Андрей Черный - Total Dream

— И… смотри, — сказав это, Юдзиро взмыла в небо.

Взмахом руки девочка-волшебница создала вокруг себя вихрь огненной энергии. Потоки горячего воздуха приподняли ее юбку, и мог во всех подробностях рассмотреть ее белоснежные панцу с мишками. Недолго думая, пироманка перенаправила энергию в дом, который стоял через дорогу. Прогремел оглушительный взрыв, скорее всего, бытовой газ. В разные стороны полетели куски бетона. Когда пыль улеглась, я посмотрел на развалины — от здания него ничего не осталось, даже развалин, пламенный вихрь все испепелил. И, знаете, я только что понял, что это был дом, в котором жила Юдзиро.

Юдзиро спустилась на землю и тут же спросила:

— Ну, как тебе?..

У меня просто не было слов, это одновременно так пафосно и так разрушительно. Интересно, могу ли я что-нибудь подобное?

— Я видел твои трусы.

— Возможно, здесь есть еще кто-нибудь. Давай поищем? — подруга проигнорировала мое замечание.

— И куда отправимся?

— В школу, разумеется, — уверенно сказал я. Я доверился чутью школьника.

Возле школы так же безлюдно. Парадный вход наглухо закрыт, на контакт со смартфоном дверь не реагирует. Юдзиро быстро исправляет проблему — бесцеремонно прожигая в дверях огромную дырищу. Она заходит первой, я плетусь позади. Мой взгляд зацепился за изрядно изношенные беговые кроссовки Nike Flex на ногах девушки. Серебряные, со вставками салатового и розового цветов, и широким черным логотипом сбоку. Помню, как мы выбирали их в магазине. Помню, ее победы на спортивных фестивалях. Она была одним из лучших атлетов нашей школы. Юдзиро отрастила длинные волосы и навсегда завязала с бегом, но до сих пор носит их. Неужели ее финансовое положение настолько бедственное?

В школьных пролетах тишина. Покой и тишина. Наверное, так тихо здесь только во время летних каникул.

— И здесь никого… ого… ого… го… о… — пронеслось протяжное эхо.

— Ю-тян, я дома ничего толком не поел, думал, пообедаю в школьной столовой…

— Это же сон… — меня озарила приободряющая улыбка семпая. Похоже, она сама охотно в это верит.

— Ты уверена? Я нет. Есть хочу ужасно!

Мой вопрос ни капельки не смутил Юдзиро, ее самоуверенность была непробиваема.

— Ну, пошли в столовую, пожрем на халяву, — семпай поддержала мою инициативу.

Дверь в столовую тоже закрыта — фаэрбол не оставляет от двери ничего. Школьный общепит встретил нас уже привычной тишиной. Юдзиро поежилась, затем расправила плечи и направилась к прилавку, заваленному булочками с якисобой и дынным хлебом.

Я обнаруживаю, что моих любимых булочек с повидлом нет. Юдзиро хватает бутылку «Jibuchiku» с яблочным вкусом, я утаскиваю пару вчерашних пирожных с линии раздачи, и мы незамедлительно ретируемся — давило ощущение неправомерности совершаемых действий.

— Думаешь, стоит осматривать всю школу? — интересуется семпай. Не дожидаясь ответа, Юдзиро намертво присасывается к бутылке, ручеек жидкости течет прямо по ее толстовке.

— Никого здесь нет, — ответил я, слегка пиная стену поблизости.

— Идем в центр, там больший простор для мародерства, — Юдзиро протягивает мне наполовину опустошенную бутылку.

— Ты ведь не серьезно?

Блуждаем по городу уже какое-то время. Юдзиро-то умеет летать, а мне ножками топать надо — устал, блин. Небо стало еще кровавей. С сакуры начали опадать листья. Становится немного жутковато. Улицы пустые, нет никого, кроме нас двоих. Юдзиро от скуки начала выжигать деревья и маленьких зверушек, в основном ежиков, пробегающих мимо. Живодерка хренова. Кстати, да, исчезли только люди, фауна в виде голубей и ворон никуда не делась.

— А как ты открыла в себе эти способности? — спрашиваю я.

— Прикинь, проснулась на городской свалке. Попыталась вспомнить, что было вчера, но это оказалось непростой задачей. Первая мысль — вчера была пьянка и я, как всегда, выпила слишком много, ну а там всякое могло быть.

— Это точно… городской свалке, говоришь?

— Но голова не болела и чувствовала себя отлично, будто снова могу марафон пробежать. Хотя меня регулярно навещал доктор Бодун. И вообще, было такое чувство, что я космонавт в невесомости. Оказалось, я зависла где-то в метре над землей, точнее, не висела на чем-то, а просто парила в воздухе. Первая мысль — это сон. Я решила пролететься по городу и вскоре встретила тебя.

Я на нее искоса посмотрел и сказал:

— А ты не думала, что это начало Армагеддона, а ты избрана спасти мир?

Ответа я не услышал, Юдзиро только громко рассмеялась и похлопала меня по плечу. Уже издалека вижу большие буквы торгового центра. Новый десятиэтажный ТЦ с прозрачной крышей построили еще несколько месяцев назад, но я никак не находил времени заглянуть в него. Вот и возможность появилась. Громадная неоновая надпись «Гигацентр» не сияла, вероятно, здание было обесточено.

Внутри Гигацентра царила неправдоподобная тишина. Я снова хотел есть, вчерашнее пирожное оказалось совсем не питательным и первая мысль, которая пришла мне в голову: нужно зайти супермаркет на минусовом этаже. В здании не было света, а способа включить его мы так и не нашли. Толку от фонарика-вспышки на смарте было немного, но зато была баба-огонь Юдзиро, овладевшая пирокинезом. Семпай создала чиби-фаербол и качественно освещала нам путь.

Зайдя в бакалейный отдел, мы услышали какой-то шорох. На полу сидел жирный мужик лет тридцати и пихал себе в рот палку колбасы. Доев колбасу, тот принялся пожирать шоколадки, которые лежали на противоположных стеллажах.

— Это что за покемон?! — воскликнула Юдзиро.

Мужчина с тройным подбородком посмотрел на нас, а потом, как ни в чем не бывало, продолжил пожирать шоколад. Мы подошли ближе:

— Как тебя зовут, добрый молодец? — спросила Юдзиро, хихикая. Она совершенно не боялась незнакомца или поддельно храбрилась — я не смог точно определить.

Жирняк посмотрел на нас, потом на шоколадки, потом опять на нас, и продолжил интенсивно пережевывать.

— Как тебя зовут?! — уже настойчивей спросила семпай.

— Меня зовут Жора… — ответил жирный. Его интонация показать мне совсем детской, взрослые так не разговаривают.

— Как ты здесь оказался? Ты знаешь, что произошло? — спросил я.

— Папа сказать Жоре, что больше не будет кормить его, и Жора прийти сюда.

— Папа, где твой папа? Значит, здесь есть еще люди…

— Жорик не знать, папа уйти от Жорика, Жорик быть плохой, — сказал Жора и начал непритворно рыдать, брызжа соплями и слюнями. Мы с Юдзиро отошли на пару шагов:

— Что будем делать с ним? — спросил я у подруги.

— Ничего. Зачем нам этот Жорик? Это всего лишь сон.

Решение Юдзиро в какой-то мере было волне логичным. Но с одной вещью я был не до конца согласен: