Вадим Еловенко - Мы – силы

Незнакомый голос ответил достаточно бодро:

– Вы знаете, небывалое ощущение полета на вертолете. Я вот сколько работал в Смольном, часто выезжал на проблемные участки. Но вот на вертолете прокатился впервые. Очень, очень оперативно. Нас подобрали сразу, как мы добрались до Валдайской возвышенности. Наша техника пошла дальше, а вот мы по делам государственной важности были немедленно вывезены сюда. Очень рад за подготовку наших летчиков. И конечно, очень рад за себя и свою семью. Мы здесь с женой и дочерью…

– Спасибо вам большое, что смогли дать нам комментарии после такого тяжелого перелета.

– Вот суки… – только и сказал Аркадий.

– Да ну, брось… – отмахнулся от его реплики Семен Викторович. – Он совершенно прав. Если есть возможность спастись – надо спасаться. И семью вывозить. Да и при том… я бы, например, в этих палаточных городках точно бы не остался жить.

– А куда бы подались? Если кругом вода, куда идти?

Семен Викторович усмехнулся и, выпив залпом стакан коньяка, на выдохе сказал:

– В воду.

– Не понял?

– В воду бы пошел. Лодку бы взял или отобрал. Хавки побольше – и вперед. Можно даже компанию взять с собой, только не много. Чтобы не все время жрали.

– А…

Не дослушав реплику водителя, Семен Викторович сказал разомлевшему Денису:

– Деня. Видел вон тех у дверей?

Денис кивнул. Семен Викторович не видел кивка, но продолжил:

– Вот они, вместо того чтобы идти дальше и искать себе место, будут здесь все время торчать. Спорим? Они прижались к двери, как дворняги, и ничего не хотят делать… только подачки и жалости ждут. Думают, что их просто обязаны впустить. Они забывают, что им никто ничем не обязан. А все их там выкрики, мол, гады, сволочи, и так далее – это от бессилия оторваться от моей двери. Они думают, что раз они пострадали, то теперь им все должны помогать. Кретины. Это все равно что милостыню просить, да еще требовать… и нелепо и мерзко. Они вполне могут подняться выше на холм и найти там убежище. Так нет, им, понимаете ли, мокнуть неохота. А впусти я их, так они через пять минут еды попросят. А еще через десять в мою ванну своих грязных женщин запихнут. И не дай бог им что против сказать, они еще и обидятся – как же так, такую малость попросили. В пи…у. Я уж лучше без них в своем доме помру.

Денис переварил информацию и не смог возразить. Всякие понятия как гуманизм и прочее у Семена Викторовича просто не котировались. А говорить глупости о людской благодарности не хотелось. Однако Аркадий возразил насчет слова «помру».

– Чего ты меня успокаиваешь, Аркаша? Ты не понимаешь иностранных языков, а между прочим, шведы провели исследования и получили данные о том, что вода не спадет. Она просто не успеет. Дальше общий паводок будет. Льды тают все быстрее и быстрее.

– Так, а что делать?

– Накинуться простыней и медленно ползти на кладбище. А почему медленно? Чтобы паники не создавать. – Этот анекдот Денис знал. Он был, правда, про ядерную войну, но чем сейчас не глобальная война с природой. Хотя нет, война – это когда противники воюют. А тут человечество просто избивают.

– Так вот, я не знаю, что делать в этом случае. Нет, я, конечно, знаю, что надо искать возвышенности и на них располагаться. Но, во-первых, никто не знает, на какую высоту поднимется вода, а во-вторых, не мы одни будем эти возвышенности искать. А это значит, что концентрация людей на таких островах будет неимоверная. Со всеми вытекающими последствиями.

Пока Семен Викторович наливал себе коньяк, Денис задумался и вслух ляпнул:

– Какими?

Семен Викторович, не оборачиваясь, ответил:

– Самое простое – это неустроенность. Неустроенность опустит моральный уровень. Драки, дележ куска хлеба, за женщин драки… Как продолжение – приход к власти самого сильного. Будь то командир вооруженного отряда или просто самый жестокий человечек. Это породит новую концепцию закона. Вернее, очень старую. Будут устраняться недовольные. Далее – самое интересное. В случае если вода не опустится, а даже если и опустится, все равно наступит голод. Это породит такую веселую вещь, как каннибализм. Теперь недовольных будут не только убивать, но и есть. И это будут делать все. Чтобы никто в стороне не остался. А потом будет еще веселее. Горстка каннибалов, выращивающих непонятно на чем свое человеческое стадо. Весело?

– Оборжешься… – усмехнулся Аркадий.

– Неужели так оно и будет? – спросил Денис.

На этот раз Семен Викторович повернулся к мальчику и сказал грустно:

– Будет еще хуже. Боюсь, если эти вот внизу получат подкрепление, то нас попытаются взять штурмом уже сегодня. И что они с нами сделают, я не знаю. Господин Бехтерев писал в своих работах, что вот таким, как им, достаточно дать лидера и идею. Идея у них и так есть: «все по справедливости». И тепло, и еду. Но справедливость закончится, когда они ворвутся сюда. Они захотят высшей справедливости – наказания для тех, кто их так долго держал снаружи. И нас с тобой в лучшем случае выкинут на улицу в надежде, что мы будем просить пустить нас обратно, в худшем – нас убьют, а наших женщин… И кстати, их женщины будут еще в этом помогать. Улавливаешь суть? Мы уже сейчас делимся на своих и чужих. А дальше будет хуже. Это только начало. И упаси тебя Господь, если дрогнет твоя рука, когда ты будешь стрелять в них. Второго выстрела не будет. Тебя порвут на месте.

Денис не верил в то, что говорил Семен Викторович, но убежденность в его глазах поколебала это неверие. Денис опустил взгляд, и Семен Викторович тоже отвернулся и снова уставился в телевизор.

Показывали фотографии полярных шапок из космоса. На тех же фотографиях пунктиром показали их предыдущие границы. Половина. Половина или чуть больше осталось от прежних ледовых полей.

– Успокойтесь, – сказал Семен Викторович. – Это предположение ученых, где остановится таяние. Сейчас еще и десятой части нет. О! Это карта предполагаемого затопления.

Женский голосок на немецком визгливо сообщал, что карты пугают даже вполне хладнокровных людей. Семен Викторович открыто рассмеялся:

– Кого они могут напугать? Только того, кто смотрит. А таких немного. Так, стоп-кадр. Смотрите. Это наша часть страны. Круто! Валдайский остров! Точно – Валдайский остров, соседствующий со Среднерусским архипелагом. О-бал-деть.

Восторг Семен Викторович не скрывал, чем несказанно озадачивал как Аркадия, так и Дениса.

Снизу раздались громкие удары в дверь. Крики слышны не были, но в том, что они звучат, никто не сомневался.

– Спустись посмотри, – сказал Семен Викторович Аркадию.

– Хорошо… – Аркадий поднялся и спустился вниз.

Стуки усилились. Озабоченный Семен Викторович поднялся и пошел в свой кабинет. Вернулся он с двумя пистолетами. Денис только в фильмах видел револьверы и поэтому все ручное оружие называл пистолетами.