Константин Мзареулов - Звездные корсары

Но нет, покончив с шуточками, Визброй отдал совсем другое распоряжение:

– Петрович и Бат, вы проводите обыск и конвоируете задержанную на «Лабиринт». А мы займемся другой каютой и салоном капитана.

Механик Шибат, или просто Бат, закрыл за ними дверь и сказал Шестоперову:

– Ты, кажется, служил в контрразведке – тебе и карты в руки. Приступай.

Они тщательно обыскали личные вещи и одежду долокессы. Улов получился солидным: несколько пластин магнитно-голографических записей, спрятанных под двойным дном чемодана. Госпожа Аленгиль между тем оклемалась и попыталась распропагандировать пиратов.

– Насчет долока у меня сомнений нет, – экспансивно восклицала она. – Что с него взять – жалкий осколок бесповоротно уничтоженной монархии. Но вы же тарениец! Как вы можете служить преступному режиму Ратула, который самым варварским образом ограничивает суверенитет вашего мира?! Ясно ведь, что процветание народов Нейтральной Зоны достижимо лишь при условии абсолютной независимости каждой планеты!

Объяснять этой экзальтированной кликуше, что он не тарениец, Кузьма Петрович посчитал ниже собственного достоинства. Сказал по-простому:

– Во-первых, напомню, что таренийцы лишены своей планеты, а предательство бустафонских заговорщиков лишило гуманоидов возможности отомстить за уничтожение Тарена. Во-вторых, карликовые государства, помешавшиеся на идее безбрежного суверенитета, обычно очень быстро теряют последние крохи своей самостоятельности и становятся марионетками какой-нибудь сверхдержавы. В-третьих, как показала послевоенная история, до тех пор, пока планеты Нейтральной Зоны кичились так называемой «независимостью», народы этих миров прозябали в нищете. В-четвертых, Нейтральная Зона стремительно расцвела под покровительством Ратула, так что лучше бы вам помолчать, ежели не способны сказать что-либо умное. Много я митинговых говорунов видал, потому и чешутся руки вас пристрелить!

Механик одобрительно крякнул и признался, что сам он не смог бы, пожалуй, так складно заткнуть эту тинборскую шпионку. Затем Бат погрузил конфискованные пластины на робота, вытолкал арестованную в коридор, приказал Кузьме Петровичу доставить на рейдер, а сам побежал на подмогу Визброю.

По дороге долокесса неутомимо возмущалась по поводу незаконного задержания лайнера и бесцеремонного обыска ее каюты. Шестоперов старался держаться подальше от мощного хвоста, выглядывавшего из-под юбки, и в голове без конца крутилась строчка из песенки про зеленую крокодилу: «Она, она – здоровая была…» К счастью, дама не сообразила, что может без труда раздавить крохотного, по сравнению с ней, гуманоида. Вообще, заметно было, что Аленгиль Нюссар слабовата по части практики, но зато обожает пофилософствовать на общие темы. В конце концов землянину наскучили однообразные призывы дать решительный бой врагам свободы и демократии, и Шестоперов, перебив долокессу на полуслове, осведомился:

– Вы случайно не из дембусов будете?

– Я – сопредседатель правления Партии «Демократический Бустафонир», – горделиво поведала Аленгиль.

– Оно и чувствуется – больно любите разглагольствовать, что, дескать, надобно стереть в порошок всех, кто думает не так, как вы, – типично демократическая точка зрения!

Аленгиль поперхнулась начатой фразой и остаток пути шествовала молча, неся на анфасе оскорбленную мину. В тамбуре, среди вороха разрубленных и расстрелянных роботов их поджидал Визброй. Рядом с пилотом, упираясь в палубу задней четверкой ног, стоял рогатый жук почти двухметрового роста. «Шушакар», – догадался Кузьма Петрович.

– Это капитан лайнера, – сообщил Визброй. – Доставишь на допрос.

Землянину совершенно не понравилась перспектива оказаться внутри тесного катера в обществе огромной дамы-динозавра и не столь громадного, но тоже очень большого насекомого.

– Слушай, я ж катером толком не научился управлять, а тут такая махина, – промямлил Шестоперов. – Подвез бы до «Лабиринта».

– Ладно, полезайте. И скорее! – Визброй весело покалывал арестантов острием кортика. – Пошевеливайтесь, вы, кандидаты на каторгу!

Абордажный бот, отвалив от борта «Звезды Радости», полетел к рейдеру. Неподалеку от «Лабиринта» ярко горели навигационные огни какого-то исполинского корабля – несомненно, это был «Грозящий», тяжелый крейсер новейшего проекта. Кузьма Петрович залюбовался строгими обводами темной громадины, заслонившей огромный сектор звездной панорамы. Колоссальная огневая мощь орудий позволяла кораблям такого ранга без труда расправляться с целой флотилией легких крейсеров, а благодаря высокой скорости тяжелый крейсер мог, если потребуется, уклониться от боевых контактов с могучими, но тихоходными линкорами. Сильная машина…

Шестоперов невольно вспомнил тяжелый крейсер «Севастополь», который строился на Черном море в конце тридцатых и был взорван, когда к заводу прорвались фашистские танки… А на стапелях соседнего завода возводился еще более грандиозный корабль – сильнейший в мире линкор «Советская Украина». Кузьма Петрович и его товарищи по эскадрилье частенько любовались этими колоссами, для чего при любой возможности старались проложить трассы своих торпедоносцев поближе к номерным предприятиям, в эллингах которых собирались огромные корпуса. К сожалению, в ту войну флот державы так и не получил долгожданного пополнения…

Невеселые эти мысли нередко возвращались к нему на протяжении долгих десятилетий. Шестоперов снова подумал, что в XX веке его стране очень не повезло с флотом. Почти все старые броненосцы погибли в японскую войну, четверка дредноутов всю империалистическую прокоптила на кронштадтском рейде, а после гражданской чьим-то бездумным, если не предательским, решением были проданы на лом почти готовые линейные крейсера типа «Измаил», которые могли бы вывести Красный Флот на одно из первых мест в мире. Потом наступила пятнадцатилетняя пауза, когда обессилевшая держава не могла позволить себе роскоши вкладывать миллиарды в развитие морских сил. Заложенные после 1937 года линкоры «Советский Союз» и тяжелые крейсера типа «Кронштадт» не удалось достроить из-за гитлеровского нашествия, а в конце пятидесятых очередное волевое недомыслие лишило страну примерно половины первоклассных надводных кораблей. И, наконец, разгром флота в черные годы «перестройки» – порезаны на лом атомные ракетоносцы, проданы за границу авианесущие великаны…

Толчок – бот пристыковался. Визброй снова потребовал, чтобы конвоир и арестанты поторапливались, и, едва они вышли из ангара, сразу же увел бот обратно на «Звезду Радости».

Шестоперов пригнал задержанных в предбанник рубки, сдал под охрану вооруженных бластерами Туба и Орта Хуру, а сам отправился докладывать командиру.