Сергей Мусаниф - Имперский гамбит

Покинув пределы космопорта, Дойл поймал такси и дал водителю адрес рекомендованного сослуживцами борделя. Знакомых противоположного пола в Лондоне у Дойла не было, а физиологические потребности брали свое. Хотя после вынужденного секс-марафона на дне одного из океанов Великого Китая Дойлу первое время казалось, что он вообще никогда не будет нуждаться в плотских утехах.

Они просидели на борту спасательной капсулы полтора месяца, прежде чем Дойл отважился подняться на поверхность и подать сигнал бедствия. Через три дня они были подобраны имперским разведчиком, присланным Генштабом ВКС для визуальной оценки нанесенного планете ущерба.

Ущерб был катастрофическим, это Дойл успел понять даже за короткое время атмосферного полета спасательной капсулы с уничтоженного таргами «Зевса». Уровень моря на планете понизился на несколько сотен метров, леса выгорели полностью, атмосфера была непригодна для дыхания и останется таковой еще на много лет. На поверхности планеты не осталось ни одного живого человека. Список уцелевших был прискорбно короток, если учесть, что на планете проживало более двух миллиардов человек.

Это было самое крупное поражение ВКС Человеческой Империи, не только в этой войне, но и вообще в истории. И самое кровавое.

Во время поездки в такси Дойл смотрел по сторонам. Война совершенно не затронула древнего города. Впрочем, если бы это было не так, никакого города уже не было бы и в помине.

Таксист высадил Дойла по указанному адресу. Конан сразу определил, какое из зданий старой части города ему нужно, и нырнул в прохладное фойе.

Дойл считал, что если ты видел когда-нибудь один бордель, то ты видел их все, и на этот раз он не ошибся. Обстановка внутри оказалась достаточно знакомой. Интимный полумрак, комфортабельная мебель и полуголые девочки, разносящие напитки. Поговорив с бордель-маман, Дойл выбрал ту, которая должна была скрасить его первую ночь на Земле, и позволил отвести себя в отдельный номер.

К его величайшему удивлению, на огромном установленном в номере сексодроме уже лежал человек. Это был мужчина чуть моложе Дойла, одетый в гражданское. Но даже в его расслабленной позе наметанный глаз бомбардира сразу определил нечто, связанное с армией. Большинство военных не могут до конца расслабиться даже в борделе.

– Большое спасибо, Денниз, – сказал мужик, и провожатая Дойла мгновенно испарилась, не забыв плотно затворить дверь.

– Я такого не заказывал, – заметил Дойл.

– Вне всякого сомнения, – улыбнулся мужик на кровати. Впрочем, он энергично поднялся на ноги, подошел к Дойлу и протянул ему руку. – Меня зовут Винсент.

– Дойл, – машинально представился бомбардир, пожимая протянутую руку.

– О, я знаю, – отмахнулся Винсент. – Поверьте, мне пришлось изрядно поработать, чтобы обеспечить эту встречу. За мной следят, видите ли.

– Кто? – спросил Дойл, хотя это было ему совершенно неинтересно. Он уже понял, чего следует ожидать от этой встречи, подготовленной с большим трудом. Неприятностей.

– Враги, кто ж еще, – отмахнулся Винсент. – Скажите, вы готовы послужить Империи?

– Я и сейчас ей служу.

– Я имел в виду службу несколько другого рода.

– А кто конкретно за вами следит? – поинтересовался Дойл. – УИБ?

– Если бы, – сказал Винсент, доставая из кармана удостоверение полковника. – Я сам служу в УИБ, капитан Дойл.

– Тогда кто же за вами шпионит?

– Я же сказал, враги, – серьезно ответил Винсент. – Настоящие изменники. МДВ.

Дойл хмыкнул. Люди из Министерства духовного воспитания вряд ли бы одобрили эту встречу в борделе.

– Услуга, о которой пойдет речь, может оказаться смертельно опасной, – сказал Винсент. – Но я не могу поручить ее никому из своих людей. Мне требуется человек со стороны. Человек, никак не замешанный в наши дрязги. И эта услуга может оказаться очень важной для интересов Империи.

– Мне не очень-то хочется подставлять собственную шею, – сказал Доил. – Чего ради я должен это делать? И с каких пор УИБ не в состоянии само решить свою проблему и приглашает дилетантов со стороны?

– Это очень долгая история, – сказал Винсент. – И я могу рассказать вам только ее часть, дабы не подвергать опасности других людей.

– Попробуйте, – решил Дойл. Даже если он в итоге и откажется, у него все равно напрочь отпало желание весело провести вечер.

Двумя часами позже Винсент Коллоджерро вышел из борделя.

Уломать Дойла оказалось совсем не сложно, но наряду с удовлетворением оттого, что он не ошибся в выборе человека, Винсента мучила и тревога.

То, что они задумали, было чертовски опасно при любом раскладе, и дело, порученное им Дойлу, никак не способствовало снижению уровня угрозы, а наоборот, повышало его. Но Винсент обязан был попытаться.

Потому что Империя – это не только планеты и боевые корабли. Империя – это люди.

Винсент понимал, что в такого рода делах всегда приходится кем-то жертвовать. Надо только постараться свести жертвы к необходимому минимуму. Знать бы только, где он, этот минимум.

Винсент огляделся в поисках слежки. Сам факт, что он на три часа избавился от агентов наблюдения МДВ, мог спровоцировать его врагов… неизвестно на что. Фанатики могут быть непредсказуемы. Винсент удивился, сколько фанатиков отыскалось в один миг. Как будто люди только и ждали, чтобы продемонстрировать свою вторую натуру. Едва Рокуэлл провозгласил курс на духовную реформацию Империи, который казался Винсенту полной дичью, как у него сразу же отыскались тысячи сторонников. В основном это были посредственности, которые не могли продвинуться по службе при старой власти.

Но нашлись и искренние сторонники нового имперского пути. Таких людей Винсент считал особенно опасными. Людей, готовых умереть за свои убеждения. И убивать за них же. Без угрызений совести, без колебаний, без раздумий. Не ведая сомнений в собственной правоте.

Немного пройдясь пешком, Винсент вышел на оживленную улицу и поднял руку, чтобы поймать такси. В остановившейся рядом с ним машине сидели двое – один спереди, один сзади. Человек с заднего сиденья услужливо распахнул перед Винсентом дверь и сделал приглашающий жест.

Винсент сел в машину, и она тотчас же оторвалась от земли. За все время поездки никто не проронил ни единого слова.

Такси остановилось на улице императора Романова в новой части города, и Винсенту так же жестом предложили выйти. Здесь была расположена штаб-квартира Министерства духовного воспитания.

Но это еще не арест, подумал Винсент. Его ведь даже не обыскали на предмет наличия оружия.

Эта процедура произошла чуть позже, в приемной перед кабинетом кардинала Джанини. Винсент не без сожаления расстался с «офицерским сороковым» и был допущен пред грозные очи кардинала.