Вадим Еловенко - Мы – силы

Все эти новшества, к удивлению Антона, требовали неусыпного контроля, и ему поручили создание структур инженерной поддержки. Раньше бы прозвучало почти всеми забытое слово ЖЭК. Теперь отчего-то технарей называли саппортом. То ли словечко населению понравилось, то ли еще по какой причине. В эти инженерные подразделения с огромным трудом находились люди. Можно сказать, что их вылавливали с других работ и настойчиво предлагали перейти на службу города. Даже вот сейчас, когда наконец включили свет и Серов доложил о созданных бригадах пожарников и технарей, Антону смутно верилось, что их хватит на все возникшие аварии.

Благодаря тщательной до этого проведенной работе сообщений о пожарах так и не пришло. Рухлов был доволен… А к вечеру его удовольствие растворилось в радости гуляющего по плохо освещенным улицам народа.

Уже почти в полночь он добрался до особняка, в котором жили они все вместе.

Дантес, Ханин и Алина сидели за столом и отчаянно спорили.

– Че это вы тут? – спросил он, вваливаясь в освещенную им, лично вкрученной сегодня поутру лампочкой комнату.

Ханин взмолился:

– Убери свою жену с глаз моих!

Антон только усмехнулся. Взявшая на себя социальные вопросы Алина была не только не убираема, но еще и часто жизненно необходима.

– О чем вы тут спорите? – спросил он, усаживаясь за стол.

– Он собирается выгнать из города половину жителей! – возмущенно воскликнула Алина.

– Не половину, – вступился Дантес, – а только четверть.

– Зачем? – удивился Антон.

Ханин махнул рукой и сказал:

– Да это все то же… Надо решать продовольственные проблемы.

– Ну, мы же увеличили отряды поисковиков. Они теперь с транспортом… – еще не вникнув, сказал Антон.

Ханин посмотрел на него и сказал:

– Мы же с тобой говорили уже… Надо поселения сельские организовывать. Долго просто собирать остатки от былого мы не сможем.

– А… – вспомнил Антон. Он честно забыл, считая тот разговор еще не законченным и малореализуемым в будущем. – Так вы когда это хотите?..

– Полейщук, вон, уже такие крохи привез, что просто смешно… Скоро мы будем вынуждены забираться на территорию бандитов, чтобы хоть что-то захватить.

Антон согласно кивнул. Что есть, то есть. С востока была разлившаяся и неопадающая вода, и все поисковые отряды ходили только на юг и север к большому заливу, законно опасаясь забираться на запад из-за учащающихся столкновений с бандитами.

– Я предлагаю не мешкать… – сказал Дантес. – Уже понятно, что зимы не будет. Надо в январе начинать посадку хотя бы картошки… Надеюсь, не сгниет с этими дождями… А значит, за этот месяц надо отправить народ занимать бывшие деревни и налаживать там жизнь.

– Вот ты сам поедешь? – спросила Алина у него. – Бросишь все то, что город тебе дает? Свет, там… Воду… Электричество… А как ты собираешься народ на это сагитировать…

Ханин посмотрел на нее и сказал:

– Только не надо говорить, что мы зря все сделали для города! Что надо было подождать с этими благами…

– Я и не говорю! – взвилась Алина. – Это надо было. Мы хотя бы смогли одну школу и интернат для потерянных детей запустить. Просто теперь люди менее охотно уйдут…

– Вот дожили, – сказал Антон. – При мэре их не удержать было, а сейчас не выгнать…

– Хорошо живем… – со вздохом сказал Дантес.

– Эй, вы там! – Ханин строго на них взглянул. – Даже не думайте портить жизнь… Нам еще выборы пройти надо…

Антон и Дантес рассмеялись.

– У тебя уже нет выбора! – сказал Антон. – Население от тебя в тихом скулящем восторге. А твои обращения к жителям по радио слушают всеми семьями…

Ханин, сам это зная, только еще сильнее нахмурился:

– А может, я не готов к таким делам?

– А куда тебе деваться? – спросил ехидно Антон.

Махнув рукой, Ханин спросил:

– Что там с водой?

Антон, почесав затылок, откровенно сказал:

– Не раньше чем через неделю. И то не во всем городе…

– Ладно… Главное – на месяц не затягивайте, как со светом, – сказал он почти довольный.

Да что там… поглядывая на лампочку под золотистым абажуром, все были довольны, одной Алине не терпелось решить возникший спор:

– Так что с поселениями?

Ханин вздохнул и снова сказал Антону:

– Убери ее! Она всю мою больную печенку проела…

Дантес, улыбаясь, сказал:

– Давайте не бежать впереди паровоза… – Поясняя, он сказал: – Надо сначала выделить населенные пункты для заселения. Этим, допустим, займутся поисковики…

– Только южное направление! – уточнила Алина.

– Хорошо… когда выясним, сколько там пригодных для заселения, Серову скажем, чтобы протащил туда электричество.

– Это где ж он столько проводов найдет? – спросил Антон. – Там, конечно, остались какие-то коммуникации, но все равно потребуется огромное количество и времени, и ресурсов…

– Ничего, – сказал ему Дантес. – Провода, коли понадобятся…

– Понадобятся, – утвердительно сказал Антон.

– …коли понадобятся, снимут с других деревень. В сущности, нам надо только тысячи четыре переселить. Это четыре села! Ну, хорошо даже если восемь… Просто их всех поближе осадить.

– Но на одной картошке, даже если мы соберем ранний урожай, мы долго не протянем.

– Это проблемы поисковиков – находить скот и приводить его в эти деревни.

– Какой скот? – возмутилась Алина. – Ты знаешь, что такое недоенная корова? Не найдете вы скот!

– Но недоенных свиней не бывает, насколько я знаю? – парировал Дантес.

– Да их уже всех пожрали…

– Ну, я бы не сказал… – сказал Рухлов, вспоминая вернувшегося из ходки Назима. Тот не поленился и притащил в город свиноматку под два центнера и с ней кучу поросят. Причем, насколько он понял, группа Назима всю дорогу только их и ела.

– Ну, хорошо… Но для свиней необходим корм… Что там для них нужно еще?

Все честное собрание пожало на ее вопрос плечами. Откуда они знали, что еще нужно свиньям.

– Мясника… – предположил Антон и скривил ухмылку.

Собрание закончилось около трех. Не ужиная, Антон завалился спать и, засыпая, еще долго согласно угукал Алине, возмущающейся непрошибаемостью Дантеса.

Жизнь налаживалась. И пусть мелкие споры происходили каждый день, главное, что все были согласны развиваться после застоя и консервации прошлого мэра. И все всерьез считали, что делают правильные и нужные вещи. Наверное, так оно и было.

Алина, видя, что муж, мягко говоря, ее игнорирует, замолчала и забралась к нему под одеяло. Обняла и, уткнувшись ему в плечо, закрыла глаза, пытаясь уснуть. К ее радости от всех перемен давно уже примешивалось чувство непонятной тревоги. Однажды она заплакала сразу после ухода мужа на работу. Внезапно он вернулся, вспомнив, что забыл свои записи, и, увидев ее такой зареванной, долго допытывался, что с ней случилось. Она сказала, что больно ударилась локтем. Он поцеловал ее и сказал, чтобы она прекращала сбивать углы по своей привычке. Ему лишь бы посмеяться. А она… Она пыталась в работе найти успокоение от беспокойства. Для себя она сформулировала так свои тревоги: «Слишком все хорошо. А долго хорошо не бывает».