Анастасия Медведева - Ловец

Подхожу, заглядываю в глазок… и быстро открываю дверь.

— Динь-динь! — улыбаюсь, глядя на подругу.

На немного хмурую подругу.

— Ты пришла! — еще шире улыбаюсь, игнорируя красноречивое выражение на ее лице, а затем замечаю в ее руках пакет и усмехаюсь, опуская голову.

Только Динь-динь может прийти в гости с угощением, при этом делая вид, что она совсем не хотела идти — и вообще! — даже мой любимый торт купила совершенно случайно. Скорее всего он сам прыгнул с полки к ней в руки. Она тут совсем не причем. Нет-нет.

— Как я могла не прийти — после твоего сообщения? — сухо (по крайней мере, она очень пытается делать это сухо) спрашивает Динь-динь и проходит внутрь.

Принимаю пакет, стараясь не показывать удивления. Потом быстренько убегаю в спальню и проверяю свой телефон.

Упс. Кажется, я врала себе самой. Вчерашнее происшествие ОЧЕНЬ ДАЖЕ взволновало меня — раз я решилась написать подруге, не дождавшись ее первого шага в мою сторону…

Возвращаюсь в коридор, но нахожу Дину на кухне — она уже во всю занимается сервировкой стола.

— Так что у тебя там приключилось, что ты написала мне в шестом часу утра? — разрезая торт на кусочки, спрашивает Динь-динь.

— Подожди… — останавливаю ее негромко, потом иду, ставлю чайник и не спеша подхожу к подруге, — давай в начале разберемся с тем, что произошло.

— Не с чем разбираться, — качает головой Динь-динь, отводя взгляд.

— Есть с чем. Я не могу потерять тебя из-за недопонимания. Это было бы настоящим расточительством, — с едва заметной улыбкой отвечаю.

Динь-динь молчит, поджав губы.

Чайник закипает, и, чтоб разрядить обстановку, я иду за кружками, а затем разливаю чай.

— Мне сложно понять тебя, — наконец, произносит подруга.

— Я это осознаю, — произношу тихо, раскладывая кусочки торта по тарелкам.

— Тогда зачем усугубляешь? — неожиданно громко спрашивает Динь-динь, — Почему не можешь сразу позвонить и объяснить все так, чтобы я поняла? Ты оставляешь меня одну и вынуждаешь придумывать то, чего ты сама даже не имела ввиду!

— Я дала тебе время остыть, — нахмурившись, замечаю.

— Зачем? Тебе кто-то сказал, что так нужно делать?!

Признаюсь, этот вопрос слегка выбивает меня из колеи.

— Я сама дошла до мысли, что ты мне не из-за обиды не пишешь — все-таки столько лет дружим! Но это-то и странно! Неужели за все эти годы ты не изучила меня вдоль и поперек? Неужели так и не поняла, что твое молчание — это худшее, что может быть в подобной ситуации?!

Смотрю на нее и понимаю, что изучила. И поняла. И все сделала правильно.

Отставляю тарелку на стол, подхожу и обнимаю Динь-динь. Та не сопротивляется, но и отвечать не торопится… к тому же начинает подозрительно шмыгать носом.

— Я рада, что ты пришла. И я скучала, — произношу негромко.

— Я тоже скучала, противное создание! — бурчит Динь-динь, наконец, обнимая меня в ответ, — Почему ты меня выставила тогда?!

— Потому что испугалась, что ты не примешь моего нового друга, — с улыбкой отвечаю, — но теперь даже не имею возможности вас познакомить: он исчез и не появляется уже несколько дней.

— Что? Почему? Он какой-то аферист? — Динь-динь тут же отстраняется и заглядывает мне в глаза.

— Нет, что ты. Он иностранец, — отмахиваюсь от нее, — да мы и пересекались-то с ним совершенно случайно… он мой сосед по подъезду.

