умрешь, другого выбора у тебя нет. Умрешь сейчас — облегчишь мне жизнь. Не нужно будет учить такого тупицу...

Данька достал кривую иголку и нитку, и, морщась от боли, зашил рану.

— Вперед, солдат! — рявкнул десантник. — Собаки устали ждать, пока ты приведешь себя в порядок.

Мальчик встал, кусая губы от боли, и ненавидящим взглядом уставился на сержанта. Собаки рванулись к нему, а он. прихрамывая, пошел к ним навстречу. Тут перед глазами все потемнело, и он почувствовал, как Пирс снимает с него шлем.

Данька сделал шаг, потом другой, ожидая боли, но ее не было, и он вздохнул с облегчением.

Разведчик стянул с мальчика комбинезон и сунул ему в руки.

— Давай в душ. Выглядишь ты неважно, да и пахнет от тебя потом, страхом и кое-чем еще. Умойся и постирай комбинезон.

Мальчик крутанул вентиль, чтобы пошла холодная вода. Он сразу замерз, но это помогло, Данька снова почувствовал себя живым. Он вывернул наизнанку комбинезон и промыл, от него действительно пахло мочой.

Когда вышел из душа, закружилась голова, и мальчик зашатался.

— Спокойно, малыш, я рядом. — Данька почувствовал на плечах заботливые руки Пирса. — Ложись, отдохни. В первый раз всегда больно и трудно.

В ушах стоял какой-то гул, слова разведчика слышались словно издалека, большую часть он не расслышал, понял только, что может лечь.

Данька опустился на матрац, и его закачало, потом вытошнило, а дальше он уже ничего не помнил.

Когда мальчик проснулся, то увидел, что Пирс сидит за столом и просматривает что-то на мониторе.

— Как ты себя чувствуешь?

Данька приподнялся и тут же снова опустился. Тело болело, особенно ноги и руки.

— Я убрал за тобой. А сейчас просматриваю то, что тебя так напугало. Траст на этот раз превзошел себя. Он сделал абсолютно реальную программу, она позволяет увидеть и почувствовать все словно наяву.

— Мне до сих пор плохо, даже во сне дрался с собаками, а они меня кусали.

— Есть хочешь?

Данька прислушался к себе. Есть он хотел и не просто хотел, а так, словно не ел целую вечность.

— Очень.

— Сначала умойся.

Мальчик сходил в душ и залез под холодную воду. На столе его ждал открытый пакет, в нем дымилось мясо с овощами. Все было очень вкусно.

— Ну что, малыш? Если ты поел, может, пойдешь в обучающую комнату?

— Не отправляйте меня туда, пожалуйста. У меня до сих пор все болит...

— Хорошо, — согласился разведчик. — Можешь немного отдохнуть, но вечером тебе все равно придется идти туда.

— А нельзя сделать, чтобы было не так больно и страшно? У меня до сих пор волосы встают дыбом, когда я думаю о том, что со мною происходило.

— По-другому нельзя. Страх и боль — это то, что заставляет нас делать такое, чего бы мы никогда не смогли в обычной обстановке. Благодаря этому твое обучение продлится не очень долго. К тому же все, что там происходит, вполне реальные истории.

— Это было на самом деле? — удивился Данька. — И этот сержант, и собаки, и забор?

— Да, малыш, Траст туда вставил все, что знал сам, и добавил то, что слышал от других. Я просмотрел не всю программу, но мне уже ясно, что он сделал все по-настоящему.

— Неужели нельзя меня учить так, как в школах с компьютером и с учителем...

— У нас нет времени на такое обучение, да и в школе не учат выживать.

— Мне кажется, что я еще слишком мал для таких испытаний, — произнес Данька, удивляясь тому, что говорит. Он разговаривал, как взрослый человек. — Я сначала должен вырасти.

— Возможно, ты и на самом деле мал, но давай подумаем вместе о твоей жизни. Тебе тринадцать лет, а ты уже потерял мать и отца и оказался на планете-тюрьме, с которой никто не возвращается...

— Почему? Я думал, что заключенные побудут здесь немного, а потом звездолет отвезет их обратно на Землю.

— Теоретически должно быть именно так. Они могли бы отбыть свой срок и вернуться. Только шансов на это почти никаких. Ты знаешь, что они добывают из этой горы?

— Нет.

— Руду тяжелых металлов. Это единственное, что нужно Земле и окупает все затраты на перевозку. Руда радиоактивна, поэтому все заключенные умрут рано или поздно.

— Зачем же они тогда это делают?

— Ответ прост, если бы ты подумал, то и сам бы догадался. Не будет руды, и сюда не прилетит ни один корабль. А это значит, что не будет ни еды, ни оружия, ни машин, а без всего этого здесь не выживет ни один человек.

— Значит, и я умру...

— Нет, Даниил. Космические разведчики проходят там, где другим не под силу, и выживают.

— Но я не разведчик...

— Ты им станешь, если будешь учиться.

— Мне страшно, дядя Пирс, даже думать об этом.

— Понимаю. Но либо ты учишься преодолевать боль и страх, либо становишься таким же, как другие заключенные, и делаешь то, чего от тебя хотят. Свобода, которую ты можешь получить, придет только через испытания и знания. Решать тебе, малыш.

— Я попробую, — неуверенно сказал Данька. — Только, если можно, не сегодня, у меня внутри по-прежнему все дрожит от страха.

— Вечером ты снова пойдешь в обучающую комнату, — твердо произнес разведчик. — А пока можешь отдыхать.

— Не хочу больше спать. Лучше расскажите мне что-нибудь о моем отце, дядя Пирс, я же его никогда не видел, а теперь и не увижу.