Алеха - Шаг вперед [СИ]

Но, несмотря на всю положительную динамику, всё происходящее в палате скрупулезно фиксировалось. Начиная от видеоряда, заканчивая потоками данных от всех датчиков, размещённых и на телах пациентов и в стенах и на стёклах палаты.

Изменения биомаркеров состояния девушки произошло неожиданно и практически мгновенно. Подскочил пульс, изменился ритм дыхания, резко выросло давление. Ударно и резко организм поменял баланс гормонов в крови.

Тревога поступила сразу на два пульта. И пока медики пытались разобраться, что происходит, руководитель «персональной бригады специалистов» протянул руку и включил монитор видеонаблюдения. Его тоже интересовало, что происходит, но совсем с другой стороны.

В тусклом освещении палаты, было видно, что кровать девушки пуста. Часть датчиков была вырвана, часть отлеплена. Были видны следы крови. Чуть, но сам факт настораживал.

Аккуратным и точным движением пальцев, старый джентльмен, на ночь сменивший свой классический костюм-комплект серого цвета на простой и универсальный медицинский комбез, чтобы не вызывать лишних пересуд, заставил камеру высокого разрешения чуть изменить угол обзора.

Русский был в палате. Его пациент никуда не сбежал. Наверное, не успел. Облегчение от осознания этого факта чуть сдвинулось, уступая место тревоге, когда сознание обработало всю картинку, передаваемую камерой на монитор.

Финская девушка, в странном состоянии, совершала странные действия. Она то падала на лежащего на полу русского, прижимаясь к нему и что-то нашёптывая, то вскакивала, хватала его за руку и тянула бесчувственное тело к двери.

Ещё одно движение пальцев по клавиатуре и джентльмен слышит звук, транслируемый из наблюдаемой палаты:

— Вставай, вставай, вставай, — девушка тянет русского за руку. Он довольно тяжёл, тем более для шестнадцатилетней девчонки, но силы в ней немало, тело сдвигается за каждое произнесенное шёпотом «вставай» на несколько сантиметров, — нет времени. Нельзя лежать! Нельзя ждать!!!

Выкрикнув последнюю фразу, она падает на него сверху и шепчет ему в ухо:

— Забери меня отсюда, забери, забери, забери, — шёпот почти не слышен, но направленные микрофоны в автоматическом режиме фокусируются на источнике звука, позволяя расслышать даже такое, — ты умеешь, я знаю, я помню, я видела. Забери, забери, забери!

Буквально несколько секунд она шепчет ему в ухо эти призывы, потом вскакивает, хватает за руку и снова тянет к двери:

— Ну вставай же! Вставай! Вставай! Вставай! — упирается спиной в дверь, пытается её открыть. Дверь не поддаётся, заперта снаружи, слабые удары плечом шестнадцатилетней девушки она выдерживает без проблем и Олли в бессилии сползает по двери и садится на пол рядом с телом русского, продолжая быстро кричать-шептать, — Нельзя здесь больше оставаться. Она пришла, я её слышу! Забери меня отсюда! Забери туда! Там безопасно, раз она здесь! Забери! Забери! Забери!!!

Шеф-координатор видит, что девушку трясёт, руки ходят ходуном, она не может сидеть и медленно сползает по стене, ложась на бок, прижимая колени к груди и обхватывая их руками. На светлой ткани её одежды были отчётливо видны кровавые следы, раны от выдернутых датчиков и катетеров продолжали кровоточить, но девушка не обращает на это никакого внимания, продолжая шептать свой бред:

— Забери меня, забери, ты можешь, я знаю! Ты уже делал, спасал, защищал, забирал! Забери ещё, прошу! Пожалуйста… Мы все умрём! Я не хочу умирать! Забери… Я не хочу умирать так!

В этот момент дверь в палату открылась и бригада врачей аккуратно, быстро и профессионально подняли девушку, положили её на каталку и вывезли в коридор, за границы обзора камеры.

Его люди уже тоже были на подходе. Русский вроде не пострадал, Олли только сбросила его с кровати и чуть протащила по полу, но происходящее требовало внимательного рассмотрения, так как, старый джентльмен был уверен, напрямую касалось темы их работы. Чутьё, которое раньше никогда его не обманывало, шептало чуть безумным голосом финской девушки об этом очень настойчиво.