Алексей Рыжков - Осколок

Крэй сокрушенно покачал головой.

– Э-э-э… Короче, мужик. Если ты продашь эту информацию и мы ничего не получим, считай, ты труп! Понял?!

Крэй кивнул. Чего ж тут непонятного? Осколок на столе. Хрен его знает, удастся ли вытащить с него хоть байт информации? Покупателей на эту – еще не вытащенную информацию – пруд пруди. Проблем нет. Разделим деньги поровну. И разъедемся каждый на свой остров.

– Затеял свою игру, Кид?

Сочный тяжелый бас. Откуда-то из темноты коридора. «Моя конура превращается в проходной двор», – подумал Крэй. Бомбилы подвинулись, и в кабинет вошел Бигги. В руке хромированный кольт, на плече сумка.

– У меня там «АКСУ», если вам, мудилам, это о чем-то говорит, – просветил парней Бигги.

Кид тяжело посмотрел на громилу и осторожно, двумя пальцами, достал ствол.

– Правильно, малыш. И вы тоже. Бросайте пушки.

Бигги, не отводя от парней ствол кольта, собрал с коврового покрытия воронено-хромированный арсенал и убрал в сумку. Сзади, в темноте, кто-то чихнул.

– Извините, – сказал невидимка.

– Это Рэт. У него аллергия на пыль. У тебя тут пыльно, мистер, – Бигги недовольно провел пальцем по низкому шкафчику с компакт-дисками.

– У меня пылесосят раз в неделю, – проворчал Крэй.

– Ладно. Пойдемте, парни. Не будем пачкать мистеру Крэю ковер.

Бомбилы с обреченным видом выстроились в колонну и покинули рабочий кабинет. В арьергарде шел Бигги. Он ободряюще улыбнулся напоследок, и Крэй вспомнил, кого ему напомнила эта щель между передними зубами. Ли Харви Освальд. Не тот, который по официальной версии убил Кеннеди, а другой – их собственный, из пятого класса. На самом деле фамилия у парня была другой.

Но папаша, демократ шизанутый, назвал сына Ли Харви. А уж Освальд прилипло к нему сразу и надолго. Тем более что его папик и не скрывал глубокий смысл этого своего идиотского жеста. Надо было эту долбаную Кубу сровнять, утопить в океане вместе с Советами. Гребаные республиканцы! Теперь я сижу в ресторане за одним столом с черножопыми, и виноваты в этом они со своим кисельным Кеннеди! Этого дерьма у Ли вечно был полный дом. Как к нему в гости ни зайдешь, постоянно предок разоряется. Ему и не важно было, есть свободные уши поблизости или нет. Орал так просто, для разрядки. Чем уж ему так насолили республиканцы? Ну, ей-богу, не из-за Кубы же он так разорялся? А парней жалко. Ухлопает их Бигги. Это как пить дать. В ихнем бизнесе такие веши не прощаются. Крэй нажал на джойстик и подъехал к окну. Оно находилось почти над подъездной дверью, так что происходящее внизу не увидеть ни при каких раскладах. Крэй, в общем-то, и не собирался высовываться в окно. Тем более с его культями такая эквилибристика ни хрена не интересна. Просто послушать – можно. Сквозь ватную завесу мокрого снега бахнул выстрел. Потом еще один. Звук взревевшего двигателя, крик. Снова выстрел. Потом дробная очередь. Это «АКСУ» этот гадский. Точно, Бигги из него поливает. Крэй приподнялся на руках и увидел уходящие за кромку окна габариты красного «Мустанга». Бросились в глаза широченные литые диски. А еще ровная, словно на швейной машинке выстроченная, цепочка дырок в заднем стекле. «Мустанг» занесло на повороте, он снова взревел двигателем и скрылся. Бигги заткнул свой агрегат и, видимо, паковался в машину. Засвистели покрышки по мокрому асфальту, и в проеме окна мелькнул хищный силуэт. BMW. Серая приземистая тачка. Крэй не был уверен – кажется, тройка. ABS, EPS, парковочные датчики в заднем бампере, кожа, музыка по высшему разряду, ксеноновые фары – одним словом, крутая тачка. На улице снова повисла глухая тишина. «Какая уж к черту работа», – проворчал Крэй и поехал к шкафчику бара.

