Алексей Рокотов - Путь Князя. Простолюдин

Про себя добавил неприятную мысль: «Пусть даже оно и будет расположено на чужой земле».

— А, точно нельзя с вами? — промурлыкала она, косясь на меня огромными, словно небольшие блюдца, глазищами.

— Точно, — строго ответил я. И все, потому что убитые НПС возрождались далеко не со стопроцентным шансом. Средняя вероятность составляла около семидесяти процентов. Путём хитрых манипуляций его можно увеличить, но стопроцентной гарантии добиться не так просто или очень дорого. Терять же вассала, я не хотел ни при каких обстоятельствах. Да и с Ингом потом объяснятся…

— А что делать с этим домом? — спросила она.

— Сам не знаю, я не успею этим заняться, так, что тебе и карты в руки. Аренда проплачена на полгода вперёд, работники тоже, но не советую тут появляться, лучше всего, зайди завтра утром в мэрию и отмени аренду, пусть даже и потеряем деньги, но обрубим ниточку…

***

Макс и Катя, в ночь перед бегством из города.

Макс быстрым шагом вошёл в комнату Кати.

— Есть разговор! — пробурчал он и плюхнулся на диван, расположенный напротив кровати.

— Это срочно? Что там могло произойти? — Катя ухмыльнулась и отложила в сторону тюбик с кремом.

Макс быстро рассказал о том, что поведал ему Рэй. О том, как он попал в Эллирию, о дочке и о том, кто стал виновником аварии…

— Вот, значит, как оно было… — тихо, но со злыми искрами в глазах сказала Катя. — Я читала об этом в новостях, да и дядя в двух словах упоминал. Знаешь, Макс, это многое объясняет в поведении Рэя и в том, что он вообще не выходит из Эллирии. Значит, двоюродный братец постарался… — обдумывая каждое слово, произнесла она.

— Да, я не стал ему рассказывать, откуда мы знакомы с дядюшкой и братцем. Да, и в целом постарался замять тему. Не знаю, как он отреагирует, когда узнает, что мы его родственники и носим ту же фамилию, что и они, — спокойно сказал Макс. — Я перенёс разговор, до того момента пока не поговорю с тобой.

— Что с дочкой? — невпопад спросила Катя, уставившись в одну точку.

— Он не говорил. Но тут вариантов немного, либо родственники, либо детский дом…

— Так себе варианты, особенно последний. Сколько же жизней сломал Егорушка… — на последнем слове Катя скривилась.

— Не знаю, братец у нас талантливый в этом вопросе, не меньше пары десятков и это только то, что я слышал. Меня другое беспокоит, стоит ли говорить Андрею, кто мы или нет. Может, промолчим, не стоит ему знать об этом.

— Нет, так не пойдёт. Мы расскажем как есть, а там пусть сам решает. Если поймёт, что мы ему не враги, значит, он действительно чего-то стоит, если же нет, то вернёмся к нашему первоначальному плану, только уже сами. И ещё одно, мне срочно нужно в Эллирию, — Катя отбросила одеяло и бросилась в соседнюю комнату, специально оснащённую под капсулу, последней модели.

— Я с тобой, — крикнул Макс, срываясь в сторону своей комнаты.

— Нет, — она резко остановилась и посмотрела на брата. Чуть смягчив голос, сказала, — Я сама.

***

Мира отправилась домой, а я поднялся на второй этаж и завалился на кровать. Немного полежал, вглядываясь в темноту потолка, стараясь привести мысли в порядок и продумать дальнейшие действия. Когда уже собирался отключиться до утра, на лестнице послышались торопливые шаги.

Неужели началось? Похоже, я недооценил кланы, и они смогли найти нас значительно быстрее, чем я рассчитывал. Посмотрел на окно. Нет. Не вариант, уверен, что внизу меня ждут. Звук шагов приближался. Я скатился с кровати, подхватил стоявшие рядом сабли и затих сбоку от двери. Мелькнула мысль: «Как там Клык и Дракоша?» Звуков боя я не слышал, но с другой стороны, сколько нужно существам девятого уровня — один точный удар воина сто плюс, и питомцы готовы.

