Николай Метельский - Устав от масок [СИ]

– Часто, – вздохнул он. – Пока Синдзи-сан воевал в Малайзии, всеми делами, связанными с Токусимой, занимался я. Не знаю, как теперь будет, но вряд ли что-то изменится – у Синдзи-сана и без того полно забот.

– И как тебе здесь? – продолжала она спрашивать.

– Обычно, – пожал он плечами. – Разве что спокойнее, чем в Токио. Я даже не против здесь жить, но если Синдзи-сану нравится столица, то и мне там неплохо.

– Мне тоже здесь нравится, – произнесла она, посмотрев в окно машины. – Ты правильно сказал – здесь спокойно.

На самом деле ей было плевать на город, слишком мало она здесь пробыла и слишком мало видела, чтобы составить хоть какое-то впечатление о нём. Впрочем, Токио ей однозначно нравился больше. И уж точно она не ощущала себя здесь спокойно, но это можно было понять – рядом с этой Норико её бесило очень многое.

– Это хороший город, – кивнул Казуки.

– Не расскажешь, как ты познакомился с Синдзи? – кинула она пробный шар.

Не то чтобы ей было интересно, но история наверняка довольно личная. Во всяком случае, на такой же вопрос, заданный Анеко, та отшутилась и ничего толком не рассказала. Сейчас же, одарив её нечитаемым взглядом и пожав плечами, Казуки произнёс:

– Я пытался его ограбить.

Торемазу моргнула.

– Что ты сделал? – переспросила она.

– Пытался его ограбить, – повторил он. – Естественно, ничего не получилось. За это я получил подзатыльник и пинок по заднице. Так и познакомились.

– Довольно необычное знакомство, – произнесла она медленно. – А что потом? Вы ведь не сразу подружились?

– А мы и не подружились, – ответил Казуки. – Я его руки, проводник его воли, а он свет, освещающий мой путь. Мне не нужна его дружба, мне нужен его приказ, – закончил он жёстко.

– П-понятно, – стушевалась Торемазу.

Она знала, что парень превозносит Синдзи, но как-то не ожидала, что всё настолько серьёзно. Что их с Анеко, да и остальных ребят, шутки настолько… не шутки.

– Я знаю, Торемазу-сан, что господин вам нравится, – произнёс он. – Но не пытайтесь сблизиться с ним через меня. Не выйдет. Это только его выбор. Я не просто не стану вам помогать, у меня и не получится это сделать. Но одну подсказку я вам дам. Всего одну. Господин – добрый. Как бы он ни пытался эту доброту в себе задавить.

– Я…Кхм. Я поняла. Спасибо, Казуки, – кивнула она.

На деле же Торемазу ничего не поняла. Но запомнила. Если потребуется, она десять тысяч раз прокрутит в голове этот разговор и найдёт ответ. Позже. Сейчас же надо перевести тему на что-нибудь другое. Что-нибудь нейтральное. Парень сейчас чересчур серьёзен, а такой Казуки ей никогда не нравился. Слишком опасен.

– Слушай, – спросил Мамио. – Как думаешь, это правда была… богиня?

Сидящий рядом Тейджо усмехнулся:

– А нам-то какая разница? Сам подумай – богиня это или нет, для нас с тобой ничего не изменится.

– Так-то да, просто интересно, – произнёс неуверенно Мамио.

– Кому как, – дёрнул плечом Тейджо. – Мне вот пофигу. Но если тебе интересно моё мнение, то это просто случайность. Для богини такое всё же мелковато.

– А пара сотен человек в храме посчитали иначе, – заметил Мамио.

– Просто они тут все… – запнулся Тейджо.

И замолчал. Подобрать слова вот так сходу он не смог.

– Что? – спросил Мамио, которому надоело ждать продолжение фразы.

