Роман Прокофьев - Мятежник

— Оскала? Ого. Пожалуй, что обойдусь, — ответила она. — Выпускай Ворона!

Из раскрывшихся лепестков диафрагмы мгновенно вылетела анима — теперь, благодаря «Азур-Зрению», я прекрасно видел ее, белесый сгусток А-энергии, похожий на вытянутую каплю. Он закружил по карцеру около нас, изучая обстановку, несколько раз облетел вокруг и, наконец, остановился, завис перед нашими лицами. Если присмотреться, внутри полупрозрачной оболочки угадывалась невероятно сложная движущаяся структура.

— Ворон! — ровно произнесла Ракша. — Не глупи. Воплощайся!

Я осторожно коснулся чужой анимы «Повелителем Стаи». Да, это был Ворон, узнавался слепок его обожженного сознания. Он не сопротивлялся вторжению — я вновь почувствовал темное, гневное безумие. Однако помимо него внутри мерцало любопытство и нечто вроде пробуждающейся надежды. Подобное чувство испытывала Гелиос, когда впервые узнала меня. Я послал настойчивый сигнал, образ мертвеца, давая команду к инкарнации — и дух Ворона, крутанувшись вокруг руки с Десницей, послушно нырнул в тело.

Труп ожил. Раны неуловимо затянулись, по коже пробежала дрожь обновления. Человек заскреб ногами, со стоном поднял голову, разлепил веки. Сплюнул. Неразборчиво выругался.

— Неужели, срань небесная… — пробормотал он. — Неужели…

— Идентификация, Ворон, — приказала Ракша. — Немедленно!

Новорожденный Ворон хрипло рассмеялся, глядя на нас. Носитель ему попался брутальный — крупный небритый мужик с лицом, изуродованным тремя страшными шрамами.

— А это зачем? — он подергал руками, зажатыми скобами настенных оков. — Боитесь меня, что ли? Даже такого?

— Никто тебя не боится, — ровно произнесла Ракша.

— Ага, я вижу, — насмешливо кивнул Ворон в сторону напряженного Корвина, держащего руку на рукояти Нотунга. — Прямо расслаблены, как булки моего дедушки.

— Послушай, Ворон. Когда-то ты был мне другом, — сказала Ракша. — Мы дрались вместе, помнишь? Я…

— Дружба? В жопу дружбу! — перебил ее Ворон. Я ощутил нарастающую волну ярости. — Где были друзья, когда меня заперли на Полигоне? Ни одна сука не пришла на помощь. Восемьдесят, сука, гребаных лет! И после этого ты говоришь мне о дружбе? Да пошла ты!

Корвин шумно выдохнул. Его глаза превратились в злые щелки, а меч на палец выскользнул из ножен.

— Заткнись! — зарычал он. — Ты не в том положении, чтобы…

— Сам заткнись! Сучка из выводка Фенрира, прихвостень предателя-Феникса и… — он перевел бешеный взгляд на меня, — недоносок с Десницей, который ни хрена не Прометей! Какого хрена вам надо?

Жестом остановив шагнувшую вперед Ракшу и дрожащего от ярости Корвина, я присел перед ним на корточки — так, чтобы наши лица оказались на одном уровне. Глаза Ворона превратились в дыры, через которые хлестала черная ненависть. Но это была вполне человеческая эмоция, которую можно понять. Он был очень крутым парнем и делал всех на Полигоне. Исполняя свой долг, стал лучшим воином Города и не побоялся замарать руки, а в ответ его подло предали и заперли на Полигоне, побоявшись даже объясниться в открытую.

— Помнишь, в Башне Пустоты ты хотел разрезать меня на куски? — спросил я, глядя ему в глаза и удерживая ментальный контакт. — А я сказал, что ты выйдешь оттуда только в моем анимариуме? Так и случилось.

— Хочешь тоже порезать? — понимающе усмехнулся Ворон. — Валяй, мальчик. Я не боюсь боли.

— Нет, зачем? — ответил я. — Пытать Инка — глупо. Я просто предоставлю тебе выбор. Как тогда, в Башне.

— Когда ты вошел туда, на тебе не было Десницы, — вдруг хрипло сказал Ворон. — Выходит, она была спрятана где-то в Башне?

— В нескольких шагах от того места, где ты резал меня на куски, — процедил я. — Обидно, да?

— Нет. Я много раз обыскивал там все, — оскалился Ворон. — Значит, Прометей спрятал ее так, что найти мог только тот, кто знает.

— Значит, — подтвердил я его догадку.

Ворон молчал, не отводя глаз. Мы пребывали в ментальном контакте — и он не мог не ощущать мою холодную решимость. Сломать его волю можно было только одним способом — доказать, что я сильнее. Он должен был понять, что мои слова не блеф, а неотвратимая реальность.

— Выбор простой, Ворон! Ты ответишь на наши вопросы. Не захочешь — отправишься обратно в анимариум, — сказал я, ощущая, как злая гримаса сводит лицо. — Будешь жить там, пока я не найду Куб. Если ответишь — я подумаю, как оставить тебя в мире живых.

— То есть выбор между вечным пленом и твоим словом? — хрипло рассмеялся Ворон.

— Именно так, — подтвердил я. — Решай быстрее. Корвин!

Крестоносец неуловимо выхватил клинок, его острие застыло в дюйме над головой пленника.

— Давай, Ворон. Давай! — усмехнулся он. — Подсласти мне день!

— Не дождешься, ублюдок, — снова сплюнул Ворон. — Сначала я хочу услышать вопросы.

— Где находится тайная лаборатория Орфея? — спросила Ракша. — Та самая, ты знаешь, о чем я.

— Ого! Вижу, вы решили покопаться в грязном белье? — оскалился Ворон. — Это воняет изменой, Ракша! Перчатка Прометея… вы что, решили копнуть под архонтов? Бунт? Мятеж?

— Не твое дело. Где лаборатория?

— Орфей в моем списке, — произнес Ворон. — Отдадите мне его — скажу.

Его ментальный фон сменился, от внезапного удивления к пробуждающейся надежде. При звуке имени «Орфей» сознание Ворона окрасилось багровыми всполохами гнева. Он ненавидел его намного сильнее, чем прочих, это было невозможно скрыть. Его заинтересовали мои слова, очень заинтересовали, хоть он и пытался не подать виду. Я усилил давление «Повелителя», обхватывая его сознание чуткими мысленными пальцами. Без апгрейдов, без Геномов — нулевой носитель очень легкая жертва. Почему-то он вообще не защищался, и это казалось странным. Я сосредоточился, пытаясь отыскать причину — Ворон не принадлежал к тем людям, которые что-то делают просто так.

— Ты не понял, Ворон, — произнес я. — Торговаться будешь с Кошками. Ты отвечаешь на вопросы. Безо всяких условий. Я думаю, как поступить с тобой. Не отвечаешь, идешь жить в анимариум.

— Других вариантов для вас не будет. Кончайте меня! — осклабился Ворон. — Дар внушения, неплохая попытка, парень, но ты никакой не Прометей.

А теперь он играл, просто проверяя нас на прочность. Хитрый тип — мгновенно ощутил нашу слабость, заинтересованность в нем, как в ключе к лабораториям, и сейчас пытался продать себя как можно дороже.

— Тогда зачем ты отдал салют там, в Башне? — медленно спросил я, не отводя глаз. — Зачем?

— Мне показалось, что, — запнулся Ворон, пытаясь вырваться из тисков моей воли, но было уже поздно, он даже не сумел отвести взгляд, хотя очень хотел это сделать. — Да пошел ты! Вместе со всей вашей дерьмовой компанией — идите нахрен!