Дмитрий Крюков - Хроника Великой войны

Теперь Осерта работала не с утра до ночи, как раньше. Мастер Орлог стал отпускать её с кухни и следить, чтобы она несильно утомлялась. Она не понимала причину произошедшей в нем перемены и стыдилась отдыхать в то время как остальные работают.

Через два дня после поединка мастер Орлог подошел к приемной дочери и положил свою пухлую красную руку на её запястье. Осерта обернулась.

– Послушай, доченька, – трактирщик заговорил сладким, липким голосом, – помнишь того мужественного воина, который был у нас два дня назад и победил мерзавца, осмелившегося покуситься на твою честь?

Осерта взглянула на мастера, не понимая, к чему он клонит. Да, конечно, как ей забыть Золотого? Она запомнила даже его сложное гхалхалтарское имя – Халхидорог Гарэльд Эмберг, и в её сознании оно странно сочеталось со звучным словом "дагед". Но почему мастер Орлог заговорил о нем?

– Да, я помню его.

– Вот и хорошо. Ты бы сходила к нему.

– Зачем? – смутилась девушка.

– Пригласила бы его к нам.

– А вы этого хотите? – радостно удивилась Осерта.

– Конечно! Ну только ты так, не в открытую это делай, а осторожно намекни. Он поймет.

– А вдруг нет, или не придет?

– Придет, придет. Ты ему понравилась.

– Хорошо, я схожу, приглашу, – поспешно произнесла Осерта, пряча зардевшееся лицо.

– Иди, иди. Только прежде принарядись. Он ведь начальник.

Осерта выбежала с кухни. Трактирщик потер руки: "Этот гхалхалтарин, должно быть, богатый – пусть заходит, доходу будет больше".

Комната была небольшая, но светлая. По стенам висели гобелены, выцветшие, но все ещё красивые; на полу покоился мягкий ковер; в углу стоял сундук, в котором хранились вещи бывшего хозяина покоев – мелкого барона, который жил теперь на другой половине дома.

Халхидорог сидел на софе и думал. Лоб его был нахмурен, и брови сдвинуты в одну ломаную линию. Он пытался, не закрывая глаз, раствориться в пространстве, уйти вдаль, где исчезнет материя, где останется лишь ирреальный, воздвигнутый им фантастический мир. Так воитель тренировался в искусстве магии.

В дверь постучали. Он вздрогнул – создаваемый им мир распался на комнату с ковром, сундуком и гобеленами. Халхидорог недовольно взглянул на появившегося в дверях гхалхалтара.

– К вам пришли.

– Кто?

– Какая-то девушка.

Халхидорог удивился, но кивнул:

– Пустите.

Гхалхалтар исчез. Молодой военачальник поднялся с софы, прошелся по комнате: "Кто бы это?"

Осерту повели длинными темными залами. Дом был большой – господский, и она невольно замирала, понимая, что попала в настоящие хоромы и скоро встретится с Золотым. Ее спутник ловко отстранял попадавшихся им на пути. Те удивленно смотрели на девушку. Некоторые весело скалились.

Наконец они подошли к приоткрытой двери. В щель Осерта увидела Халхидорога. Он стоял, чуть ссутулившись.

Сопровождавший постучался. Халхидорог распрямился. Его взор устремился к стоявшим на пороге, и Осерта почувствовала на себе этот сосредоточенный взгляд. Он узнал её и улыбнулся, жестом пригласив войти.

Провожатый в нерешительности затоптался в дверях. Халхидорог обратился к нему по-гхалхалтарски:

– Ступай, позови переводчика. Наверное, девушка хочет о чем-то попросить.

Осерта не понимала его слов, и зачарованно разглядывала гобелены на стенах. Несмотря на то, что мастер Орлог был богат, он, складывал все заработанные деньги в ларцы и жил скромно наверху трактира, боясь, что соседи заподозрят, насколько велико его состояние, поэтому она впервые очутилась в подобном доме и чувствовала себя как в сказке. Знакомый голос Халхидорога, звучавший совсем рядом, непонятные слова лишь подтверждали иллюзорность происходящего.

Провожатый вышел, и Халхидорог повернулся к девушке. Не зная, что делать он продолжал стоять молча. Она, подняв глаза, внимательно вглядывалась в его острое лицо, и ей не верилось, что она встретилась с ним наедине в этом богатом доме, где не пахло кухней и не были слышны выкрики нетерпеливых посетителей.

За дверью раздались шаги. Она, растерявшись, обернулась на шум. Вошел переводчик.

Халхидорог оживился: теперь он мог узнать, зачем она явилась.

– Что тебе надо, девушка?

Переводчик встал между ними, бойко принявшись за работу.

– Я пришла сказать, – она запнулась. – Вас не видно, и мастер Орлог интересуется, почему вы не бываете в трактире.

– А он хочет того?

– Да.

– А ты?

Халхидорог смотрел на стоящую перед ним девушку, разглядывая её смущенное лицо.

– Да.

– Хорошо. Думаю, когда у меня будет время, я зайду, – он улыбнулся. – Я не люблю трактиров, но сделаю это ради тебя.

Осерта покраснела, и, заметив это, переводчик злорадно ухмыльнулся.

– Я передам мастеру Орлогу, что вы посетите нас.

– Не надо. Может, я не выберусь в ближайшее время, а, если приду, пусть это будет для него сюрпризом и нашим с тобой секретом.

Осерта согласно кивнула. Выполнив свое поручение, она больше не находила тем для разговора. Мешал и переводчик с прищуренными, смеющимися глазами. Она не знала, чем может заинтересовать Халхидорога, но страстно хотела хоть на несколько мгновений задержаться в волшебной комнате со старинными гобеленами и поэтому молчала, не двигаясь. Халхидорог понимал, что она уже все сказала, но не желал отпускать её.

– Подожди, – он повернулся, подошел к сундуку, открыл его и достал оттуда красивый цветной платок. – Возьми. На улице снег, а ты легко одета – простудишься.

Она медленно приняла в руки теплый, мягкий платок и, поняв, что дольше оставаться нельзя, направилась к выходу.

– Спасибо, спасибо. Дагед.

Он улыбнулся, вспомнив, как два дня назад она, выскочила из толпы и обратилась к нему.

– Спасибо за приглашение.

Осерта вышла.

Она шла по улице, не надевая платка, а бережно прижимая его к груди. Он подарил его ей! Встречные крестьяне удивленно разглядывали платок: "Неужели мастер Орлог разорился – подарил? На него не похоже".

Осерта подошла к трактиру, вздохнув, проследовала внутрь. Там все было по-прежнему: бесцельно убивая время, за столами сидели гхалхалтары, вокруг них суетились девушки, появился уже поправившийся соседский сын, который всем норовил невзначай показать свою рану, мастер Орлог стоял у входа на кухню, быстро пересчитывая на ладони монеты и запихивая их в карман.

– Ну что? Сказала?

– Да.

– Придет?

– Не знаю.

– Ты рассказала ему, какой у нас великолепный эль? Нет? Зря. – Трактирщик улыбнулся. – Ты бы ему как-нибудь дала понять, что рада будешь прислужить…

Осерта, опустив лицо, пожала плечами.

– Ну ладно, придет – хорошо, не придет – твоя вина. А это у тебя что? Он подарил, да? Ну-ка, дай посмотреть, – трактирщик жадно вцепился в платок. – Хороша тряпица. Дорого стоит. – Он с сожалением выпустил теплую пушистую ткань из рук. – Видать, приглянулась ты ему. Смотри не упусти, пока дает.