– Не знаю, как сказать, – вздохнул Тейджо. – Вроде и не фанатики. Любовь тоже выглядит иначе. Уважение? Слишком слабо для уважения. Аматэру в Токусиме неоспоримая константа величия. Их величия. Уважение, где-то даже преклонение, гордость. И это аристократы, что там у простолюдинов, я даже представлять боюсь. Так что местные… У них нет сомнений. Единственный луч, пробившийся сквозь облака, упал на Аматэру? Всё – отмечен богиней. Просто потому, что иначе и быть не может. Понимаешь? – поймал он взгляд Мамио. – Как по мне, это для них просто обыденность. Не уверен, что там в храме кто-то удивлён был. Для них всё так и должно быть.

– По твоим словам, они всё же фанатики, – произнёс Мамио со скепсисом в голосе.

– Да нет же, – поморщился Тейджо. – Фанатик – это наш Казуки, а Аматэру для местных… Ну вот, например, у тебя есть сомнения, что Император занимает своё место по праву?

– Эм… – смешался Мамио. – Нет, конечно.

– Так же и тут, – кивнул Тейджо. – Аматэру для местных – равно… Дальше идёт длинный список того, чем токусимцы их считают. В том числе величие, сила, защита, выбирай сам. А самое главное, как по мне, что это их Аматэру. Они часть этого величия. Пусть и совсем немного, но часть. Бесит меня этот город.

– Да ладно тебе, – произнёс Мамио успокаивающе. – Город как город. Над Токио тень Императора, здесь – Аматэру. Какая тебе разница?

– Погорячился, признаю, – усмехнулся Тейджо. – Токусима мне просто не нравится. Но с Токио ты не прав. Тень Императора над всей страной, и это нормально. Это Император. Но Аматэру при всём моём к ним уважении – не Императорский Род. А для токусимцев даже Император лишь на втором месте. Понимаешь? Здесь у тебя нет шансов даже вторым стать. Пусть даже я не стремлюсь сравняться с Аматэру, но я Вакия. Вакия, демоны их задери, а не друг Аматэру! То есть понятно, и друг тоже, но… А, ладно, думаю, ты меня понял, – бросил он и замолк. Немного подумав, он вновь заговорил: – Добавлю ещё кое-что. На приёме мэра меня приняли очень хорошо, но не потому, что мой Род старый, сильный или, например, влиятельный, а потому, что я пришёл с Синдзи. Это, знаешь ли, неприятно, когда какой-то жалкий трёхсотлетний Род уважает тебя не за то, что ты в равной степени можешь их как в порошок стереть, так и очень сильно помочь, не за то, что ты прожил хренову тучу столетий, а за то, что ты пришёл с Аматэру. Вот ведь… Да у нас семья Слуг есть, которая существует дольше чем эти ничтожества. К демонам мне их уважение!

– Мне тебя, наверное, не понять, – отвернулся к своему окну Мамио. – Я просто рад, что у меня есть друзья, а на мнение остальных мне как-то плевать.

Глядя в окно на проносящиеся мимо улицы, Мамио не видел, как Тейджо с улыбкой покачал головой. Зато услышал его слова:

– Не удивлён. После того, как ты обоссал полицейского, тебе вообще на всё должно быть плевать.

На это Мамио вздохнул и упёр лоб в стекло. Смотреть на Тейджо в тот момент он не собирался, иначе тот заметит, как пылают его щёки, и продолжит издеваться.

– Вы мне это вечно припоминать будете? – спросил он.

– Всю оставшуюся жизнь, – ответил весело Тейджо. – Я тебе больше скажу – чем старше ты становишься, тем забавнее выглядит тот случай. Поверь, когда ты станешь главой Рода, мы обязательно вспомним о нём. Ещё раз.

– Дерьмище… – прошептал Мамио.

В конце дня после душа Норико сидела у себя в комнате за макияжным столиком. Поставив на него локти и запустив пальцы в волосы, она смотрела на своё отражение в зеркале и думала. А подумать ей было над чем. И основной вопрос звучал просто – что теперь делать? Первым порывом было всё рассказать деду, однако…