Данияр Сугралинов - Север

Север развернулся так, чтобы видеть всех суперов. Стоящий на коленях Даффн держал до боли знакомый треугольный кристалл, наливающийся едва заметным сиянием. Точно такой же, как тот, которым барон Расмус остановил Маджуро!

Мир будто замедлился. Север бросился к врагу, рассчитывая выбить из его рук убойное оружие, против которого даже странник был бессилен. Прыгнул, протянув руку, ударил врага головой, взял шею в захват и начал душить цепью, хотя перед глазами было темным-темно — что-то сверкнуло и будто ослепило. А здоровенный мутант и с места не сдвинулся…

Сцена захвата Даффна отпечаталась в сознании. Раз за разом Север хватал супера и начинал душить, но никак не мог прикончить. Руки становились ватными, как в кошмарном сне, когда пытаешься убежать, но как бы ни перебирал ногами, двигаешься медленно, словно тонешь в трясине…

Зафиксирован сбой обращения к памяти.

Зафиксирован зацикленный временной отрезок: 0,1 секунды.

Анализ…

Зафиксирован сбой обращения к памяти.

Зафиксирован зацикленный временной отрезок: 0,1 секунды.

Анализ…

Зафиксирован сбой обращения к памяти.

Зафиксирован зацикленный временной отрезок: 0,1 секунды.

Анализ…

Мир мигнул. Лука потерял сознание.

А когда очнулся, и перед глазами стало проясняться, увидел перед собой не супермутанта Даффна, а огромный черный столб. Уж не этот столб ли Лука пытался задушить в своем зацикленном сне?

Метаморфизм вопил о запредельном уровне радиации, на нейтрализацию которого тратились не только все резервы энергии Колеса, но и накопленная органика, уходящая на регенерацию. Обычный человек, наверное, умер бы мгновенно. Север выжил благодаря своей способности, но ощущал себя вялым и бессильным.

К столбу, буквально сочившемуся радиацией, Север был прикован толстенной цепью, прикрепленной к кольцу. Чуть в стороне был второй такой же столб, но без пленника, земляные стены возвышались локтей на двадцать. Сверху доносились неразборчивые голоса.

Север вдохнул и выдохнул, приводя мысли в порядок. Его опять парализовали неведомым оружием ракантов из большого мира. Сколько же прошло времени?

Кора! Если миновало, как и в прошлый раз, несколько месяцев, значит, он опоздал, и сестру принесли в жертву! Он дернул цепь, но не смог разорвать ее — сил не хватило. Дернул еще отчаянней — без толку. Попытался отрастить мономолекулярный клинок, но не было энергии Колеса.

Только тогда он ощутил на шее холод металлического ошейника. Тронул рукой, двумя, попытался разорвать — тщетно. И странное дело — штуковина не определялась метаморфизмом как что-то чуждое. Вроде и вреда она не причиняла, во всяком случае, логи молчали, или метаморфизм просто не видел, в чем именно заключается этот вред. Способность не предлагала поглотить ошейник. Так и не сумев его ни погнуть, ни разорвать, Север бросил эту затею.

В отчаянии он снова и снова пытался разорвать цепь, и на грохот прибежал охранник, встал на краю ямы. Мутант опустился на четвереньки, свесив засаленные космы. Слишком высоко, чтобы разглядеть, но зрение Луки подстроилось, и он увидел, что лицо у мутанта было обычным, а вот шею будто покрывала древесная кора, частично поднимавшаяся на щеку.

— Ага! — радостно воскликнул он, и его голос донесся эхом. — Прошел столбняк!

Север запрокинул голову и спросил:

— Сколько я здесь?

Мутант задумался, почесал затылок:

— Дык дня три ужо… Четвертый пошел!

Паника схлынула. С Корой все в порядке — до полной луны время еще есть.

— Где мы? Зачем я здесь? — спросил Север, решив воспользоваться разговорчивостью мутанта.

Тот заржал, кивнул на столб.

— Спроси у члена Двурогого!

Подошел второй мутант. Здоровенный, мускулистый, но весь покрученный, как Скю, оплетенный вспухшими сухожилиями. Амбал дал лохматому пинка под зад, и мутант заорал, заканючил, едва не свалившись в яму:

— Ротх! За что?

— Много звездишь, Дубина. — Крученный кинул взгляд на Севера, поиграл желваками и обратился к напарнику: — Дуй к верховному, он ждет не дождется, когда этот дрищ очухается.

— А ты мне монету должен, Ротх, — обиженно процедил исчезнувший из виду лохматый. — Вишь — оклемался. А ты: «Подохнет, подохнет».

Покрученный Ротх топнул, и Дубины и след простыл, а сам уставился на Севера.

— Лучше бы подох… Ты Даффна без спирального глаза оставил, сучара! Дигоро и Мофаро тебя сюда приперли. Если б не они, Даффн бы тебя порешил еще в Рванине! А тут уж Агреттон велел посадить тебя на хер Двурогому, проверить — сдохнешь или нет.

— Агреттон? Кто это? Где я? В Убежище?

— Ты у хера Двурогого, — оскалился Ротх и плюнул на дно ямы. — Надеюсь, отбросишь копыта!

Больше он ничего не сказал, отошел от края и исчез из виду. От бессилия Север принялся рвать цепь — безуспешно. С каждой минутой он становится все слабее, ведь запасы органики не бесконечны! Метаморфизму скоро просто не из чего будет восстанавливать поврежденные ткани и клетки!

Дубина исчез надолго. Все это время Ротх развлекался тем, что бросал в Севера камушки или старался попасть в него харчком, за что и получил нагоняй от явившегося с Дубиной старика в странных одеяниях. Лука все гадал, как тот до него доберется — стены колодцы были гладкими, без выступов, и лестницы не видать. Но все оказалось проще.

Ротх и Дубина исчезли, сверху донеслись скрип и лязг, под ногами завибрировало, и столб, к которому был прикован Север, начал подниматься. Со скрежетом провернулись невидимые шестеренки под ногами, и пол тоже пошел наверх.

Лука насторожился, приготовился к бою. Если его поднимут достаточно высоко, чтобы дотянуться до любого: хоть до охранника, хоть до старика, называемого «верховным», — есть шанс пополнить органические резервы и попробовать сбежать…

Крак! Платформа с двумя металлическими столбами, к одному из которых был прикован Север, резко остановилась. Локтях в пяти над ней снова появилось лицо старика.

— Ну, здравствуй, Север… — прокряхтел он и, сделав паузу, усмехнулся: — Милосердный.

— Кто ты?

— Агреттон. Просто Агреттон. Я верховный шаман Двурогого, мутант… Однако это все же вопрос: а мутант ли ты? Уж больно много о тебе интересного рассказывают. Твои люди уверяют, что ты чуть ли не Избранный!

— Я обычный, — покачал головой Север. — Да, из земель нормов, и недавно в Пустошах, это не секрет. Я не скрывал это ни от кого.

— Вот и я тоже думаю, что никакой ты не Избранный, — усмехнулся шаман. — Но и не обычный мут, ты что-то скрываешь… Вижу я в тебе много странного, чужак. Ты не сын Пустошей, но и не норм, для которых не то что Рог, — шаман качнул головой на столбы, которым Ротх дал другое название, — заурядное проклятие Двурого смертельно. Ты же держишься, кожа твоя не ползет лоскутами, а гной не льется из глаз. Хоть бы блеванул для приличия, но и этого я не вижу!