Сергей Куприянов - Маги нашего города

– Все я помню!

– Хотелось бы. Заканчивал бы ты пить. С тобой уже трудно разговаривать. Короче. Нигде нет убедительных сведений, чем занимался Христос с младенчества до лет, кажется, тридцати. Кто его учил? Кто воспитывал? Неграмотные и нищие родители? Которые положили младенца в кормушку для скота? То есть как бы скоту на корм? Я тебя умоляю!

– Сына Бога? Учить?

– Человека! И Сына человеческого!

– И кто тогда?

– Волхвы! Маги! Такие, как мы! Как ты этого не понимаешь.

– То есть что получается? – спросил Павел, уже искренне заинтересовавшийся. До того, что даже перестал изображать из себя пьяного дурачка. – Мы выбрали Бога?

– Наконец-то до тебя дошло! Только не Бога. Бог в Евангелии называется по имени всего раз или два – не помню. Даже не каждый поп, я тебя уверяю, знает его имя. Оно как бы под секретом. Все твердят либо Христос, либо Троицу поминают. Все, приехали, – сказал Перегуда, как бы комментируя плавное торможение автомобиля.

В этом доме Перегуды Павел не бывал. Это оказался даже не дом, а такая маленькая личная крепость с кирпичной оградой метра в три высотой, с железными воротами под наблюдением видеокамер, со сторожевой будкой за ними, с хозпостройками на территории, в одной из которых Павел опознал баню, о назначении же остальных приходилось догадываться, исключая разве что вольер, в котором, завидев хозяйскую машину, начали прыгать на сетку два здоровенных ротвейлера, демонстрируя внушительные клыки.

– Ну вот и приехали, – сказал Перегуда, выходя из автомобиля. – Пойдем, покажу тебе твои апартаменты. Можешь принять душ перед обедом.

– Не хочу.

Назначение одного из строений Павел узнал через несколько минут. Гостевой дом в два этажа. Говоря гостиничным языком, Павлу выделили двухкомнатный номер на первом этаже, на кровати которого запросто могли бы одновременно спать человека четыре. Похоже, в доме было четыре таких же номера, причем, судя по звукам музыки, доносившейся сверху, тут еще кто-то жил.

– Приглашаю тебя сегодня пообедать со мной. Дальше, если хочешь, можешь питаться отдельно. Вот телефон, – хозяин показал на аппарат, – позвонишь, тебе принесут сюда что нужно.

– Пиво.

– И это тоже. Жду тебя через полчаса. Это там, на первом этаже, – он через окно кивнул на основное строение.

– А что здесь, типа в тюрьме?

– Не придумывай. Просто тебе нужно переждать денька два, пока все уляжется. Впрочем, решай сам. Но лично я считаю, что тебе лучше пожить здесь, чем сидеть в каталажке.

– Пусть только попробуют.

– Давай это обсудим за обедом. У меня еще есть дела.

Сбросив куртку, Павел бегло провел осмотр отведенного ему места обитания. Меблировка, особенности интерьера и отделки интересовали его в последнюю очередь, хотя даже первый взгляд позволял сказать, что все здесь сделано качественно и если не богато, то вполне пристойно, и в помещении поддерживается порядок, так что выглядит оно почти по-домашнему, даже лежит журнал со свежей телевизионной программой, а у кровати на полу имеются домашние тапочки, не говоря уже о полотенцах и прочем, но все это тем не менее имеет гостиничный налет. Его интересовало иное – следы пребывания здесь людей. Не отпечатки пальцев на посуде в шкафу или волос на подушке, что, наверное, могло бы заинтересовать криминалиста. Любой более-менее маг в процессе достаточно долгого пребывания в помещении оставляет свои следы, порой невольно.

Сначала он ничего не обнаружил. Да и трудно рассчитывать на хороший результат после ударной дозы спиртного. Сюда бы Марину с ее отточенным чутьем, уж она бы отыскала. Но потом он нашел. Сначала один следок, затем второй. Потом еще. Кто-то их старательно затер, либо они от времени поусыхали, хотя впечатления очень старых не производили. Скорее всего, кто-то их подчистил. Уже интересно.

Потом прощупал пространство вокруг.

Сверху, откуда слышалась музыка, явно шел поток, ровный, едва пульсирующий, но слабый. Вчитываться в него Павел не стал.

Сунулся в холодильник – там стояли несколько бутылок минералки и пакеты с соком. Как раз для безалкогольного коктейля. В баре спиртного тоже не обнаружилось, лежала только универсальная открывалка со штопором.

Павел вышел в коридор и, отыскав лестницу, пошел на второй этаж.

Не, ребята, хрен вы угадали. Схема-то наработана, когда еще с парнями в общаге пьянствовал. Здорово, братан, как дела, туда-сюда, ла-ла, ля-ля. А закурить нету? А стопарик? За знакомство, да жизнь такая беко-ва, что нас дерут, а нам некого. Давай, наливай, а завтра к нам заваливай, у нас гулянка крутая будет, у Кольки (Витьки, Васьки, Сашки) день варенья, двадцать один, очко, юбилей, можно сказать, весь курс гуляет, и ты подгребай. Конечно, не все так просто, кое в чем Павел поддавливал, но старался обходиться без этих своих штучек, даже в пьяном виде – научен горьким опытом.

Нужную комнату даже не пришлось вынюхивать – из-за двери доносилась музыка, пинкфлойдовская «Стена». Странно, что он сразу, еще там, внизу, не узнал. Неужто и впрямь назюзюкался?

Коротко постучал в дверь и, по московской привычке, не дожидаясь приглашения, вошел.

Он ожидал увидеть что угодно, все, кроме того, что увидел на самом деле.

В кресле, перекинув ноги через подлокотник, сидел с закрытыми глазами пацан лет двенадцати и мотал патлатой головой в такт музыке, льющейся из разнесенных на полу колонок музыкального центра.

Собственно, он уже не мотал, а как бы доматывал, потому что, по правде говоря, первое, что Павел увидел, это предостерегающе поднятый вверх палец – мол, не мешай, – похожий на женский, почему в первое мгновение показалось, что тут женщина. Да еще волосы эти. Но уже секунду спустя понял – парень. И малец поднял палец до того, как Павел вошел.

Несколько секунд он стоял у порога, не зная, как поступить. Пройти? Или плюнуть и вернуться к себе? Хорошо сказано – к себе. С этим молодым толковать как будто было не о чем. Но тут композиция закончилась, молодой в последний раз кивнул головой и посмотрел на Павла.

– Вообше-то я тебя не приглашал.

– Чего?

Слышать такое было удивительно. Это такое хамство, что ли? Или как это понимать?

– Ой! – Парень уставился на него, замер на мгновение, потом сбросил ноги вниз и поспешно встал. – Извините. Я подумал… Извините, пожалуйста.

Молодой с пульта выключил музыку.

– Да пожалуйста. Пройти-то можно, или пошлешь? – спросил Павел, уже овладев ситуацией.

– Проходите, конечно. Присаживайтесь. Понимаете… В общем, неважно. Нехорошо вышло.

– Да ладно. Как тебя звать-то?

– Илья.

– А меня Павел, – он протянул руку. – Будем знакомы.

– Очень приятно.

Видно было, что Илье и вправду неловко. И это располагало к нему. Все же хамов, молодые они или старые, Павел не любил.