Джек Чалкер - Девяносто триллионов Фаустов

– Эй, Джимми! Я вернулась! – воскликнула она.

Голос принадлежал Молли, но это была не Молли.

– Кто ты или что ты? – отозвался он.

– Да я это, придурок! У меня получилось! Я снова в теле и чувствую себя потрясающе!

Он нахмурил брови.

– Что?.. Кто?..

– Это я, голова садовая! Я, Гриста! Я вернулась!

– Меня всю жизнь учили, и я сама всегда полагала, что души не существует, – забеспокоилась Тобруш. – Наука доказала, что мозг и разум – без тени сомнения одно и то же. Нетрудно понять, что даже во время того соприкосновения нашего сознания с иным миром мы никуда не перемещались из наших тел, а просто у нашего сознания появилось некая дополнительная способность восприятия, к которой наш мозг оказался не подготовлен. Таким образом, совершенно невероятно, чтобы это существо, выдающее себя за разум и сознание, а также память морфы в теле синта, действительно было тем, чем себя провозглашает. Мозг морфы мертв. Следовательно, умерло и ее сознание и память. Это должен быть кто-то иной, что-то иное, обитавшее в том, ином мире, телепатически захватившее и слившееся с сознанием и памятью морфы до того как она умерла. Отсюда вопрос: кто или что управляет этим телом и почему?

– Но синт не была телепатом, – напомнил Джимми. – Эмпатом – да, но с крайне ограниченными возможностями и дальностью действия. Ей даже не удалось воспринять то измерение. Ты же пробовала читать ее сознание, как и я. Она была ограниченной, даже отсталой. Как что-либо могло овладеть ею или слиться с ней?

– Вот это-то, – ответила Тобруш, – нам и требуется узнать.

– Я чувствую себя, как крыса в пробирке, – пожаловалась Гриста, или тот, кто это был.

Как оказалось, новая Гриста обладала теми же способностями, что и остальные, за исключением того, что она могла ставить блокировку на всех уровнях, чего не мог никто из них. Она могла открыться им, и открывалась, но проблемы это не решало, так как только ей было известно, насколько она была открыта в действительности и что скрывала.

– А что сталось с Молли? – спросил ее Маккрей.

– А, ну, она здесь, можно сказать. Все, что раньше было Молли, теперь часть меня. Она не возражала! Думаю, в ее положении она не стала бы возражать против любого варианта. Такое тело в ее руках пропадало понапрасну! Уж я-то сумею им распорядиться получше!

Маккрей решил, что единственным способом получить от нее хоть какую-то информацию будет вести себя так, как будто она и есть та, за кого себя выдает.

– Ты же умерла, Гриста. Разве ты не понимаешь?

– Я не умирала, Джимми. Я же говорила тебе, что не умру. Что у меня получится.

– Я видел проход из того мира в Город. Эти существа толпились вокруг него, да и проход был слишком узким – там никто не смог бы пройти.

– Да ну? Что же, я там прошла, – самодовольно ответила она. – Просто я двигалась слишком быстро для них, и потом, я и вправду хотела прорваться.

Ган Ро Чин, подойдя, присоединился к разговору. Он долго размышлял, и теперь выводы, которые он готов был сделать, зависели исключительно от искренности Гристы.

– Что произошло, когда твое сознание вырвалось? – спросил он.

Она пожала плечами.

– Я вдруг очутилась в огромном море, по крайней мере, это было похоже на море. Меня окружали многие и многие, но это были не те темные существа. Я действительно не могу объяснить. Потом внезапно появилась та большая тьма, как будто какое-то жидкое существо, и они все разбежались. А я не знала, куда бежать, и попробовала просто убраться с дороги, но оно остановилось и заговорило со мной. Вот это было самое страшное. Та штука была такой могущественной и ужасно холодной. Я знала, что это бог, но еще я знала, что ему на меня наплевать, и что он может, не задумавшись, просто отправить меня в небытие. Но он заговорил со мной. Он предложил мне сделку.

Чин кивнул.

– Он предложил тебе настоящее тело и новую жизнь – жизнь Молли – если ты сделаешь то, что он велит.

– Точно! Этими же самыми словами! Он мне почти стопроцентно предсказал, что здесь произойдет. Правда, мне было не совсем ясно, кто будут остальные двое, но я не удивилась, когда увидела их. Он сказал, что, пока вы все здесь, он может устроить кое-что, но не может заставить нас пролить кровь на ту глыбу. Он сказал, что я должна положить умирающую на камень, пока она еще дышит, и вместе с другой, убившей ее, смешать немного крови Молли и убитой. И если я так сделаю, то все. У меня останется тело, и я смогу зажить своей, настоящей жизнью. Сама все чувствовать, сама видеть, брать и трогать вещи, сама разговаривать, как сейчас. Он сказал, что мое тело не заболеет, не состарится и может протянуть столетия. Столетия! Как же я могла отказать ему? Особенно если учесть, что я понимала, прекрасно понимала, что это существо, ну… овладело мной – что я в полной его власти, если не сделаю, как оно сказало.

Капитан снова кивнул.

– Теперь понятно. Им требовался кто-то из Биржи, кто добровольно замкнул бы круг. Молли не годилась. Им нечего было ей предложить.

Джимми Маккрей уставился на Чина.

– Ты что, считаешь, что это на самом деле может быть Гриста? Да там не мог бы проскочить никто – ни одно живое существо! Ты не видел, насколько узок был проход.

– Это не имеет значения. Если господин Кинтара – тот, кем ты его полагаешь, то он заодно командует и живущими в том мире. Он мог просто приказать им пропустить ее.

– Но откуда он мог знать, как здесь все повернется?

– Ты чересчур наивен для такой работы. С самого начала нами манипулировали. Даже первые демоны, которых мы встретили, были невероятно могущественны, хотя и находились в заточении. Мой старый друг и товарищ, покойный Морок, понял бы, да вон и Джозеф тоже понимает. Кинтара – телепаты на порядок сильнее тебя; они также и эмпаты, причем к тому же способны подавлять и обманывать чувства других эмпатов. Нам запрещено развивать несколько Талантов, но теперь они у тебя есть. Послушание и иерархия Святых в Мицлаплане достигается могучей гипнотической силой, способной подавить любого из нас. Нами манипулировали, возможно, уже те два демона, чьи следы привели нас на этот путь. Они провели нас через многие испытания и проверки, чтобы выбрать наилучший для себя состав наших команд. Мы были так заняты, сражаясь друг с другом, что ничего другого не замечали и не давали себе труда подумать. Они сделали все, чтобы отсеять тех, кто мог им помешать и тех, кто почему-либо им не подходил, чтобы мы дошли досюда в том составе, который увеличивал бы их шансы.

– Слишком много неизвестных, – возразила Тобруш. – Это невозможно!

Джимми Маккрей вздохнул.

– Это невозможно для нас, но это дает хорошее объяснение всем нашим древним верованиям, ритуалам и культам – не зря же у нас появилось слово «дьявольский».