Сергей Мусаниф - Физрук навсегда [СИ]

Драться еще и с Борденом я не хотел. И совсем не потому, что он номер один.

– Я сильно не уверен насчет «ближайшего времени», – сказал я. – Мы все еще до конца не разобрались, как это работает.

– День, неделя, месяц – это неважно, – сказал Борден. – Даже если год. Меня интересует сам принцип.

– За все время существования Системы был только один прецедент, – сказал я. – Мир под названием Таннен. Они предприняли попытку и у них получилось. Собственно, у них я эту идею и подсмотрел.

– Отлично, очень интересно, я рад, что у них получилось, – сказал Гарри. – Но что именно у них получилось?

– Я в этом не большой специалист и могу не подобрать правильных слов, – сказал я.

– Я тоже, – сказал Гарри. – Но подбери хоть какие-нибудь. Мне еще с Пожирателем Миров разбираться, в конце-то концов. Или не разбираться.

– Насколько я сумел разобраться в процессе, перезагружается не вся Система, а только отдельный ее кластер, в котором находится игровой мир, – сказал он. – Он воссоздается из точки восстановления, которые Система расставляет автоматически, и в этом игровом мире все возвращается на те же позиции, какие были до. Отменяются миллиарды смертей, зомбиапокалипсис, или с чего так у кого начиналось, все разрушения и потрясения. Но остальные кластеры остаются без изменений. Точнее, с минимальными изменениями – в них пропадают игроки, вернувшиеся в свой восстановленный мир. А достижения, свершения и прочие следы – остаются. То есть, если ты убьешь Пожирателя Миров до того, как у нас все получится, то после того, как у нас все получится, Пожиратель Миров все равно останется мертвым.

– А мы? – спросил Гарри. – Для всех остальных миров…

– Для всех остальных миров мы превратимся в героев баллад и легенд, – сказал я. – Ну, или сказок, которыми пугают непослушных детей. Тут уж кто как себя показал.

Гарри докурил сигарету и выбросил окурок в пыль.

Он молчал, осмысливая. А может, просто прикидывая, с какой руки ему лучше начинать мне голову откручивать.

И вот тут не факт, что Виталик ко мне на помощь придет. Впрочем, Виталик против него не танцует, это они еще на Земле выяснили. Даже когда такого разрыва в уровнях не было.

– А когда была создана точка восстановления? – спросил Гарри.

– В обычном случае она создается, когда у планеты возникает инфосфера, контролируемая Вычислителями, – сказал я. – Это примерно пять-шесть лет до начала Игры. Но у нас-то случай был необычный, так что я полагаю, мы сможем откатить все лет на десять.

– Меня устраивает, – сказал Гарри. – Но ты должен понимать, что это паллиативное решение.

– Я понимаю, – сказал я. – Однако, другого у меня нет.

– У меня и этого-то не было, – сказал Гарри. – Ладно, в самом плохом варианте ты просто выиграешь для нас всех десять лет.

– Да, – сказал я.

– Кто знает, что может произойти за эти десять лет, – сказал Гарри. – Может быть, Вычислители перемрут от какого-нибудь атипичного информационного гриппа и сама Система прикажет долго жить… Я услышал все, что хотел, физрук. Делай.

– Сделаю, – сказал я. – Удачи тебе в грядущей войне.

– И тебе тоже, – сказал Гарри.

Мы пожали друг другу руки и вернулись к остальным. Точнее, к Магистру и Брюсу. Виталик убрел гулять по степи и о чем-то беседовал с одним из техасцев.

– Я, как, впрочем, как и всегда, подслушивал, – заявил Магистр. – Ты все правильно понимаешь, физрук, и вот что я по этому поводу хочу тебе сказать. История развивается по спирали, но если ты заберешься достаточно высоко, ты увидишь, что она бегает по кругу.

– Да, спасибо, – сказал я. – Удивительно глубокая мысль. Поразительно просто.

– Ты поймешь, когда заберешься повыше, – пообещал Магистр. – Или не поймешь.

Виталик вернулся только после того, как они, наконец, отчалили.

И то не сразу.

Он бродил по прерии, поднимая клубы пыли своими подкованными железом сапогами, перебрасывался какими-то фразами с техасцами, иногда подбирал что-то с Земли.

Я не стал его торопить. Возможно, дважды воскресшему зомби требовалось какое-то время, чтобы уложить в голове все, что произошло.

А я стал подсчитывать свои личные потери.

Впрочем, что тут считать. Самой главной потерей была Клавдия.

От нее у меня в инвентаре остался только кусок рукояти. Сопровождающая его системная надпись гласила, что оружие уничтожено и ремонту не подлежит, но может быть восстановлено, если я найду второй кусок и достаточно искусного мастера, который сможет эти куски соединить.

Не знаю, как тут с мастерами, но со вторым куском точно возникнет проблема. Прерия огромна и однообразна, а после того, как Полсон в последний раз применил свой скилл, однообразность эта выросла на порядок.

Пыль да пыль кругом. Ни холмика, ни деревца, ничего, что могло бы служить ориентиром.

Видимо, для того, чтобы окончательно растоптать мои надежды, Система вернула мне в инвентарь книгу навыков, внутри которой содержался «призрачный клинок», намекая, что, как бы там все ни обернулось, его прокачку придется начинать с самого начала.

Не думаю, что я тут долго задержусь, так что до прежних величин мне его уже не раскачать в любом случае. Я вспомнил слова Соломона Рейна о том, что только идиот и полный неандерталец вкладывает ультимативный навык в низкоуровневую дубину, и встроил «призрачный клинок» себе в правую руку. Чтобы получились когти, как у Росомахи, только один и кожу при срабатывании не рвет.

Навык встроился, как родной.

Я настроил активирующий жест и почитал новые свойства «клинка». Оказалось, что они откатились, но все же не на стартовые позиции.

До полутора метров длины и десять секунд до отката. Против безбонусной Селены должно хватить.

А так все осталось по-прежнему. Пистолет, «ласточка», топор.

Что еще нужно человеку, чтобы достойно встретить… да что угодно.

Виталик вернулся и уселся на песок рядом со мной.

– Отчалили? – спросил он.

– Отчалили.

– Значит, вот мы и остались вдвоем, – сказал он. – Как в старые недобрые, сука, времена.

– Да.

– И какой план?

– Спасти всех.

– И какой в этом гениальном, сука, плане, первый пункт?

– Не знаю.

– Дай посмотреть, – сказал он.

Я вытащил из инвентаря Венец Демиурга и вложил его в руку элитного зомби. Заодно осмотрел окрестности – не несется ли сюда на всех парах Немезида.

Не несется.

Впрочем, если она умеет рисовать свитки так же, как и Магистр, оглядываться мне придется все двадцать четыре часа в сутки. Или сколько там часов в сутках других миров.

Виталик водрузил Венец Демиурга на свою нечесанную шевелюру.

Венец сполз.

– Сука, – сказал Виталик.

Он снова водрузил Венец Демиурга на свою нечесанную шевелюру, на этот раз придерживая его рукой. Венец лежал, но только до тех пор, пока его держали.