Джек Чалкер - Девяносто триллионов Фаустов

Резонансы. Резонансы и топологические модели.

И, совершенно внезапно, как будто во вспышке вдохновения, они узнали, как это делалось – все резонансы и модели, – и, конечно, узнали их пределы. Они не поняли это, абсолютно нет, но они узнали, как это делать.

В конце концов, они не были отправлены назад в свою Вселенную без защиты.

Вдруг они осознали, что внутри мерцающей массы находились какие-то вещи, возможно, многие вещи. Живые вещи. Омерзительные, темные вещи.

Масса уже медленно дрейфовала назад, под воздействием тяги великого водоворота Цитадели Хаоса, и они, не задумываясь, подтолкнули ее. Она возвращалась, ускоряясь, туда, откуда она пришла. Если повезет, она врежется там в кого-нибудь и прихватит с собой пару зазевавшихся Кинтара.

Уроки были ясны, изучены и усвоены. Было время возвращаться.

Они разделились, но теперь они были не четырьмя отдельными личностями, а скорее сетью, где каждый индивидуум соединялся с тремя другими тонкой, но прочной энергетической нитью.

Он был одновременно священником (и сыном священника к тому же), но он был также и беспощадным миколианским гипнотом, и соблазнительной рыжеволосой женщиной, и – да, даже Миколем в огромном теле, которое теперь вовсе не казалось ему таким уж чужеродным и чьи способности он понимал вполне хорошо, хотя его разум и не мог до конца осознать мыслительные процессы и структуру связей паразитической колонии внутри; это было для него слишком уж чужеродно. Кроме того, взгляды Тобруш на вещи были для него настолько странными и непостижимыми, что он чувствовал, что может правильно понять истинное значение термина «Высшие Расы».

А еще это был все-таки Джимми Маккрей, хотя и изменившийся, Маккрей, вновь обладавший целью, проницательностью, новой уверенностью. Опасность телепатического поглощения миновала его – другие существовали отдельно и сами по себе, как и он. Точнее, они все четверо были теперь как-то сложно связаны друг с другом, способом, каким ни один телепат никогда не был связан, через иной мир, в котором не было ни времени, ни расстояния, как в их мире. Не было ничего сокрытого и ничего непонятного. Каждый считал остальных само собой разумеющимися, как если бы они были внутри друг друга с рождения.

К лучшему или к худшему, только смерть могла разделить их теперь. Никто из них никогда не станет одиноким снова.

Это была в некоторой степени тревожащая мысль, но также и вознаграждение. Да и, честно говоря, что они могли с этим сделать?

К несчастью, он почти тотчас же обнаружил, что расширение сознания и даже разговор с богом не означает, что его тело не будет адски болеть от лежания на этом дерьме.

Он застонал, принял сидячее положение, потянулся и попытался пошевелить затекшими членами. Ничто не говорило о том, как долго они тут находились – где ни было бы это «тут». Другие, без сомнения, тоже испытывали нечто подобное.

– Ну как? – спросил знакомый мужской голос где-то поблизости. – Выяснили вы, что это была за чертовщина?

Они обернулись, и несмотря на то, что только что решили, что ничему уже больше не удивятся, все четверо изумились так, как никогда раньше.

На невысоком кристалле, торчащем из пола, одетый, в довершение ко всему, в темно-красный миколианский скафандр, сидел Ган Ро Чин и докуривал сигару.

– Откуда ты взялся? – спросил его Джимми. – Как ты сюда попал?!

Он пожал плечами.

– Я знал, что вы раньше или позже появитесь здесь. Во всяком случае, я надеялся на это. Что же до «как» – ну, я просто пришел обратно. Я стоял на краю сада и смотрел на то, что делалось внизу в Городе, а потом я обнаружил на мосту, немного ниже себя, пару Кинтара. По крайней мере, они были большие и не были кем-то из вас, так что я сразу понял, кто это такие. Я знал, что никто из вас, будучи в здравом уме, не станет слоняться по Городу, пока там эти твари. Таким образом, я сделал ставку на то, что вы все же найдете путь наружу, повернул назад, прошел весь наш путь от станции на склоне холма по ту сторону сада через длинную пещеру, и попал сюда. Я ставил на то, что до сих пор пещера с кристаллами считалась нашим местом назначения. Так и оказалось.

– Однако это был большой риск, – заметил Джимми.

Капитан пожал плечами.

– Тогда я не принимал этого в расчет. В конце концов, какие у меня были альтернативы? С тех пор я здесь. У меня была масса свободного времени, чтобы отыскать наши аккумуляторы и брошенные скафандры, и, благоразумно используя энергию, я сумел добыть немного пищи и воды из синтезаторов скафандра. Мне хватило, но сейчас запас уже иссякает. По большей части я курсировал взад и вперед между садом и этим местом, добывая себе пропитание. Впрочем, я уже начинал сильно волноваться, что как-нибудь пропустил вас. – Он немного помолчал. – Простите. Я забыл, что вам тяжело находиться в этом месте, и я не хочу, чтобы вы снова начали испытывать неприятные ощущения. Может быть, мы выберемся из пещеры?

Джимми медленно покачал головой.

– Это больше не имеет значения.

Его ответ удивил капитана.

– То есть вы теперь все понимаете?

– Мы знаем лишь, как мало мы знаем! – вставила Модра. – Боже! Если Высшие Расы – не более чем тараканы, то что же тогда мы?

Капитан нахмурился.

– Тараканы? Какие еще тараканы?

Космос победил крыс, как и большинство других бичей древней земной коммерции, но тараканы почему-то выжили. Из всех созданий материнской планеты не один, но множество их видов каким-то образом проложили свой путь в космос, и оттуда – чуть ли не ко всем терранским и многим не-терранским мирам, способным поддерживать их существование. Капитану был знаком и этот термин, как другим, и само насекомое.

Насколько возможно осмотрительно Джимми рассказал капитану об их приключениях, их открытиях, и даже об их разговорах с кем-то далеко превосходящим их понимание. Тот слушал внимательно, изредка задавая вопросы, а затем вздохнул.

– Обычно, когда некто получает религиозный опыт, встречу с богом, его личность радикально меняется, – заметил он. – Вы изменились – все вы – но как-то не так.

– Он не очень-то нам помог, этот опыт, – заметила Модра. – И нам даже не удалось поговорить с Капитаном. Это не то же самое, как если бы мы веровали и наша вера подтвердилась, или если бы нам предложили бессмертие в райских кущах.

– Все это было чертовски гнетущим, – угрюмо проворчал Джозеф. – Вся наша треклятая Вселенная – просто непреднамеренный выхлоп стартового двигателя, крупинка грязного мусора! А боги вместе с демонами – не более чем члены экипажа на гигантском судне, даже не владыки!

Ган Ро Чин пожал плечами.

– Все, что вы видели и слышали, было для вашей собственной пользы, – заметил он, – и на том уровне, который вы все способны были понять. Я нахожу идею огромного Корабля, пересекающего бесконечный космос, в чем-то обнадеживающей. Фактически, существа, настолько могущественные, что они даже знают о нашем существовании, не говоря уже о вмешательстве в индивидуальные жизни, – это суть каждого определения бога, какое я только слышал. Они должны быть действительно довольно активны, если едва ли не все известные мне религии, продвинувшиеся дальше культа солнца и природы, несут в себе элементы того, что вы рассказали. Я, например, ожидал гораздо меньшего.