Данияр Сугралинов - Север

— «И обрушится гнев и мощь Легиона на Империю, и очистит землю огнем, и станут нормы изгоями, а мутанты — нормами, и пойдет каждый мутант войной и сразится в последней битве с лицемерными детьми Пресвятой матери во имя Двурогого, да останется его имя неназываемым до воцарения его власти на всей земле…»

Другие мутанты слышали эти слова не раз, но все равно Лука заметил, что настроение у всех упало. Следующий час прошли молча, лишь Зэ периодически копался в мешках и что-то жрал.

— Только бы на детей Двурогого снова не нарваться, — вдруг сказал Жаба. Со скрежетом почесавшись, отчего несколько чешуек отвалилось, он сообщил: — Им плоть истинных, что Тряпке скрщ-скерщ, слаще сладкого.

— А истинные — это кто? — спросил Лука, смекнув, что лучше выглядеть странным, чем оставить пробелы в знаниях.

— Истинные мутанты — те, кто рожден в Пустошах. Есть истинные, например, я, Жаба, Фург, Зэ, Йогоро, Тряпка. А есть простые — те, кто пришел от нормов.

— А Север какой? — булькнул подбежавший Зэ. — Слышь, Север, ты истинный или простой?

— Я вырос в Империи, — напомнил Лука.

— А по мне, так наш верховод — истинный, — отозвался Скю. — Его ж в детстве нормы в цирк забрали. Скажи, Север, а правду рассказывают, что нормы после жрачки щеткой зубы трут?

— В смысле?

— Ну, рассказывают всякое. Странные эти нормы. Слышал, что некоторые даже, как посрут, жопу бумагой вытирают. Или того хуже, водой отмывают! Дикость какая-то…

— Варварство, — содрогнулся Тряпка.

Скю ненадолго замолчал, тужась и подталкивая телегу в горку, мутанты Крэга ему помогли, и совместными усилиями ее таки вытащили наверх. Теперь надо было осторожно спуститься, чтоб она не покатилась на всех парах.

— Слышал я, — кряхтя, произнес Тряпка, — будто нормы чуть ли не каждую неделю моются. Воду переводят, гады! Небось и скрщ-скерщ каждый день у них… Хотя… Я б не отказался!

— А ты, Тряпка, иди к шаманам, — посоветовал сзади Фург. — Так мол и так, скажи, хочу скрщ-скерщ каждый день. Они ж скрещивают, может, кому и понадобится твоя мутация.

— Зловонный пердеж и отсутствие писюна — эт не мутация, — не согласился Жаба. — Это…

Йогоро, перебежавший к Луке и Жабе, чтобы не дать телеге скатиться с пригорка, громко заржал и выдал:

— Вот представь, Тряпка. Бу-га-га! Придешь ты к шаманам, а они давай тебя с пожирателем скрещивать… С пожирательшей! Бу-га-га! А ты даже не знаешь, куда там скрещиваться! И нечем!

Зэ упал на спину, забулькал, задергал ножками, и Жаба, и пришлые мутанты зароготали. Лука и сам не сдержал улыбки.

— Чтоб тебя… Ха-ха-ха! Глубинный червь сожрал! — радостно воскликнул Скю.

Процессия замерла — все сложились от хохота. Выпуская накопившееся напряжение, смеялись так, что казалось, сама земля трясется, Луке тоже передалось веселье, и он отводил душу вместе со всеми.

Первым опомнился Зэ, вскочил на четвереньки, затем всем телом прильнул к земле да как заверещит:

— Глубинный червь! Спасайтесь!

От неожиданности мутанты, держащие телегу, оторопели. Первым отошел Скю и крикнул:

— Врассыпную! На скалы!

Но опоздал. Земля под ногами дернулась, подбрасывая мутантов, Луку и телегу со всем содержимым, будто ее снизу ударили гигантской ладонью. Мутанты попытались броситься врассыпную, но под ногами образовалась огромная воронка, даже скорее кратер, расширяющийся, как в замедленной съемке, и превращающийся в розовый зев с множеством мелких щупалец. Лука попытался взбежать наверх, но одно из щупалец схватило его за лодыжку, рвануло вниз и швырнуло в разверстую ротовую щель, где мелькнула мохнатая башка сожранного Фурга.

Такое с Лукой уже случалось, в прошлый раз он не только победил червя, но и использовал его как строительный материал, теперь все было сложнее: ему предстояло сохранить жизни мутантам. Сложности начались уже в пищеводе, снабженном роговыми наростами, чтобы проталкивать пищу в желудок. Сокращался он волнами, и если замешкаться, то…

Мышцы сжались, пропихнув Луку в желудок, но не расплющили, спас усиленный скелет. Стиснутый со всех сторон, утопающий в слизи, он плюхнулся в черный мешок желудка, заполненный кислотой. Боли Лука не почувствовал, первым делом метаморфизм отключил кремниевые нервные волокна, вторым — сообщил об опасности, предложил решение и сам же его воплотил:

Опасность! Зафиксирована враждебная среда!

Обнаружена концентрированная соляная кислота!

Анализ противодействия…

Активация режима нейтрализации!

Генерация карбоната натрия!

Вывод!

К этому моменту глаза уже адаптировались к черноте, и Лука обнаружил вопящих мутантов, ожегшихся кислотой, бутылки вина и обломки телеги внутри желудка, напоминающего покрытый бороздами вытянутый мешок. Мутанты вопили во все горло.

Лука ощутил, как из всех отверстий его тела, из каждой поры на коже начал выделяться какой-то порошок. Выработанное метаморфизмом вещество вступило в реакцию с желудочным соком, и вокруг Луки все начало вскипать, но без повышения температуры. Наследие Эск’Онегута предоставило информацию о том, что это выделяется неопасный углекислый газ.

Червь куда-то несся, и Луку швыряло из стороны в сторону. И он, и мутанты упали в кипящий желудочный сок, который становился все менее едким.

А вот червю приходилось несладко: его раздувало от газов, наверное, ему было больно. Лука окинул взглядом мутантов, стоящих на четвереньках. Йогоро, очухавшийся первым, проорал:

— Достаем оружие, крошим червя! Тут воздуха не хватает — задохнемся!

— Отставить! — крикнул Лука. — Всем выжившим — подойти ко мне. Попытаемся прорваться.

Выполнить его команду было непросто, потому что желудок сокращался, швыряя мутантов из стороны в сторону. Когда наконец четырехрукий Йогоро, мохнатый Фург, бочкообразный Зэ, Жаба и два мутанта из пришлых взялись за руки и окружили Луку, он активировал боевую форму, вырастил треугольный вытянутый клинок с мономолекулярным острием и с его помощью за долю секунды сделал прямоугольный надрез…

Который тотчас сомкнули сократившиеся мышцы червя. Дальше Лука действовал наверняка: взмахом руки с мономолекулярной нитью он начертил круг, и передняя половина червя, отвалившись, уползла, а задняя, в которой они все оставались, начала извиваться, пытаясь закрыть зияющую рану. Лука прыгнул туда и встал звездочкой, не давая дыре сомкнуться.

— Выползайте! Я долго не продержусь!

Червь был огромен, его мощные мышцы давили прессом, но иридиевый скелет пока справлялся, хоть и адски болели перегруженные суставы. Мутанты один за другим выпрыгивали в черный проход, прорытый червем. Дождавшись, когда вылезет последний выживший, Йогоро, Лука выпрыгнул в черноту вслед за ним. Но его ладони уперлись не во взрыхленную почву, а в камень, как будто червь утащил их куда-то в пещеру.