Джек Чалкер - Девяносто триллионов Фаустов

Но Кинтара и здесь были реальностью, так что, может быть, и нет. Может быть, команда все равно вошла в станцию, но без нее. По корабельному радио она узнала, что демоны распространялись все дальше, а их влияние – еще быстрее, и что многие терранские миры уже захвачены ими, а остальные сражаются с захватчиками. Картина была безрадостной.

На Бербере ее поджидал новый удар. Там все было почти как раньше, но теперь она была на восьмом месяце, в ужасном состоянии. Ее самодельное платье, сшитое ею еще под арестом, уже совсем износилось.

– Я из семьи Страйк, – сказала она человеку из службы иммиграционного контроля. – У нас огромная ферма под Захари, с фруктовыми садами, раскинувшимися от горизонта до горизонта.

– Мадам, мне прислали ваши документы, и я ознакомился с ними, – сказал офицер. – Мы все проверили. Семья Страйк действительно владела фермой в тех краях еще несколько лет тому назад, но почти все они погибли во время эпидемии. Остальные сгорели при пожаре, уничтожившем ферму. Ходили слухи, что один маленький ребенок, девочка, все же выжил, но она не была зарегистрирована, и никто в то время не смог подтвердить ее личность. Более того, некоторые работники фермы видели девочку и показали под присягой, что она не из Страйков, потому что никто из Страйков не был рыжим. Поэтому ребенка отдали в приют Захари, где она собирала фрукты в кооперативе. В возрасте четырнадцати лет она сбежала – по всей видимости, сюда; жила на улице и, вероятно, продавалась космолетчикам. Ваш генетический код совпадает с указанным в приюте… – Он вздохнул. – Я не могу отказать вам во въезде, мадам, хотя и следовало бы. Советую вам обратиться в Сообщество Полумесяца, оставить там своего ребенка на воспитание, а самой постараться хоть как-то искупить свои грехи, найдя себе работу. Если я замечу вас здесь еще раз, я арестую вас за бродяжничество и проституцию. А теперь – убирайтесь!

Только теперь она ощутила всю силу угроз демона – и заплакала от горя. Ее родители… братья и сестры… все погибли! Ее законные права на наследство отошли далеким родственникам. Ее любимый дядя Амри, тот, который дал ей денег на «Делателя вдов», в этой реальности, очевидно, умер, даже не зная о ней. Земли ее семьи скорее всего перешли к Закиру Фахмонду, таракану в облике человека. Наверняка он приплатил работникам, чтобы те поклялись, будто никто из Страйков не был рыжим. На самом деле она получила свои волосы от прадеда-иммигранта, чья ослепительная красота и огненная шевелюра были семейной легендой. Тем не менее, теперь она была совершенно одна, в этом свободном, но консервативном обществе, и могла выбирать между ролью проститутки и будущим скитающейся сборщицы фруктов и овощей.

Ей не хотелось отдавать ребенка, ребенка Триса; навряд ли его судьба окажется лучше ее собственной, но она отлично понимала, что у нее нет другого выхода. Без денег она не сможет его содержать. Как и сказал офицер, ей пришлось бы просить милостыню хотя бы для того, чтобы добыть им еду и кров и обеспечить ребенку жизнь и здоровье.

Она была совершенно одна.

Она стояла на дороге перед космопортом. Солнце пекло неимоверно, и слова демона вновь зазвучали в ее сознании.

– Лишь я могу спасти тебя, если ты будешь верна мне. Не ради меня, но ради своей семьи и своего будущего ребенка.

И что будет, если она согласится? Разве демон сможет воскресить ее семью? Вернуть ей состояние и положение в обществе? Узаконить ее ребенка?

– Молись, и тебе будет даровано воспитать ребенка, и он вырастет в благоденствии, как любой из моих детей.

– Ну нет, сукин ты сын, – пробормотала она. – Лучше уж я продамся сама. Я буду делать все, что придется, но ты не получишь ни меня, ни моего ребенка!

Она пошла прочь по пустынной, заброшенной дороге, как вдруг ей показалось, как будто откуда-то издалека до нее доносятся чьи-то крики.

– Ломай печать! – восклицал знакомый голос, который почему-то говорил не на коре. – Давай! Просто сломай – вот так!

Улица исчезла. Солнце погасло. Внезапно она оказалась лежащей на земле, в скафандре; она настолько истекала потом, что системы не справлялись. Вокруг была ночь.

Чья-то рука дотронулась до внешнего пульта управления ее скафандра, и шлем откинулся назад. В сознание ворвались воспоминания, а вместе с ними – чувство реальности.

– Поймал тебя! – радостно заявил Ган Ро Чин.

– Ничего подобного, – пробормотала она. – Он и близко не подошел!

– Дело во мне, или сила тяжести вдруг уменьшилась?

Джозеф ухмыльнулся в темноте.

– Дело во взрывчатке, которая теперь в нужном месте, а не в наших рюкзаках. Сколько у тебя осталось зарядов?

Джимми проверил.

– Два.

– У меня тоже, и я знаю отличное место для них. Все, что мы сделали до сих пор, конечно, нанесет некоторый ущерб, но само здание от этого не пострадает. Однако здесь есть четыре колонны, которые поддерживают свод главного зала. Если нам удастся их снести, то, учитывая еще и боковые взрывы, есть шанс, что рухнет все здание.

Джимми взглянул на часы.

– Понимаешь, старина, у нас осталось чуть меньше получаса, а потом оно бабахнет, с нами или без нас.

– Уйма времени. Пошли, это в подвале.

Джимми вздохнул.

– Все это хорошо, но за нами к тому же осталась куча дохлых рифианов. Рано или поздно их кто-нибудь хватится.

По дороге вниз счет увеличился еще на четверых: каждый получил по арбалетной стреле в область между лопатками, там, где у рифианов находится мозг. Джимми начинало нравиться это оружие – бесшумное, смертоносное, не обнаруживаемое ни приборами, ни на слух даже в момент выстрела.

– А что там, в подвале? Тюрьмы?

– Тюрьмы тут тоже есть, для особых узников, – ответил Джозеф, – но они в другой стороне. Здесь несколько складских помещений, медлаборатория, главный пункт управления роботами. Под залом в основном располагаются генераторы, резервное питание и тому подобное.

Здание оказалось нашпиговано разнообразной сигнализацией, но ее легко было обойти. И все же, пока они добирались до центральной части подвала, прошло почти десять минут. Зато заложить заряды не заняло у них много времени. Достаточно было коснуться контактом скафандра небольшого компьютерного модуля на детонаторе, чтобы полностью синхронизировать его с остальными. Расчет был не на одновременный взрыв, а на быструю серию.

Джимми проверил время.

– Осталось всего двадцать минут! И я чувствую, что где-то рядом Кинтара. Похоже, мы все-таки задели какую-то сигнализацию. У нас больше нет времени возиться с этими чертовыми жуками!

Джозеф замедлил шаг.

– Но нам нельзя чертить здесь пентаграмму! Только не внутри! Здесь вокруг полно Кинтара, так что не факт, что мы попадем именно на крышу, а не куда-нибудь похуже. Но даже если и нет, нас моментально выследят, мы просто не успеем оттуда слезть.