Дмитрий Крюков - Хроника Великой войны

– Нет зла! Нет зла!

В ответ на это несколько человек сорвались с настилов, кинулись в хижину, откуда стреляли. Другие, тыча пальцами, удивленно изучали людскую девушку на белой кобылице рядом с начальником гхалхалтаров.

С криками жители вывели из хижины старика с ожерельем из акульих клыков на шее. Он упирался и ругался, называя схвативших его предателями. Не обращая внимания, "предатели" подвели его к Халхидорогу и заговорили наперебой. За время похода гхалхалтар успел чуть-чуть обучиться у Осерты людскому языку, но его скудных знаний не хватало: бойкая речь парзийцев слилась в неясный гомон. Потеряв надежду добраться до смысла слов, Халхидорог обратился к девушке:

– Что они говорят?

– Что не хотят зла, и что выстрел – не их вина. Старик выжил из ума.

Неудачливый стрелок бесновался, рвался из облепивших его рук и брыкался. Ожерелье на его груди оборвалось, и акульи клыки рассыпались по песку. Халхидорог ухмыльнулся: "Люди явно желают выгородить свои шкуры жизнью несчастного полоумного деда". Вслух же он сказал:

– Передай им, что мы не будем никого трогать, если они разместят нас на несколько дней и обеспечат продовольствием на месяц вперед.

Осерта перевела. Люди смолкли, и даже старик перестал сопротивляться, резко обессилев и обвиснув на руках державших его парзийцев. Очевидно, требования гхалхалтарского начальника показались людям не столь страшными. Вздох облегчения пронесся над настилами.

– Добродетельнейший, что прикажешь делать с этим? – спросил один из жителей, ткнув в старика.

Тот вновь оживился, зыркнул по лицам гхалхалтаров, ища в них снисхождения. Халхидорог примирительно махнул рукой:

– Отпустите.

Парзийцы стали расходиться по домам. Вслед за ними последовали нежданные гости. Низшие, которым не хватило места в деревне, расположились на настилах и на теплой, пригретой солнцем песчаной полосе.

Небольшой отряд Байдана был в пути уже несколько дней, и плодородные пригороды столицы остались позади. Степь тянулась насколько хватало глаз. Байдан приостановился, щурясь, вгляделся в линию горизонта. Она была размыта в желтоватом мареве, словно краска потекла с вылинявшего в жару неба на разгоряченную землю.

– Так когда Вседержитель пошлет нам встречу с неприятелем? – ехидно поинтересовался лучник Рупин.

– Думаю, скоро.

– Не разминуться бы, – вставила Китара. – Нас ведь могут обойти.

– В твоих устах сама мудрость, – наигранно восхитился Рупин. – Гхалхалтары боятся наших клинков как огня. Им лучше протащиться лишний день под иссушающим солнцем, чем встретиться с нами!

– Эх, чтоб Вседержитель выдрал твой скорый на пустые слова язык, – рыкнул Байдан.

Рупин усмехнулся, но замолчал. Предводитель отряда отер пот со лба и упорно двинулся вперед. Китара, не желая отставать от него, поспешила следом. Выдохнувшийся колдун и лучник потащились сзади. Рупин не мог долго молчать, а потому через минуту, подмигнув, уже обернулся к Тулбу:

– А Китара хороша.

Колдун удивленно оторвал глаза от земли, наткнулся взглядом на стройную, подтянутую фигуру воительницы впереди.

– Стан её походит на кипарис. Сзади она прекрасна, – полусерьезно продолжал лучник.

– Потому ты и плетешься со мной в хвосте?

– Ха, может и потому, – засмеялся Рупин. – А ты поистине умен, Тулб!

Китара недовольно обернулась:

– Что изрекают твои пустые уста?

– Ступай, ступай, – отмахнулся Рупин. – Не твое дело, женщина.

Посреди степи одинокий странник был хорошо заметен. Это был старик в вылинявшей на солнце, расстегнутой рубахе. Через грудь его была перетянута веревка, на которой сзади болтался бурдюк, очевидно, с водой. Старик нисколько не испугался воинственных героев, и, вместо того чтобы свернуть, двинулся прямо навстречу.

– Как тебе имя? – Выкрикнул Байдан.

Белая улыбка разрезала черное лицо старика. Герою показалось это странным: "Чего он зубоскалит?"

– Откуда ты родом? – более воинственно повторил предводитель.

– Род мой исчез, как увядает трава в засуху. Я остался один.

– Куда держишь путь, оставшийся единственным в роду?

– На восток – от хамраковцев.

– А где привелось тебе жить до того, оставшийся единственным?

– Э, добрые воины, дома у меня нет. Я собрался и пошел. Вот все мое богатство, – старик потряс забулькавшим бурдюком.

– Невелико, – подал голос Рупин.

– Затвори свои уста, – оборвал его Байдан. – Ты, старый человек, скажи, знаешь ли, где гхалхалтары?

– О, то открыто лишь светлым очам Вседержителя. А что вам до хамраковцев?

– Бить идем, – погрозился Рупин.

– Э, мала сила ваша, как прутик против речного потока, – покачал головой старик.

– Сила не в числе, а в мастерстве.

– Добрые люди, вам мой совет: поверните, ибо разобьются умелые клинки ваши о воинство Хамрака. Более того, доходили до слуха моего вести, что есть промеж хамраковцев и такие, что каждый сотни стоит.

– Сотни червяков, – усмехнулся Рупин. – Я слышал, у них все войско из червяков неразумных и надо лишь Хамрака убить, чтоб колдовские чары рассеялись и войско по сторонам света расползлось.

– Как же вы надеетесь умертвить Хамрака, если он обрел бессмертие?

– А что, не слышал ли ты, старый человек, слов каких таинственных о зелье колдовском, посохе или мече, которым можно бессмертные чары разрушить? – поинтересовался до того молчавший Тулб.

– Нет. Пока непобедим Хамрак и несокрушимо его неисчислимое воинство. Один гоблин в нашем поселении изрекал такие слова: что однажды отсекли Хамраку голову, а она на тоже место возвернулась.

– Это суждено нам испробовать, – Рупин погладил рукоять кинжала.

– Испробуйте, и да сопутствует вам удача, – кивнул старик.

– Пусть она пребудет и с тобой, оставшийся единственным в роду.

Они разошлись в разные стороны: старик – на восток, к ещё находящейся в безопасности столице; герои – на запад, к заливу, где "ожидала их славная победа над несметным воинством Бессмертного Хамрака, Мага Ночи".

Халхидорог сидел на циновке, поджав ноги под себя. Солнечные лучи пробивались сквозь щели хижины, и золотыми полосками рассыпались по полу. На другой половине дома за занавеской гремела котелками хозяйка – немолодая парзийка. Осерта, бывшая кухарка, старалась помогать ей по работе, но Халхидорог был против: негоже невесте начальника корпуса возиться на кухне.

Он поднял голову и, стряхнув со лба длинную прядь, посмотрел на девушку.

– Ну вот, а ты боялась, что жители не примут нас.

– Я не боялась. Люди не злы. Если относиться к ним по-доброму, они станут друзьями. Ты не казнил старика, стрелявшего в тебя, никого не ограбил, а потому они сами согласились стать подданными короля. Сила в доброте.