Он лежал на кровати, смотрел на сине-красные сполохи полицейских мигалок на потолке и пытался заснуть. Молоденький сержант, как сунулся к нему с опросом свидетелей, так сразу и сдулся. Извините, сэр. Я не знал, что вы инвалид. Крэй лишь слабо улыбнулся в ответ. Сейчас он лежал на кровати и думал о тех бедных засранцах, лежащих на мокром асфальте. Не то чтобы Крэй так уж спокойно относился к насилию. Но после того, как тебя сбил восемнадцатиколесный тягач, начинаешь относиться к жизни и смерти чуток по-другому. Вроде бы и понимаешь, насколько драгоценная эта штука – жизнь. Но, с другой стороны, приходит вдруг мысль, что и оборваться все это разноцветное великолепие может в секунду. Да-а… Эти цепные псы вцепились друг другу в глотки, даже еще не понимая, за что дерутся. А ведь может случиться, что диск вообще не прочитается. А Дик так и не появился. «Хоть бы позвонил, ублюдок. Втравил меня в историю и смылся. Завтра ему позвоню». – С этой мыслью Крэй и провалился в пьяный сон.

А утром телефон зазвонил сам.

– Доброе утро, мистер Крэй. Мне передали, что вы просите о моем визите. Когда вам удобно?

– Кой хрен? Кого это я просил о визите?

– Вы еще не проснулись, мистер Крэй? Мой помощник сообщил, что вы хотели повидаться со мной. Сегодня у меня относительно свободный день. Я могу заехать. Когда вам удобно? Скажем, часов в двенадцать. Подойдет?

Голос скрипучий и дребезжащий. Перед внутренним взором наконец начавшего соображать Крэя возник большой кузнечик. Или богомол, там. В общем, что-то такое насквозь хитиновое, узкое, с узловатыми сочленениями конечностей.

– Да. Да. В двенадцать нормально.

– Хорошо. Я прибуду.

Ни хрена себе! Он прибудет. Он себя что, папой римским считает? Он прибудет, а? Крэй привстал на кровати и огляделся. Чего я там ему ляпнул? Кой хрен? Ох зря я так. Крэй наконец проснулся. Белый Сыч – самый крутой гангстерский босс в окрестностях. Крэй никогда его не видел. Но уж наслышан был предостаточно. Благо Дик в этих вопросах был осведомлен прекрасно. А в том, что заявится сам Белый Сыч, Крэй не сомневался. В районе за глаза его называли не иначе как Старый Хрыч. Но держал старикашка свою территорию железно. Скорее всего, от него и позвонили вчера сержанту на сотовый. Дали команду оставить меня в покое. Вот он и исчез сразу.

«Убирать в квартире не буду, – решил Крэй. – Пошел он в жопу! Тоже мне звезда!» Приняв душ, Крэй покатил, насвистывая, на кухню. Солнце наконец распихало по небосводу тяжелые тучи и сверкало себе ослепительным кружком в безмятежной синеве. От этого яркого света и настроение было светлым и радостным. «Ну, замочили эти кретины друг друга. Я-то при чем?» – увещевал себя Крэй. Ему было вроде как неудобно, что те парни, стоявшие вчера у него в кабинете, теперь лежат в морге. А у него, несмотря на это, прекрасное настроение и даже хочется петь. «Вот ведь гадство! Что ж с нами погода-то делает, а?» – вопрошал Крэй у газовой плиты. Наскоро позавтракав, он поехал в кабинет. Быстро восстановил информацию с флэш-памяти, позвонил Смиту и попросил пригнать курьера.