Александр Тув - Ходок – 11

Так что пускать все на самотек было нельзя ни под каким видом. Контроль, контроль и еще раз контроль! — как учил пролетариат Владимир Ильич Ленин. А он, как известно, плохому не научит! Нашу парочку никто ничему такому не учил, но они и сами неплохо соображали, а уж старший помощник — так вааще! И действительно, это только дилетанты, спасающиеся от погони, и напуганные до мокрых штанов, могли бы вздохнуть с облегчением, прибавить газу и побыстрее скрыть с места происшествия. Наши же герои… ну, по крайней мере — один из них, были профессионалами.

Остановочный путь на сухом асфальте, при скорости сто восемьдесят километров в час, составляет примерно двести восемьдесят метров. Дорогу, по которой двигались наши герои, назвать сухим асфальтом язык бы не повернулся — это была обычная наша зимняя трасса — почищенная, по причине того, что находилась не на Колыме, а в столице нашей Родины, но, естественно, с проплешинами намерзшего снега и льда и посыпанная песочком и еще какой-то химией. Трасса была чем-то средним между сухим асфальтом, мокрой дорогой, укатанным снегом и не приведи Господь — обледенелой дорогой. Поэтому остановочный путь составил четыреста пятьдесят метров. А с учетом заминки водителя при начале торможения — полкилометра.

Пока бентли тормозил, приступить к исполнению второй фазы плана "А" старший помощник не мог — отрицательное ускорение вдавило его в промежуток между двумя передними креслами. Хорошо еще, что они были закреплены достаточно прочно, а то командный состав запросто мог бы снова занять свое место рядом с водителем… правда задницей вперед и на полу. Но, чего не произошло — того не произошло. По времени процесс занял около трех секунд, может — чуть больше.

Итого, с учетом секунды потерянной водителем, при начале торможения, старший помощник смог приступить к исполнению второй фазы плана "А" примерно через четыре секунды после завершения первой фазы. Со скоростью опытной портовой шлюхи, которой попался особо нетерпеливый клиент, Денис разоблачился до шкиры, коею и натянул полностью, включая капюшон, после чего выскочил из автомобиля так быстро, будто за ним черти гнались. На все про все ушло секунд шесть. Итого — десять.

Движение по трассе интенсивным назвать было бы большим преувеличением, но оно имело место быть. За то время, что бентли стоял, в обе стороны проехали несколько автомобилей, поэтому в режим невидимости старший помощник перешел прямо в салоне, заставив округлиться глаза ведьмы. Денис, как обычно, надеялся на лучшее, но готовился к худшему.

Он полагал гораздо меньшим злом демонстрацию возможностей тетрархского комбеза перед Юлькой, чем засветиться на видеорегистраторах проезжающих мимо автомобилей а-ля натюрель — этакая черная металлическая статуя. К этому решению его привело то спокойствие, с которым пидоры из гелика, когда сидели в ресторане, обсуждали его предстоящую судьбу и то, что они будут делать с рыжей красавицей. Было очевидно, что подобный образ действий для них рутина, а раз так — у них должна быть серьезная крыша. Без таковой долго на свободе не протянешь. А наличие серьезной крыши предполагало серьезное расследование их гибели, поэтому — никакой помощи следствию.

Выбравшись наружу, старший помощник стартовал со скоростью пациента райбольницы, которому поставили ведерную клизму, а то, что туалеты на всех этажах, кроме последнего, на ремонте, сообщить забыли — вот теперь бедолага и рванул на пятый этаж с первого. Для полноты картины следует ввести ограничение — лифт не работает. Впрочем, что толку, если бы и работал? — пока дождешься, пока доедешь, а лифт будет останавливаться на каждом этаже, впуская и выпуская пассажиров — так можно и оконфузиться. Так что — пешком, по-любому, быстрее.

Расстояние в пятьсот метров Денис преодолел за тридцать секунд и не запыхался — ничего удивительного — кадат, плюс ежедневные изнурительные тренировки. Ну, кадат, разумеется — главное, но и тренировки какую-то прибавку к результату дали… точнее говоря — убавку от результата. Что характерно, воспользоваться "длинной рукой", чтобы скакнуть , ему и в голову не пришло — видать еще не вошло в привычку, чтобы пользоваться на автомате.

Картина, открывшаяся взгляду старшего помощника радовала глаз — в хлам разбитое детище сумрачного германского технического гения тихонько парило на легком морозце — из него неторопливо истекали разнообразные технические жидкости и бензин. В "магическом" же зрении кадата картина была не столь радужной. В очередной раз следует констатировать — совершенства в Природе… по крайнем мере, в нашем грубом, телесном, физическом мире не существует. Где-нибудь в высших, нематериальных планах бытия — может быть, в нашем — нет. План "А" не был доведен до логического конца, до финальной, так сказать, точки.

С одной стороны все было неплохо — ауры трех пассажиров гелендвагена медленно гасли, их физические тела были покорежены, а надтелесные оболочки разорваны в клочья. Волны Смерти беспрепятственно проникали сквозь прорехи в надтелесных оболочках внутрь особо охраняемой зоны их организмов — это трио было обречено. С другой стороны — не все было неплохо. Пожара, на который, откровенно говоря, сильно рассчитывал Денис, не было, да и один из пидоров — тот, что был за рулем, который и озвучил план по сбросу трупа старшего помощника на рельсы, был жив.

"Но, это ненадолго!" — зло ухмыльнулся Денис.

Такую глупость, как оставлять в живых врага, собиравшегося тебя убить, могут себе позволить только герои книг и кинофильмов. В реальной жизни — не могут. Уж что-что, а этот постулат был накрепко вбит в кору, подкорку, оба полушария, мозжечок и ствол головного мозга старшего помощника мудрым руководителем.

Его не мучили угрызения совести — мол как же так!? — враг беспомощен, можно сказать — при смерти, надо побыстрее вызвать "скорую", чтобы его откачали, вылечили, поставили на ноги, чтобы он мог потом снова попробовать тебя убить, или подстроить еще какую пакость. Нет, старший помощник был очень даже рад, что враг беспомощен и добить его никакого труда, для понимающего в этом деле человека, не составит.

"Мочи сволочь!" — не удержал своих эмоций внутренний голос.

"Мочу…" — принял к исполнению справедливый порыв голоса старший помощник, и вбил "длинной рукой" носовую перегородку сволочи в мозг сволочи. В тот же миг аура водителя фатально потускнела, а надтелесные оболочки бесстыдно распахнулись, открывая доступ волнам Смерти во внутреннюю гавань сволочи — дело было сделано.

Эмоции, которые вызвал весь этот процесс в душе Дениса были примерно такие же, как у добропорядочного гражданина, вставшего ночью пописать, включившего свет и увидевшего на светлом кафеле жирного таракана. После молниеносного движения тапком, восстановившего в некоторой (небольшой) степени Справедливость и Гармонию в Мире, этот гражданин испытывает брезгливое удовлетворение, что одной маленькой конкретной мерзостью на Земле стало меньше.