В дверь забарабанили:

— Открывай, это я! — послышался голос Шай.

Ложная тревога. И чего только не придумаешь перед сном. Засов ушёл в сторону, дверь тут же распахнулась под давлением с другой стороны. Передо мной предстала растрёпанная Шай.

— Что-то случилось? — спросил я, видя её взбудораженное состояние.

— Да, почему, ты, не рассказал? — она отодвинула меня в сторону и ворвалась в комнату.

— О чём? — переспросил я, не понимая, что происходит.

— О том, что с тобой произошло, о дочке, о Прохорове, в конце концов, — Шай кружилась по комнате, не на секунду не останавливаясь. Её глаза горели лихорадочным огнём.

— Кать, что происходит? Я рассказа… — она толкнула меня в грудь, от чего я сделал шаг назад.

— Знаешь как моя фамилия? Нет? Нет?! Прохорова! — последнее слово она выкрикнула.

Мои мысли заметались. Это что насмешка? Или какой-то нездоровый прикол?

— Давай адрес дочки! Где она? В детдоме!? — Никогда раньше я не видел Шай в таком состоянии. Казалось ещё немного, и она начнёт крушить комнату.

— Кому-то из вашей гнилой семейки? Не дождешься! — рыкнул я, когда всё-таки поверил её словам. Шай зарычала и попыталась меня ударить.

Руки сами собой схватились за рукояти сабель. Стоп! Это ведь Шай… Или всё-таки Прохорова Екатерина?

Она снова пытается достать меня. Рывок за руку на себя. Разворот. Её руки в замке за спиной, второй рукой держу вырывающееся тело. [MOU2]

Борьба длилась около минуты, затем Шай обмякла, послышался всхлип, плечи опустились и расслабились. Я медленно отпустил её руки и развернул к себе.

Её лицо расчертили две мокрые дорожи. Она вся дрожала словно от озноба. Положил ладони ей на плечи, заглянул в заплаканные глаза.

— Кать, ответь, что происходит? — еле слышно прошептал ей на ухо.

— Прости Андрей, не знаю, что на меня нашло. Вернее знаю, я вспомнила одну девочку, потерявшую обоих родителей в автокатастрофе. Тогда ей было пять, сейчас двадцать четыре, и она стоит перед тобой. Прости.

— А почему ты назвалась Прохоровой? — спросил я, всё ещё не понимая.

— Это действительно моя фамилия, только вот, тот Прохоров, отправивший тебя в Эллирию, не мой отец, а мой дядя. Егор — двоюродный брат.

— И зачем ты мне это рассказываешь, не можешь не понимать, что ничего хорошего к ним я не испытываю, скорее наоборот, — я сделал пару шагов назад, отстраняясь.

Катя заметила это и горько улыбнулась.

— Когда родителей не стало, меня с Максом усыновил дядя, но вместо того чтобы ввести в семью и принять как родных, нас поместили в закрытый детский дом. Элитный, но от этого не менее одинокий. Ничего не напоминает, Андрей? Дядюшка предпочитает не марать руки и когда это возможно, просто прячет мешающих ему людей подальше. С тобой он поступил, так же как и с нами, — горькая усмешка пробежала по её губам, — Откровенно говоря, наш приют был лагерем для двух десятков ненужных никому детей богатых родителей. Знал бы ты, как мы с Максом просились домой. Смотрели сквозь окна особняка, на проезжающие вдалеке машины и мечтали, что нас заберут, — слёзы снова потекли по её лицу. Внезапно её голос окреп, в нём прорезалась сталь, — Дядя нас ни разу не навестил. Да-а, он был занят! В срочном порядке, переписывал на себя компанию отца, где работал у него на побегушках. И когда нас, наконец, выпустили оттуда, в шестнадцать лет, он поднялся уже на такую высоту, что только презрительно посматривал на двух сирот. И ещё этот липкий взгляд моего братишки… Ненавижу!