— Тогда в чем проблема: зайди к нему в гости и спроси, куда он пропал, — жмет плечом подруга, а я забираюсь на стул и задумчиво смотрю на свой кусок торта.

— Спросить-то я могу… но вряд ли пойму ответ. Он не говорит по-русски, — отвечаю ей через пару секунд.

— Что… вообще? — изумленно уточняет Динь-динь.

— Ага.

— А как вы с ним общались тогда? — спрашивает она.

— Душевно, — усмехаюсь и отправляю ложку с десертом в рот.

Некоторое время поглощаем торт молча.

— И что… ты скучаешь по нему? — внезапно огорошивает меня вопросом Динь-динь.

— Что? С чего ты взяла? — тут же взволнованно отвечаю.

— Да вот с этого твоего поведения и делаю выводы. Грустные взгляды, глубокие вздохи, ковыряния в еде… — замечает Динь-динь не без скепсиса.

— Я не ковыряюсь в еде! — тут же защищаюсь я, — Просто ем медленно.

— Свой любимый торт?.. Это только мне кажется странным? — подняв бровь, уточняет подруга.

Ничего не отвечаю. Размышляю над ее словами…

— Как на работе? — через несколько секунд молчания спрашивает Динь-динь.

— На работе нормально. На второй работе еще лучше, — протягиваю, неосознанно продолжая ковыряться ложкой в кусочке торта.

Неужели я действительно по нему скучаю?.. Когда я так успела к нему привязаться?..

— Лин не приходил больше?

— Лин… — выплываю из своих размышлений, — Лин — последний гад. Не хочу о нем говорить, — произношу немного грубо.

Но воспоминания о его наглости… и о его последний словах перед уходом… нет, я даже думать об этом не хочу!

— Значит, приходил, — делает вывод Динь-динь, — нет, ну, что за дебила кусок? Это ж надо быть таким испорченным! Так… постой… Раз он тебе снова докучал, выходит, и парень в маске появлялся?..

— Да, он снова пришел на помощь, — киваю машинально, начинаю размешивать сахар в чае.

Может, действительно зайти к нему в гости?.. Но для этого придется узнать у дяди Сережи номер его квартиры…

— И что? — с любопытством интересуется Динь-динь, — Что он сделал?

— Поцеловал меня на крыше, — задумчиво протягиваю.

Потом застываю. Поднимаю взгляд на подругу…

— ЧТО ТЫ СКАЗАЛА?!?!??!

Черт… как это вообще вырвалось из моего рта?..

— Стася! — взвизгивает Динь-динь, а затем подлетает ко мне и хватает за руки, — Скажи, что мне не послышалось! Ты же действительно сказала, что он тебя поцеловал?!

— Ну, да, но это было не так, как ты думаешь, — начинаю оправдываться, но подруга уже меня не слушает…

— Божечки! Я, наконец, дожила до этого момента! Даже не знаю, что именно сейчас испытываю — наверно, это родительская гордость, — во всю умиляется Динь-динь, — Девочка моя! Скажи, как ты себя чувствуешь? Какие у тебя впечатления? Как ты вообще?

— Я уже целовалась в этой жизни, — замечаю, подняв брови.

— Это все не то было! Да и когда в последний раз-то? В одиннадцатом классе на выпускном? И что это был за поцелуй? Так — чмокнулись и разбежались, — поэтапно уничтожает меня подруга.

— Ну, для начала, мы не разбежались — просто остановились, потому что мимо беседки проходили учителя, — оправдываюсь справедливости ради, — и да, это был не самый долгий поцелуй — но, если сравнивать, то на крыше все было еще целомудренней…

— Что, даже без языков? — с умирающей надеждой в больших глазах спрашивает Динь-динь.

— Женщина, тебе сколько лет? — ужасаюсь ей.

— Мне-то двадцать два. А тебе по ходу — шесть вчера исполнилось, — тут же упирает руки в бока Динь-динь, — почему не воспользовалась случаем? Опять спешила куда? Или настроение было не романтическое?