Энн Кэрол Криспин - Трилогия о Хане Соло

Таким образом, Джабба почти все время курсировал между Нал-Хаттой и ее спутником. Он слишком давно не наведывался в свои владения на Татуине. Дела там вел чевин Эфант Мон, и вел старательно, но личного присутствия хатта там очень не хватало.

В прошлом Джабба побывал вместе с Моном в самых разных переделках, и уродливый выходец с Винсота был единственным существом во Вселенной, которому Джабба действительно доверял. По какой-то причине, неизвестной в полной мере даже хатту, Эфант Мон до сих пор оставался ему предан. Джабба знал, что чевину не раз сулили большие деньги за то, чтобы он пошел на измену, но Эфант Мон отвергал любые посулы, сколько бы ему ни предлагали.

Джабба ценил преданность своего друга и лишь минимально контролировал его дела. После стольких лет верности он не ждал от Мона предательства... но это не мешало ему быть готовым ко всему.

— Тетя, — подал голос Джабба, — я прочитал последний доклад от нашего источника в бухгалтерии Бесадии. Их прибыль просто поражает. Даже распри из-за прихода Дурги к власти не помешали им. Каждый месяц Илизия производит все более качественный спайс. Корабли, полные паломников, прибывают чуть ли не каждую неделю. Это удручает.

Джилиак тяжело повернула голову к племяннику:

— Дурга работает лучше, чем можно было от него ожидать, Джабба. Я не думала, что он удержит первенство. Теперь я предвижу, что Бесадии будут готовы дать нам отпор, — хоть властью Дурги там недовольны, его главные хулители мертвы и никто не намерен их заменить.

Джабба, моргнув, поднял взгляд на тетку, и в его душе загорелась искра надежды. Она говорила почти как прежняя Джилиак, какой была до материнства!

— Ты знаешь, почему они мертвы, тетя?

— Потому что Дурга оказался достаточно глуп, чтобы связаться с «Черным солнцем», — пояснила Джилиак. — Его противников устранили слишком примитивным для хатта способом. Только у «Черного солнца» достаточно ресурсов. Только принц Ксизор мог быть настолько хладнокровен и дерзок, чтобы перебить их всех с разницей в несколько дней.

Джабба оживился.

«Неужто она выходит из материнского дурмана?»

— Принц Ксизор, несомненно, из тех, с кем следует считаться, — признал он. — Вот почему я время от времени оказывал ему услуги. Предпочитаю оставаться у него на хорошем счету... просто на случай, если мне когда-нибудь понадобится услуга в ответ. Как это было однажды на Татуине. Он помог мне тогда и ничего не попросил взамен, потому что я оказывал ему услуги в прошлом.

Джилиак медленно покачала головой: эту манеру она переняла у людей.

— Джабба, ты знаешь мое мнение на этот счет. Я говорила тебе много раз. С принцем Ксизором заигрывать не стоит. Лучше держаться от него подальше и никоим образом не связываться с «Черным солнцем». Открой дверь для него однажды — и ты рискуешь стать его вассалом.

— Я осторожен, тетя, заверяю тебя. Я никогда не поступлю, как Дурга.

— Хорошо. Дурга скоро обнаружит, что открыл дверь, которую не так-то просто закрыть. Если он шагнет в нее... то больше не будет хозяином самому себе.

— И мы должны надеяться, что он так и поступит, тетя?

Джилиак прищурилась:

— Вряд ли, племянник. Ксизор не тот враг, с кем я хочу тягаться. Он, очевидно, имеет свои виды на Бесадии, но охотно приберет к рукам и Десилиджиков — уж в этом я не сомневаюсь.

Джабба молча согласился. Будь такая возможность, Ксизор захватил бы всю Нал-Хатту.

— К слову о Бесадии, тетя, — заговорил он. — Что насчет этих илизианских доходов, о которых мне сообщили? Что нам сделать, чтобы остановить Бесадии? У них на Илизии теперь девять колоний. И они готовятся создать новую на Нирвоне, еще одной обитаемой планете в этой же системе.

Джилиак призадумалась.

— Возможно, пора снова прибегнуть к услугам Тероензы, — предложила она. — Дурга, похоже, и не подозревает, что он причастен к смерти Арука.

— Прибегнуть? Но как?

— Пока не знаю... — протянула Джилиак. — Может быть, удастся подтолкнуть Тероензу к тому, чтобы объявить независимость от Дурги. Если они передерутся, прибыль Бесадии неизбежно пойдет под откос. А потом... мы подберем остатки.

— Замечательно, тетя! — Джабба был счастлив слышать прежнюю Джилиак, плетущую интриги, как раньше. — Теперь, если я смогу соорудить на основе этих цифр отчет, а ты поспособствуешь уменьшению наших затрат на...

— А-ах!

Джабба осекся, прерванный материнским воркованием Джилиак, и обнаружил, что детеныш-хатт подполз к своей матери и теперь протягивал вверх крошечные недоразвитые ручонки, таращась на нее выпученными глазками. Отпрыск приоткрыл рот и что-то требовательно прочирикал.

— Смотри, племяш! № умилительно пропела Джилиак. — Малыш знает маму, правда, прелесть моя?

Джабба закатил глаза так, что они чуть не выпали из орбит. «Поглядите — так угасают величайшие криминальные умы тысячелетия», — с унынием подумал он.

Джилиак подобрала ребенка и посадила обратно в сумку. Джабба пронзил маленькое существо испепеляющим взором, в котором читалось что-то близкое к откровенной ненависти...

Следующую пару дней Хан решал последние детали сделки с подпольным движением вуки. Он открыл люки «Сокола» и вместе с Джериком выгрузил разрывные наконечники из потайных отсеков. Катарра, Кичиир и Мотамба столпились вокруг ящиков и возбужденно обсуждали свое новое приобретение.

Тем временем другие подпольщики загружали корабль броней штурмовиков. Туда поместилось около сорока полных доспехов и с десяток шлемов. Если качество брони соответствовало рыночным ценам, прибыль в два раза превысит затраты на путешествие. Сделка получилась и впрямь неплохая.

К тому времени как всю броню удалось разместить так, чтобы экипаж «Сокола» мог свободно перемещаться по кораблю, на Кашиик спустилась ночь. Хан решил дождаться рассвета и только потом поднимать корабль сквозь ветви деревьев. Они с Джериком попрощались с хозяевами и растянулись в пилотских креслах, чтобы немного поспать.

Но еще до восхода солнца Хана разбудил громкий — и знакомый! — рев вуки. Кореллианин открыл глаза и подскочил, чуть не сбив сонного мальчишку. Активировав трап, он сбежал вниз.

— Чуи!

Хан был так рад видеть мохнатого друга, что даже не возражал, когда вуки сгреб его в охапку и встрепал волосы. Все это время Чубакка не переставая изливал потоки жалоб. О чем Хан думал, собираясь его бросить? Как ему пришло такое в голову? Чего ж еще ожидать от человека?

Когда вуки наконец отпустил его, Хан воззрился на Чуи в полном недоумении.

— Что ты хочешь сказать? Я возвращаюсь на Нар-Шаддаа, приятель. Если ты еще не заметил, Чуи, ты теперь женат. Твое место здесь, на Кашиике, рядом с Маллой.

Чубакка с протестующим воем замотал головой.