Энн Кэрол Криспин - Трилогия о Хане Соло

Джабба занял свое место в ложе, отведенной для Десилиджиков, и предупредил других представителей, чтобы ему позволили произнести речь. Как главный заместитель Джилиак, он имел такое право, и они с готовностью согласились. Джабба заметил, что даже его родитель, Зорба, прислал представителя. Они не были близки, но ему было приятно знать, что Десилиджики представлены достойно и все семейства клана серьезно восприняли призыв Джилиак.

Когда представители всех каджидиков собрались, исполнительный секретарь Верховного совета, недавно получивший назначение, — звали его Греджик — призвал собрание к порядку.

— Товарищи по власти и братья по прибыли! Я созвал вас сегодня, чтобы обсудить вопросы, поднятые кланом Десилиджик. Я прошу высказаться Джаббу, представителя Десилиджиков.

Джабба выполз вперед, занял место перед кафедрой Греджика и поднял руки, призывая к тишине. Видя, что хатты продолжают шептаться, он с размаху гулко ударил хвостом о каменный пол.

Воцарилась тишина.

— Собратья хатты, сегодня я хочу сделать несколько серьезных заявлений о нарушениях со стороны каджидика Бесадии. За прошлый год их действия становились все более и более предосудительными. Все началось с битвы при Нар-Шаддаа. Мы все пострадали от нападения — кроме Бесадии. Мы потеряли корабли, пилотов, грузы, часть щита луны — не говоря уже о доходах! Последствия были разрушительны. Упавший на луну «Миротворец» похоронил под собой несколько кварталов зданий. Расчистка завалов продолжается до сих пор. И кто заплатил за это? Каждый клан потерял собственность и кредиты — кроме Бесадии. Они единственные, кто не понес потерь и мог легче всего позволить себе траты, — но они не заплатили ничего! Мы все пострадали и понесли убытки, кроме Бесадии!

Оратор сделал паузу, и зал наполнил ропот зашумевших хаттов. Джабба бросил взгляд на сектор, выделенный для Бесадии, и обнаружил, что Дурга не соизволил явиться. Своим представителем он прислал Зира и еще нескольких членов каджидика более низкого ранга.

— А что делали Бесадии, когда под угрозой была сама Нал-Хатта? Они продавали рабов той самой Империи, которая осадила их родную планету! Все кланы объединились, чтобы выплатить непомерную взятку адмиралу Гриланксу, — и только это спасло нас от сокрушительного эмбарго. Все кланы, кроме... Бесадии.

Хатты приглушенно забормотали, подтверждая сказанное. Джаббу переполняла гордость от того, как продвигалась его речь. По его мнению, он был близок к подлинным вершинам красноречия, и даже признанный оратор Джилиак не смогла бы его превзойти. Он был даже рад, что Джилиак слишком занята ребенком, чтобы присутствовать на собрании. Она не была столь искушенной в этих вопросах, как он, и не так интересовалась делами, как раньше...

— А через несколько месяцев после битвы, собратья хатты, что сделали Бесадии? Помогли нам восстановиться? Предложили другим кланам компенсировать их долю во взятке? Выслали хоть одну рабочую команду, чтобы помочь с восстановлением? — Джабба повысил голос, почти срываясь на крик. — Нет! В это самое неподходящее время они подняли цены на спайс — до уровня, ущемившего доходы всех каджидиков! Кто-то скажет, что это лишь бизнес, стремление к выгоде, но я скажу: «Нет!» Бесадии хотят завладеть всем! Отстранить нас от дел! Бесадии хотят, чтобы на всей Нал-Хатте не осталось ни одного клана хаттов — кроме Бесадии!

Голос Джаббы стал почти громоподобным. В такт словам он сильно ударял хвостом, словно акцентируя внимание. По сводчатому залу гулко разносилось эхо.

— Я требую решительно осудить действия Бесадии! Требую, чтобы Верховный совет немедленно проголосовал за их порицание и возложил на них штраф, поступления от которого распределят между теми, кто пострадал от их действий! Я требую этого во имя всех хаттов!

В зале началось столпотворение. Стук хвостов, возмущенные крики. Некоторые хатты повернулись к представителям Бесадии и принялись угрожающе размахивать хвостами, выкрикивая оскорбления и ругательства.

Зир затравленно огляделся, но не нашел в зале поддержки. Он поднял руки и крикнул что-то в ответ, но его голос потонул в яростном гомоне остальных хаттов.

Наконец шум стал стихать. Греджик ударил хвостом, призывая к тишине, и с некоторым трудом добился успеха.

— Зир, как высокопоставленный член Бесадии, имеет право ответить обвинителю. Вы можете что-либо сказать на это, Зир?

Прочистив широкое горло, Зир сглотнул.

— Собратья хатты, как вы можете осуждать Бесадии? Извлечение выгоды — предмет одобрения, а не порицания! Джабба и Джилиак больше всех потеряли в средствах из-за нападения на Нар-Шаддаа и пытаются восстановить вас против Бесадии. Но Бесадии не сделали ничего плохого! Мы ничего...

— Вы не сделали ничего, верно! — перебил его глава каджидика Тринивии. — Десилиджики предложили стратегию, которая спасла нас всех. Бесадии урвали кусок за наш счет!

Зир встряхнул головой.

— Мы всего лишь...

— Мы — хатты! — крикнул другой главарь. — Мы гордимся тем, что подчиняем себе низшие расы и используем их в своих целях! Наша гордость — нажива! Но мы не стремимся уничтожить наш собственный род! Соперничать — да... уничтожать — нет!

Поднялся хаос. Воздух наполнился какофонией звуков: удары хвостов, крики, ругань и яростные обличения.

Греджику пришлось много раз бить хвостом о пол, чтобы восстановить порядок.

— Настало время для голосования, — объявил он. — Прошу все каджидики проголосовать за осуждение Бесадии и наложение на них штрафа или против.

Каждый глава каджидика прижал палец к панели для голосования перед собой.

Через несколько мгновений Греджик поднял ладонь.

— Голоса подсчитаны. За наказание сорок семь против одного.

Послышались радостные возгласы.

— Зир из Беса...

Стойте! — внезапно раздался голос. Джабба узнал его мгновенно: в помещение вползала Джилиак. — Стойте, я не голосовала!

— Джабба проголосовал за ваш каджидик, госпожа Джилиак. Зачем вы нас прерываете? Вы хотите переголосовать? — Тон Греджика был полон уважения, но ему явно не терпелось продолжить заседание. — Провести голосование заново?

Взгляды Джаббы и его тетки встретились. Мгновение спустя она покачала головой.

— Мой племянник — законный представитель, господин Греджик. Прошу, продолжайте.

Джабба медленно выдохнул. На миг он подумал, что Джилиак поставит под сомнение его голос и полномочия на глазах у всех. Многие хатты поглядывали на него с любопытством, в мыслях вопрошая, почему на голосовании свой клан представлял Джабба, если Джилиак не поддерживает его позицию безоговорочно.

Джилиак подползла к племяннику, но Джабба обнаружил, что не жаждет ее соседства. Это было унизительно — то, что его слово подвергли сомнению перед его лее собственными сородичами. Он уже не в первый раз подумал о том, что руководить Десилиджиками должен он сам, без чужого вмешательства — да к тому же необдуманного.