Владислав Бобков - Чернокнижник. Неистовый маг 2

Да и если бы у них получилось их перебить, то от них самих остались бы рожки да ножки. Землянину были как бы ближе его бойцы и немногочисленные люди с которыми он прошел не одну горячую точку, чем жители парочки городов этого мира.

Поэтому Александр не собирался играть в разоблачителя. Едут дальше? Пускай едут. Это не его проблема, пусть у кого-то другого голова болит.

— Господин и госпожа Вилкс, ждут вас, — слуга вежливо поприветствовал Цестуса и Алекса, от чего удостоился кивков от обоих пришедших. – Пожалуйста, следуйте за мной.

За прошедшее время Алекс не часто сталкивался со спасенным ими из города купцом. Тот долгое время болел и какое-то время ходили слухи, что он вовсе не поправится. Айя в то время ходила бледной тенью себя прежней.

Но купец спустя несколько месяцев, проведенных с борьбой за свою жизнь, все же смог победить схватку со смертью. Алекс подозревал, что такая тяжелая болезнь протекала из-за какой-то хаотической гадости, нечаянно подхваченной в столице. Все же в Шарфклинг пробились демоны со всех четырех планов. И план гнили и болезней был одним из них.

Но проблемы Вилксов на этом не закончились.

Один раз во время их совместных посиделок Айя расплакалась. Алексу, бурча себе под нос ругательства, пришлось прервать тренировку, обнимая ее, успокаивая.

Вульфс не любил женские слезы. Нет, не потому что боялся или не знал, что делать. Просто в основном именно подобным образом по жизни им пытались манипулировать.

В этом плане мужчине повезло иметь сестру. Вообще, Александр считал, что лучшей прививкой от женских хитростей является жизнь в детстве с сестрами, кровными или двоюродными, под одной крышей.

Именно с детства начинают проявляться эти мелкие манипулятивные приемы, призванные заставить тебя сделать то, что хочет женщина.

А женский пол куда более изощренный и прагматичный в этом вопросе. Если мужчина скорее удавится, чем попробует заработать что-то, давя на жалость, то женщина, в большинстве случае не увидит в этом ничего дурного.

В будущем же это позволит куда лучше понимать, чем руководствуется противоположный пол в своих желаниях.

В его объятиях не было какого-то подтекста. За этот год Вульфс сумел донести до девушки, что совершенно не ищет сколько-то серьезных отношений. С ней же лично и несерьезных тоже. И не потому что она не красивая. И не потому что уродина. И нет, не потому что с ней что-то не так.

Этот трудный разговор он прошел с честью, умудрившись после некоторой размолвки, сохранить с ней нормальные отношения.

Кто бы ему сказал лет так шесть-семь назад, что он по собственной воле будет загонять себе во «френдзону», он на это лишь бы посмеялся.

В тот раз Айя доверчиво его обняла и тихо поведала, что с семьей, или точнее их кланом зверолюдей, не все так гладко. Долгое отсутствие Шкерса дома привело к появлению желающих самими стать главами торгового клана. Именно они всячески воспрепятствовали отправки нового мага жизни, надеясь, что Шкерс Вилкс умрет сам. Тогда девушка считала, что они с отцом справятся с этими глупцами, показав им их место.

Теперь же, учитывая, что Шкерс Вилкс был все еще здесь, видимо, что-то пошло не по плану. У Вульфса были некоторые догадки зачем их позвали, но он хотел услышать это лично.

Их встретила довольно бедная, по меркам замка бургомистра, комната. Купец так и продолжал жить у хозяина города, хоть терпение последнего было явно на исходе. Городской глава отлично знал о проблемах купца, поэтому понимал, что его ценность, как гостя, уменьшается с каждым днем. Более того, не далек был тот день, когда он начнет приносить вред. Сориться с новым руководством сильного торгового клана бургомистру было не с руки.

Довольно иронично, учитывая каким душкой он был в самом начале. Тогда Вилксу были выделены лучшие покои, на его здоровье были потрачены две человеческих жизней. Алекс лично прикончил переданных бургомистром преступников. А теперь глава уже был почти морально готов выкинуть этого же человека на улицу.

Сильные неудачи имеют свойство отражаться на людях. Провал бизнеса, банкротство, измена и уход жены, все это черной полупрозрачной дымкой окутывает человека, пригибая его к земле.

И большинство окружающих видят это, стараясь отстраниться и отдалиться от человека. Конечно, на словах это может выглядеть благопристойно. Прольется дождь сочувствия и «поддержки». Люди любят выглядеть в своих глазах сострадающими чужому горю, хоть очень часто им глубоко плевать на него. В это время в глубине них бьется радостная мысль: «Это не со мной! Фух, пронесло! Это не со мной!» Конечно, они давят эти мысли, ведь они хорошие люди, а так думать плохо, но удовлетворение никуда не девается.

Но никто не любит неудачи и неудачников. Возможно люди подсознательно боятся, что чужое невезение перекинется на них самих? Словно некий подвид чумы, заразивший тебя, стоит только пожать неудачнику руку.

После жалости и слов поддержки люди занимают выжидательную позицию, словно звери, наблюдая за павшим собратом. Встанет ли он? Сможет ли продолжить путь? Если же у человека «сломана нога», то стадо бросает товарища, двигаясь дальше. Так, человек стремительно теряет свой круг общения, становясь почти никому не нужным.

И из этого положения очень трудно выйти, ведь ты просто выпадаешь из жизни.

Почему почти? Потому что именно в такие жизненные моменты проявляются те люди, которых можно с чистой совестью назвать настоящим друзьями.

Они могут быть грубыми, язвительными или в целом неприятными людьми, но если они заставляют вас встать и помогают сделать первые шаги после неудачи, возвращая вас на прежний путь, то кто это как не истинные друзья.

Если, конечно, это не ваши банковские кредиторы, которым нечего у вас забрать, поэтому они найдут вам работу.

Зайдя в комнату Алекс сразу обратил внимание на усохший и поблекший вид Вилкса. Даже рыжеватый цвет шерсти его ушей, казалось, выцвел. Сломленных людей видно сразу, и Алекс ничем не отличался от большинства людей, не желая иметь с ними ничего общего.

Тем не менее, было кое-что, что не давало ему развернуться и уйти. А именно, горящие огнем ненависти глаза на похудевшем лице.

Купец истово желал мести и чьей-то смерти. И это было хорошо. С таким человеком можно было работать. Конечно, он мог сломаться. Но Вульфс считал, что такой человек как Шкерс сломается лишь тогда, когда хрустнут кости его последнего врага. А врагов у таких людей было столько, что хватило бы на несколько жизней.

Кто-то может сказать, что злоба, ярость и желание мести плохие помощники. Вульфс бы рассмеялся им в лицо. Сколько раз на Земле и в этом мире эти чувства заставляли его двигаться дальше, преодолевая бесчисленное количество преград.