Семён Афанасьев - Размышления русского боксёра в токийской академии Тамагава, 2

- Если нет заявлений от пострадавших, а сами они живы; их дееспособные законные представители в состоянии выполнять свои процессуальные функции; то дознание не видит оснований для квалификации обвинения, - перевёл на понятный язык Садатоши.

- Давайте лучше разберемся, что тут между вами произошло, - нейтрально предложил его коллега, косясь на разбитый монитор на учительском столе.

- Я уже говорил предварительно, - снова вылез первым учащийся, пожимая плечами. - Беру пятую поправку. Вы же не думаете, что я буду свидетельствовать против самого себя? Допустим даже, только допустим, - он многозначительно поднял палец, - что за позицией уважаемого господина Кавасима стоят какие-то реальные основания.

- Какой грамотный парень, - весело хохотнул общественный обвинитель, переглянувшись с полицейским.

- Доказывать нужно вину, а не невиновность, - вздохнул белобрысый. - Азы юриспруденции. Презумпция невиновности. Я, честно говоря, не имею опыта подобных разбирательств. Возможно, мои юрист и жена отца, когда приедут, как сказал преподаватель, дезавуируют мои слова. Но лично я бы сейчас, по целому ряду личных моментов, очень хотел услышать какие-либо более серьёзные свидетельства собственной вины, чем просто слово против слова.

- Слово против слова? - зеркально повторил последнюю фразу представитель прокуратуры.

Он уже справился с неуместным весельем и выглядел бесстрастным и безэмоциональным.

- Ну да. Моё слово против его слова, что не так? - заозирался по сторонам Асада.

Правоохранители, снова переглянувшись, оставили последнюю ремарку без ответа.

- Я действительно вынужден у вас запросить какие-либо подтверждения ваших слов, - словно извиняясь обратился к педагогу общественный обвинитель. - Вот что имею ввиду...

_________

Там же, через некоторое время.

- ... медицинскую экспертизу можно будет сделать в нашем здании. Попутно, снимается вопрос её валидности в качестве судебного доказательства. - Представитель прокуратуры, не мигая, смотрел на Кавасиму. - Забегая вперёд. Даже если медицинское заключение совпадет с вашими заявлениями, я пока не вижу, как привязывать указанного вами исполнителя к вашему диагнозу. У вас ведется видеозапись в кабинете?

- А сам факт нападения учащегося на меня не является противозаконным?

- Если он вас похлопал газетой по затылку, это хулиганство, - пожал плечами правоохранитель. - Можете исключить его из своего учебного заведения. Через суд добиться запрета, чтобы он приближался к воротам. Принципиален вопрос тяжести нанесенных повреждений.

- Еще штраф можно выдавить из родителей, - подал голос со своего места полицейский. - Если газетой по затылку.

- Да, точно. Ещё штраф.

- Это неслыханно... - было видно, что преподаватель пребывает в явном волнении. - То есть, даже видеозапись того, как он меня избивает, не будет являться доказательством его вины?!

- Факта вины - будет, её степени - нет. А где сама запись? - мгновенно вцепился в последнюю фразу сотрудник прокуратуры. - Вы пока только говорите о ней, но я её ещё не увидел.

- Вы же сами сказали, что это только предварительная беседа? Не процессуальные действия, - парировал начальник образовательного процесса. - Тем более, пока нет законных представителей несовершеннолетнего...

- Они сейчас будут, - подал со своего места голос Асада. - Мне жена отца написала только что. Господа правоохранители, а я могу задать вопрос со своей стороны?

- Да, конечно, - спохватился за двоих Садатоши.

- Мой вопрос прост. Допустим, уважаемый педагог предъявляет видеозапись, где мои кулаки выбивают пыль из его пиджака. А как вы будете доказывать, что имел место жесткий контакт?

- Ты о чем? - заинтересованно вскинулся общественный обвинитель.

- Ну, допустим, я только имитировал удары, - пояснил пацан. - Вот так.

Он встал, подошёл к Хидэоми и выбросил вперед кулак. Плотно касаясь костяшками плеча полицейского сквозь ткань пиджака, но не нанося самого удара.

- На записи это может выглядеть, как удар. А на самом деле я же вас не бил, - пояснил белобрысый.

- Возвращаемся к первому пункту. - Вздохнул сотрудник прокуратуры. - Да. Без медицинского освидетельствования такая видеозапись весит немного. Но это и с самого начала было понятно...

*********

Кавасима был практически взбешен, хотя и не подавал виду. Происходящее было настолько диким, что не укладывалось в голове.

А что, если эта долбаная экспертиза заявит, что он почти здоров? Кстати, если не считать ощущающихся синяков, вроде как и правда серьезных нарушений в организме не было.

Эта белобрысая тварь что, отделается профилактической беседой? И штрафом, в самом лучшем случае? Вернее, для него - в худшем.

Господи, какое унижение... Хорошо ещё, что запись доставать не стал. Сейчас, после прояснившейся ситуации, выглядел бы идиотом.

Чёрт, ну почему нет заявлений от пострадавших? Он же лично обзвонил родителей только что!

Ладно, спортивное отделение. Теоретически, тех ещё можно понять. Травмы заживут - а вот репутация, что их отделал один математик, будет волочиться следом долго.

Но как насчёт Нагано?! Он же реально в коме! Куда смотрят родители?!

В этот момент зазвонил его смартфон.

Скользнув взглядом по экрану, педагог подобрался: его вызывал заместитель начальника избирательного штаба.

- Я должен ответить, - кивнул он присутствующим и, поднявшись, вышел из кабинета.

- Я на минуту. - Звонивший явно не заморачивался приличиями и этикетом. - Шеф просит тебя не выдвигать личных обвинение против пацана. Что бы там между вами ни случилось.

- Как так? - растерялся Юто.

- Ты меня услышал?

- Да.

- Подробности при встрече, - далее товарищ по партии просто повесил трубку.

- Да что же такое?! - в бессилии простонал начальник образовательного процесса сам себе, пользуясь пустотой коридора.

Одновременно с этими его словами, раздался звук ещё одного вызова.

Поговорив со вторым звонящем буквально полторы минуты, Кавасима сменил выражение лица на злорадное.

Удовлетворённо прокрутив в голове новости, он решительно направился обратно в кабинет.

Родители Сэя Нагано не просто наконец подали иск, а были настроены бороться непримиримо и до конца. Ресурсы в семье были.

У начальника образовательного процесса мелькнула мысль, что кто-то подогревал эту ситуацию со стороны. Но он, в отсутствие информации, не имел ни малейшего понятия ни об интересах семьи Ходзё на будущих выборах, ни о личной позиции одной достаточно непростой девицы.