Альфред Элтон Ван Вогт - Пешки ноль-А

— ...ввиду неясной ситуации на Венере, в вашей просьбе о посещении Венеры отказано.

Госсейн был в ярости. Четырнадцать дней этот тип тянул резину, и вот сегодня, в день отправления корабля, он сообщает ему об отказе.

— Этот отказ, — продолжал невозмутимый Джанасен, — не лишает вас права сделать новую заявку, когда появятся соответствующие разъяснения о ситуации на Венере.

Госсейн сказал:

— Передайте Йорку, что я хочу увидеться с ним сразу после завтрака.

Его пальцы нажали на кнопки и отключили связь.

Госсейн быстро оделся и глянул в большое зеркало, отражающее его фигуру в полный рост. На него смотрел высокий мужчина лет тридцати пяти с суровым лицом. Острое зрение Госсейна не могло не отметить необычные черты в своем облике, хотя беглый взгляд ненаблюдательного человека не заметил бы ничего особенного. Госсейн видел, что голова его была слишком большой для туловища.

Только благодаря массивности плеч, рук и грудной клетки, она выглядела терпимо пропорциональной. К ней вполне подходило определение «львиная». Он надел шляпу и теперь выглядел, как крупный мужчина с волевым лицом. Он старался по возможности оставаться неприметным.

Дополнительный мозг, который увеличивал его голову почти на одну шестую по сравнению с обычными людьми, имел некоторые ограничения. За две недели, прошедшие после смерти Торсона, у него было много свободного времени для исследования своих возможностей. Результаты резко изменили его прежнее чувство непобедимости. «Запомненные» зоны действовали только немногим более двадцати шести часов, — видимо, происходило какое-то изменение в их структуре, не заметное глазу, — и по прошествии этого времени он не мог телепортироваться туда.

Поэтому каждый вечер и утро ему приходилось заново «запоминать» зоны, чтобы в случае крайней необходимости у него было несколько мест, куда он мог бы отступить. Ограничение времени приводило его в недоумение. Но исследованием этого феномена он собирался заняться уже на Венере.

Войдя в лифт, он взглянул на часы: 9.27.

Через минуту, в 9.28, время, на которое был назначен «несчастный случай», лифт с грохотом упал в шахту.

Госсейн прибыл на взлетную площадку на горе за несколько минут до одиннадцати. Воздух на этой высоте был свежим и прохладным, что значительно улучшило его настроение. Он немного постоял около ограждения, за которым на металлических опорах высился космический корабль. «Первым делом, — подумал Госсейн, — надо проникнуть за ограждение». Это было чрезвычайно просто. Взлетная площадка кишела людьми и появление там еще одного вряд ли было бы замечено. Проблема заключалась в том, чтобы никто не увидел процесса его материализации, когда он окажется за ограждением.

Приняв, наконец, решение, он не испытывал сожаления по этому поводу. Из-за небольшой задержки, вызванной «несчастным случаем» — он исчез из падающего лифта путем простой телепортации обратно в комнату отеля — он осознал, как мало времени у него осталось. Как ему действовать, он понял, пытаясь получить сегодня допуск на корабль от Института эмиграции. Все, что ему было нужно, это вызвать зрительный образ. Время законности прошло.

Он выбрал место за ограждением позади ящиков, «запомнил» его, отступил за вагонетку и через мгновение вышел из-за ящиков, направляясь к кораблю. Никто не пытался его остановить, никто не уделил ему больше рассеянного взгляда.

Он поднялся на борт и первые десять минут старался «запомнить», как можно больше зон с помощью своего дополнительного мозга.

Во время взлета он лежал на удобной кровати в одной из красивейших кают. Через час в замке загремел ключ. Госсейн быстро настроился на «запомненную» зону и телепортировался туда. Место материализации он выбрал удачно. Три человека, увидевшие, как он вышел из-за перегородки, очевидно восприняли это, как само собой разумеющееся, и едва взглянули на него. Он прошел на корму корабля и остановился перед большим экраном, глядя вниз на удаляющуюся Землю. Под ним простирался бескрайний мир, который все еще казался цветным. На глазах мир опускался в мрачную темноту и с каждой минутой становился все более круглым. Планета быстро уменьшалась в размерах, пока не превратилась в большой смутный шар, мерцающий в черной бездне. Зрелище показалось каким-то нереальным.

Госсейн провел эту ночь в одной из многочисленных свободных кают. Сон пришел не сразу, мысли были беспокойны. Две недели прошли со смерти могущественного Торсона, а он не получил ни одного известия от Элдреда Кренга или Патриции Харди. На все попытки связаться с ними через Институт эмиграции он получал неизменный ответ: «Венерианская служба сообщает, что ваше послание еще не доставлено». Он уже начал подозревать, что Джанасен, служащий Института, испытывает удовольствие, сообщая ему плохие новости. Но едва ли это было возможно.

Не вызывало сомнений, что Кренг принял командование над галактической армией в день смерти Торсона. Газеты были полны известий о выводе войск захватчиков из городов неаристотелевой Венеры. Причины массового отступления оставались неясными, редакторы не понимали, что происходит. Только для Госсейна, который знал, что предшествовало полному разгрому, ситуация была понятной. Кренг руководил. Кренг выводил галактических солдат так быстро, как это позволяли двухмильные, мощные звездолеты, торопясь, пока Энро Рыжий, воинственный повелитель Великой Империи, не обнаружил, что вторжение саботируется.

Но почему Кренг не попытался связаться с Гилбертом Госсейном, который создал сложившуюся ситуацию, убив Торсона?

На этой мысли Госсейн уснул. Хотя опасность вторжения временно отодвинута, его собственные проблемы не были решены. Кто он такой, Гилберт Госсейн, обладающий тренированным дополнительным мозгом, умерший и возрожденный опять в точно таком же теле? Он должен все узнать о себе и о своем странном и неведомом методе бессмертия. Какой бы ни была игра, в которой он участвовал, кажется, он является в ней важной и сильной фигурой. Видимо, он был слишком утомлен долгим напряжением и борьбой с вооруженной гвардией Торсона, иначе понял бы раньше, что он выше закона, и не стал бы тратить время с Институтом эмиграции.

Никто не обращал на него внимания. Когда кто-нибудь направлялся к нему, он отступал из поля зрения и телепортировался в одну из «запомненных» зон.

Через три дня и две ночи после старта корабль замедлил ход в плотных облаках Венеры. Госсейн мельком увидел гигантские деревья, и на горизонте вырос город. Госсейн спустился по сходням вместе с остальными четырьмя сотнями пассажиров. Стоя на ступенях быстро движущегося эскалатора, он изучал процесс высадки. Каждый пассажир подходил к детектору лжи, сообщал свои данные и после подтверждения проходил через турникет в главную часть здания Эмиграционной службы.